Патриция Корнуэлл - Точка отсчета

— Да, мэм?

Он выпрямился и настороженно посмотрел на меня. Запах с каждой минутой становился все нестерпимее по мере того, как извлеченная из холодильника плоть продолжала разлагаться, и то, что еще предстояло сделать, не добавляло энтузиазма.

— Мне бы хотелось кое-что уточнить, — сказала я, глядя на него снизу вверх. Раффин был так высок, что у него вошло в привычку сутулиться, и, когда он смотрел на того, с кем разговаривал, голова у него выступала вперед, как у черепахи. — Похоже, наши старые горшки и сковородки так и не добрались до нового места, затерявшись где-то при переезде.

— Их, видимо, выбросили.

— И наверное, правильно сделали. А значит, нам с тобой предстоит отправиться за покупками.

— Сейчас?

— Сейчас.

Чак не стал тратить время попусту и исчез в мужской раздевалке ровно на столько времени, чтобы успеть сбросить грязную, вонючую одежду, принять душ и смыть шампунь. Когда мы встретились в коридоре, он все еще потел, а на лице розовели следы жесткой мочалки. Я подала ему ключи. Темно-красный служебный «тахо» находился на внутренней стоянке, но садиться за руль мне не хотелось.

— Поедем в магазин торгового оборудования Коула, — сказала я, когда Раффин повернул ключ зажигания и мощный мотор отозвался низким рыком. — Это в двух кварталах к западу от Парэма, на Броде. Выезжай на шестьдесят четвертую и поворачивай к развязке на Вест-Брод. Дальше я покажу.

Чак нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и тяжелая дверь гаража отъехала в сторону, впуская солнечный свет, который я не замечала на протяжении всего дня. Наступил час пик, так что ближайшие полчаса не обещали приятной езды. Раффин вел машину, как осторожная старушка, надвинув на глаза темные очки, подавшись вперед и держа скорость на пять миль в час ниже разрешенной.

— Можно немного побыстрее, — негромко сказала я. — Магазин закрывается в пять, так что нам не помешает поторопиться.

Он надавил на газ, и мы прыгнули вперед.

— Можно, я спрошу вас кое о чем, доктор Скарпетта?

— Пожалуйста. Спрашивай.

— Вам это может показаться немного странным.

Чак взглянул в зеркало заднего вида и, пошарив в «бардачке», вытащил несколько жетонов для проезда по площади.

— Ничего.

— Знаете, я много всякого повидал, в больнице, в похоронной конторе и вообще, — нервно начал он, опуская стекло. — Но меня это не проняло, понимаете?

Мы притормозили, и Чак бросил жетон в корзину. Бело-красный шлагбаум поднялся. Чак снова поднял стекло.

— Если то, что ты видишь в морге, как-то действует на тебя, в этом нет ничего ненормального, — попыталась успокоить его я.

Однако Чак покачал головой:

— Дело в другом. Понимаете, чаще всего я прихожу утром в морг еще до вас. Раньше всех. Я отвечаю на звонки, я там все подготавливаю, так? Потому что я один.

Я кивнула, совершенно не понимая, к чему он клонит.

— Ну вот. Началось это пару месяцев назад, когда мы были еще в старом здании. Представляете, я прихожу примерно в половине седьмого, и тут же звонит телефон. Я снимаю трубку — никого. Тишина.

— Часто это случалось?

— Ну, раза три в неделю. Иногда звонили каждый день. И звонят до сих пор.

— То есть звонки продолжаются и после того, как мы переехали в новое здание? — уточнила я.

— Конечно, номер ведь у нас остался прежний, — напомнил он. — И кстати, последний звонок был как раз сегодня. Знаете, мне как-то не по себе. Может быть, попробовать отследить звонок, узнать, в чем тут дело?

— Расскажите подробнее, что происходит, когда вы снимаете трубку.

Я бросила взгляд на спидометр — мы ехали на предельно разрешенной скорости.

— Я говорю: «Морг». Тот, кто звонит, не произносит ни слова. Тишина такая, как будто связь прервалась. Я несколько раз говорю: «Алло?» — и потом кладу трубку. Я даже не знаю, есть ли кто-то на другом конце, но чувствую — кто-то есть.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше?

— Хотел убедиться, что все именно так и есть, что мне ничего не мерещится. По утрам, когда солнце еще не взошло и в морге, кроме тебя, никого нет, ощущения бывают не самые приятные.

— Значит, все началось два месяца назад?

— Примерно. Знаете, на первые звонки я в общем-то и внимания не обратил.

Мне не понравилось, что Раффин протянул столько времени, прежде чем решился поделиться со мной, но упрекать его за это сейчас не было смысла.

— Что ж, я передам капитану Марино, а ты, Чак, отныне сразу же сообщай о таких звонках мне, хорошо?

Он кивнул, не отводя глаз от дороги.

— После следующего светофора начинаем искать большое бежевое здание. Оно будет на левой стороне.

Когда мы подъехали, до закрытия оставалось всего пятнадцать минут, и на стоянке было лишь две машины. В огромном, с длинными рядами уходящих под потолок металлических стеллажей помещении гулял прохладный ветерок. На стеллажах лежало все, что только могло пригодиться в ресторанном бизнесе, начиная от больших половников и ложек и заканчивая гигантскими кофеварками и миксерами. Но меня интересовали кастрюли, и нужный отдел я обнаружила в самом конце, рядом с секцией мерных емкостей и электрических сковород.

Я уже взялась за громадный алюминиевый бак, когда откуда-то появился продавец. Это был лысеющий толстячок, на обнаженном правом предплечье которого красовались играющие в карты обнаженные женщины.

— Помочь? — обратился он к Раффину.

— Мне нужна самая большая из всех кастрюль, которая только у вас есть, — ответила я.

— Есть на сорок кварт.

Он привстал на цыпочки и, сняв с верхней полки чудовищный бак, подал его Раффину.

— И мне нужна крышка.

— Придется заказывать.

— А как насчет чего-нибудь глубокого и прямоугольного? — спросила я, представляя длинные кости.

— Есть на двадцать кварт.

Он повернулся к другому стеллажу и снял с полки бак, в котором можно было сварить несколько ведер картошки, овощей или приготовить бочку кобблера [14].

— Для нее, как я понимаю, у вас тоже крышки нет.

— Есть. — Гора металла угрожающе зазвенела, когда продавец вытащил из ее глубин то, что мне требовалось. — Здесь даже выемка имеется для ковша. Ковш тоже нужен?

— Нет, спасибо. Просто что-нибудь длинное, чтобы помешивать. Пластмассовое или деревянное. И жаропрочные рукавицы. Две пары. Что еще? — Я посмотрела на Раффина. — Может быть, взять еще и емкость на двадцать кварт? Для работ поменьше?

— Неплохая мысль, — одобрительно кивнул он. — Большой бак, когда его зальешь водой, будет просто неподъемный. Да и какой смысл пользоваться большим, если сойдет и поменьше? Но не для сегодняшней работы; сегодня все не войдет.

Продавец, растерянно слушавший наш разговор, в конце концов не выдержал и снова обратился к Раффину: