Константин Кривчиков - Кукла для кандидата. Детективный триллер

Гордыня есть смертный грех – сказала бы покойная мать. А отец бы сказал: по гордому носу чаще бьют, но оно того стоит.

Два месяца Ника работала в стрип-клубе «Океан страсти» – то ещё местечко. Впервые её туда однажды привёл Сергей, у него были свои дела со старшим официантом Камилем. Камиль её потом, когда случилась вся катавасия, и пристроил в официантки. Сразу предупредил: «Место хлебное, чаевых можно много срубить, но хлопотное. Если справишься – давай».

Однако Ника не справилась. Вернее, не выдержала. Клиенты смотрели на официанток как на приложение к программе стриптиза. Короче, как на шлюх. Лезли под юбки, что в свои бумажники. А юбки-то – только ягодицы прикрыть. Разве о такой работе она мечтала, когда поступала в медицинский?..

Тут и подвернулась Илона – новая и нечаянная подруга. Она и помогла устроиться в массажный салон. А теперь…

Переобувшись в рабочие тапочки, Ника вышла на крылечко. Придётся что-то купить, в таких шлёпках далеко не уйдешь. На глазах выступили слёзы. Теперь ещё и без работы. Что за непруха? Полный пипец и ёжик в тумане… Постояла, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Промокнула глаза платком. Проморгалась. И замерла.

Метрах в пятидесяти, у дальнего угла здания, притаилась машина вишнёвого цвета. «Ауди» не «ауди», но точно, что комби. В салоне кто-то сидел.

Неужели эти? Почему обязательно они? Похожих автомобилей пруд пруди… Но почему она вздрогнула? Интуиция? Подходить нельзя. Могут элементарно засунуть в машину, а там… Как этот тип говорил – будешь отрабатывать натурой? А она ведь ничего не выяснила об Илоне. Совсем ничего… А если не они? И что? Рисковать нельзя.

Она вернулась в холл и пробралась к чёрному выходу. Открыв дверь, осторожно огляделась. Вроде, ничего подозрительного. Споро, насколько позволяли шлёпанцы, пересекла двор и, сделав крюк, зашла в тыл возможным преследователям. От соседнего дома увидела, что вишнёвая машина по-прежнему стоит у тротуара. Спрятавшись за деревом, застыла в ожидании – хотелось расставить точки над i.

И дождалась. Минут через десять из машины вылез коренастый ночной гость в темно-зелёной куртке и, сказав что-то водителю, направился к салону. Подсматривать дальше не имело смысла, более того, становилось опасным. Ника дошлёпала до проспекта, пересекла его и зашла во двор. Здесь точно не заметят. Да и вряд ли они будут искать её по улицам.

Нет, вариант с бабушкой отпадал. Нельзя себя вести, как страус. Эти ребята обложили её всерьез, и на адрес бабушки наверняка выйдут.

Она достала мобильник и вызвала номер Ускова.

«Ихтиандр» отозвался почти сразу:

– Слушаю, Ника.

Помощник Леди обладал великолепной памятью. Или он занёс её номер в адресную книгу?

– Вы говорили, что я могу к вам обращаться. Мне нужна помощь. Очень нужна.

– Что-то случилось? – Вопрос прозвучал безо всякой интонации. Так спрашивает замордованный пенсионерами врач в бюджетной поликлинике: «Что беспокоит?»

– Типа того.

– Хм… Понятно. А расшифровать можете?

– Это очень долго. Мне хотелось бы встретиться.

– Нет проблем. В понедельник во второй половине дня вас устроит?

– Устроит… Ой, а нельзя сегодня? Пожалуйста!

Это жалостливое и унижающее «а нельзя сегодня, пожалуйста» вырвалось само собой. Она испугалась и растерялась; и показала это Ускову. «Нехорошо, Ника», – сказал бы отец. Он учил, что нельзя показывать слабость. Даже друзьям. Слабых всегда используют – даже если перед этим жалеют. Но слово не воробей…

– Сегодня? Хм, вообще-то сегодня суббота и… Ладно, если у вас так срочно…

Ника зашла в ближайший обувной магазин и купила самые дешёвые кроссовки. Кто знает, сколько ещё предстоит бегать в ближайшее время? Потом на метро доехала до станции «Лиговская». Офис «Фаворита» располагался на улице Марата, в старинном двухэтажном здании в глубине двора. Миновав тамбур, Ника очутилась в небольшом «кармане», отгороженном от холла металлическим заборчиком и турникетом. Охранник вызвал Ускова…

– Знаете, а я даже обрадовался, что вы нам позвонили. – «Ихтиандр» раздвинул губы в своей фирменной добродушной улыбке. В рыбьи глаза Ускова Ника старалась не смотреть, чтобы не портить впечатления от улыбки. – Верите, Алвина Яновна о вас на днях спрашивала. Чем-то вы ей приглянулись. И я даже догадываюсь – чем.

– Чем? – Ника не сумела скрыть любопытства.

Усков ответил не сразу.

– Она любит смелых и решительных людей. Азартных и амбициозных. – Он помолчал и многозначительно добавил: – Учтите это… Так в чем ваши проблемы?

– Вы меня простите, – сказала Ника, – но я должна переговорить лично с Алвиной Яновной.

Усков слегка приподнял брови. Они у него были бесцветные, как у альбиноса. А он ведь и, правда, альбинос, вдруг поняла Ника. Только не ярко выраженный. Вот почему у него такой неприятный водянистый взгляд.

– Непосредственно с Алвиной Яновной? Я вас не устраиваю?

Он слегка давил на Нику, будто проверяя на прочность её намерения.

– Честное слово, извините, но… в общем, такая тема…

– Удобнее обсудить между женщинами? Хм… Я понимаю, вы не переживайте. Ваше счастье, что Алвина Яновна сегодня в офисе. Думаю, мы решим этот вопрос.

«Решение» заняло минут десять, которые Ника провела в приёмной на уютном кожаном диване. Секретарша сначала покосилась на неё, наверняка отметив дешёвую обувь и легкомысленные драные джинсы, а потом демонстративно игнорировала, уставившись в монитор. Ника нервничала и даже раскраснелась от волнения, чувствуя, как кровь приливает к щекам… Потом из кабинета Протасовой вышел Усков и, остановившись у раскрытой двери, сделал приглашающий жест рукой:

– Прошу вас, Ника. Не робейте.

Кабинет был шикарный и одновременно функциональный. Справа от входа располагались друг напротив друга два небольших дивана с журнальным столиком посредине. Дальше, вдоль окна, тянулся светло-коричневый стол на полтора десятка мест. Конструкцию завершала широкая перпендикулярная столешница, за которой в массивном кожаном кресле, видимо, и находилось рабочее место генерального директора. В торце комнаты Ника заметила ещё одну дверь. Неужели комната отдыха с туалетом? Подобную крутизну она видела лишь в кино.

Леди поджидала Нику, сидя на боковом диванчике.

– Ну, здравствуй, Никит а . Присаживайся и рассказывай.

Ника устроилась напротив и начала рассказ, пытаясь быть краткой. Но не получалось. Одно цеплялось за другое, и поневоле Ника выложила почти всё. Разве что за исключением отдельных нюансов своих личных взаимоотношений с Сергеем и Илоной. И о невнятных подозрениях Левши по поводу парня в чёрной кепочке тоже умолчала, – вдруг спьяну и сослепу Федя что-то перепутал?