Патриция Корнуэлл - Точка отсчета

— По этому делу работал Джонни Монтгомери, — сказал мой собеседник, и я услышала, как он затягивается сигаретой.

— А вы что-нибудь об этом знаете?

— Вам лучше поговорить с ним. А ему нужно будет удостовериться, что вы та, за кого себя выдаете.

— Пусть утром позвонит мне в офис и получит подтверждение. — Я назвала свой номер. — Буду там не позже восьми. Как насчет электронной почты? У детектива Монтгомери есть адрес, на который я могу послать письмо?

— Записывайте.

Я услышала, как он открывает ящик стола.

— Кажется, я о вас что-то слышал, — задумчиво сказал детектив. — Если вы та судмедэксперт, о ком я думаю. Вас ведь показывали по телевизору? Хм-м-м. В Балтиморе когда-нибудь бывали?

— В вашем прекрасном городе я училась в медицинском колледже.

— А, ну тогда я точно вас знаю.

— Остин Харт, парень, который погиб при пожаре, тоже учился в колледже Джона Хопкинса.

— И еще он был гомосексуалистом. Лично я считаю, что его потому и убили.

— Вообще-то мне нужны его фотография и кое-какие детали личной жизни: привычки, увлечения, круг общения.

Я подумала, что могу воспользоваться минутной слабостью собеседника.

— Да-да. — Он затянулся. — Парень из тех, кого называют милашками. По-моему, подрабатывал моделью, чтобы оплачивать колледж. Рекламировал нижнее белье и что-то еще в том же роде. Может, какой-то ревнивый любовничек его и уделал. Приезжайте в Балтимор, док. У нас тут многое изменилось. Вы же про новый стадион слышали?

— Конечно, — ответила я, переваривая только что полученную информацию.

— Если хотите, я могу и билеты взять.

— Было бы прекрасно. Спасибо вам огромное. Я обязательно свяжусь с детективом Монтгомери. Вы мне очень помогли.

Мне удалось повесить трубку раньше, чем он поинтересовался, за какую бейсбольную команду я болею, и я сразу же отправила электронное письмо Монтгомери, хотя чувствовала, что главное уже получила. Далее у меня на очереди было Тихоокеанское отделение управления полиции Лос-Анджелеса, занимавшееся случаем в Венис. И снова мне повезло. Следователь, работавший по делу Марлен Фарбер, только что вышел в вечернюю смену. Звали его Стакки, и ему не понадобилось долго объяснять, кто я такая и чем обусловлен мой интерес.

— Был бы только рад, если бы кто-нибудь решил эту задачку за меня, — сразу же сказал он. — Шесть месяцев — и ничего. Зацепиться абсолютно не за что.

— Что вы можете рассказать о Марлен Фарбер?

— Снималась в «Больнице». Вы, наверное, видели?

— Мне не часто удается посмотреть телевизор. В основном государственный канал.

— Что еще? Что еще? А, да, «Эллен». Больших ролей ей не давали, а что было бы дальше, сказать трудно. Очень симпатичная. Встречалась с каким-то продюсером, но мы точно знаем, что он ни при чем. У этого парня в жизни два интереса: «кокс» да девочки. Перетрахал всех молоденьких актрис, которым давал роли. Знаете, после того как меня поставили на это дело, я просмотрел кучу фильмов, и могу сказать определенно: талант у нее был. Жаль.

— Что-нибудь неожиданное или необычное на месте преступления? — спросила я.

— Там все было необычное. Пожар начался в ванной на первом этаже, но мы так и не смогли понять, что послужило причиной возгорания. У АТО тоже ничего не получилось. Там и гореть-то было совершенно нечему, кроме туалетной бумаги да полотенец. Следов взлома не обнаружено, а охранная сигнализация не сработала, потому что ее отключили.

— Скажите, жертву, случайно, нашли не в ванне?

— Точно. И это еще одно странное обстоятельство. Если, конечно, девочка не покончила с собой. Но тогда получается, что она сначала развела огонь, потом легла в ванну и перерезала себе вены на запястьях или сделала что-то еще в таком же духе. Ну, вы и сами знаете.

— Трассеологические улики?

— Мэм, о чем вы говорите! От нее же почти ничего не осталось. Как будто побывала в крематории. Идентифицировали по уцелевшему участку туловища, а больше и говорить не о чем — несколько зубов, куски костей и немного волос.

— Она не имела отношения к модельному бизнесу? — спросила я.

— Было такое. Снималась в телевизионной рекламе и для нескольких журналов. Ездила на черном «вайпере» и жила в премиленьком домике с видом на океан.

— Вы не могли бы переслать по электронной почте какие-нибудь ее фотографии и копии отчетов?

— Назовите мне свой адрес, и я посмотрю, что можно сделать.

— Мне нужно очень быстро, детектив Стакки.

Я повесила трубку и попыталась привести в порядок разбегающиеся мысли. Все жертвы были привлекательны физически и имели отношение к телевидению или рекламе. Игнорировать такой общий знаменатель я не могла. Получалось, что Марлен Фарбер, Остин Харт, Клер Роули и Келли Шепард были выбраны жертвами по некоей очень важной для убийцы причине. Именно здесь лежал ключ к разгадке. Серийный убийца всегда выбирает жертв, следуя собственной логике. Банди [20], например, убивал женщин с длинными прямыми волосами, напоминавшими ему бывшую подружку. Но при чем здесь Кэрри Гризен? Первые три убийства произошли, когда она находилась в «Кирби». Да и почерк не ее.

Мое расследование зашло в тупик.

Я немного поспала в кресле, но в шесть вечера проснулась. Шея затекла от долгого пребывания в неудобной позе, спина болела. Я медленно встала и потянулась, уже понимая, что нужно сделать, но не зная как. При одной мысли о предстоящем меня охватил ужас, сердце заколотилось. Взгляд переместился на бумажные мешки, оставленные Марино перед книжным шкафом, заполненным книгами по юриспруденции и папками с отчетами по делам, которыми занимался Бентон. Каждая была заклеена скотчем и снабжена ярлычком. Я собрала их и вышла в коридор.

Обычно мы проводили ночи в моей спальне, но вообще второе крыло дома было закреплено за Бентоном. Там он работал, там хранил свои вещи, потому что с годами мы все больше убеждались в том, что именно пространство — наш самый надежный друг. Крови проливается куда меньше, если схватившиеся стороны имеют возможность отступить, а дневные разлуки добавляют пикантности вечерним воссоединениям. Дверь комнаты была открыта — так он ее оставил. Свет выключен, шторы задернуты. У порога я замерла, не смея сделать шаг вперед, всматриваясь в пустоту. Мне пришлось собрать всю смелость, чтобы повернуть выключатель.

Кровать с синим покрывалом была аккуратно заправлена, потому что Бентон всегда отличался любовью к порядку, педантичностью и никогда ничего не упускал, даже если спешил. Он не ждал, пока я сменю ему постельное белье или отнесу в стирку рубашки, и в этом проявлялись свойственные ему независимость и чувство достоинства, которые наблюдались в отношении ко всем, не исключая и меня. Он всегда шел своей дорогой, и в этом отношении мы походили друг на друга до такой степени, что порой я удивлялась, как это мы еще ухитряемся жить вместе.