Джеффри Дивер - Сад чудовищ

Коль слышал, что Краусс – следователь методичный, хотя вместе им работать не доводилось. Инспектор вечно отказывался вести политические дела, а сейчас их крипо не поручали.

– Добрый день, Вилли! – поздоровался Краусс.

– Хайль! Петер, что привело тебя сюда?

Янссен кивнул, следователь гестапо ответил тем же и пояснил:

– Со мной связался по телефону наш босс.

«Неужели сам Генрих Гиммлер?» – подумал Коль.

Такое не исключалось. Ровно месяц назад Гиммлер взял все полицейские силы Германии под личный контроль и создал зипо, «полицию в штатском», объединяющую гестапо, крипо и знаменитую СД, разведывательное подразделение СС. Гиммлера только что назначили шефом немецкой полиции. Коль считал, что этот титул чересчур скромен для самого влиятельного правоохранителя на земле.

– Фюрер велел ему чистить город от скверны во время Олимпиады. Нам приказано расследовать все серьезные преступления в окрестностях стадиона, Олимпийской деревни и центра города, а также следить, чтобы виновных оперативно задерживали. А тут убийство в двух шагах от Тиргартена! – Краусс потрясенно зацокал языком.

Коль, не таясь, взглянул на часы: ему нужно в «Летний сад», и поскорее!

– Петер, боюсь, мне пора.

Следователь гестапо присел на корточки и внимательно осмотрел труп:

– В городе столько иностранных журналистов… Сложно их отслеживать и контролировать.

– Да-да, но…

– Преступление нужно раскрыть прежде, чем о нем станет известно. – Краусс поднялся и медленно обошел труп. – Личность убитого установлена?

– Пока не установлена: при нем нет удостоверения. Петер, скажи, СС или СА тут никак не замешаны?

– Насколько я знаю, нет, – ответил Краусс и нахмурился. – А что?

– По пути сюда мы с Янссеном заметили куда больше патрулей, чем обычно. То и дело останавливают, документы проверяют. Нам ни о какой операции не сообщали.

– Ничего особенного, рядовой вопрос правопорядка, – пренебрежительно отмахнулся Краусс. – Немного усилили меры безопасности. Крипо волноваться не о чем.

Коль снова взглянул на часы:

– Петер, мне действительно пора.

– Убитого ограбили? – не унимался гестаповец.

– В карманах у него пусто, – нетерпеливо ответил Коль.

Краусс долго рассматривал труп, а Коль думал лишь о подозреваемом в «Летнем саду»: тот небось уже съел полпорции шницеля или колбасы.

– Нам пора возвращаться, – объявил Коль.

– Секунду! – Краусс все изучал труп, потом, не поднимая головы, изрек: – Не исключено, что убийца – иностранец.

– Иностранец? Так ведь… – начал Янссен, подняв брови.

Недовольный взгляд Коля заставил его замолчать.

– Так ведь что? – заинтересовался Краусс.

– Так ведь непонятно, откуда такое предположение, – быстро нашелся инспектор-кандидат.

– Глухой проулок, отсутствие удостоверения личности, хладнокровный расстрел… С опытом, инспектор-кандидат, вы научитесь интуитивно чувствовать совершивших подобные убийства.

– Какие «подобные»? – не удержавшись, уточнил Коль.

Человек, застреленный в глухом проулке, – в сегодняшнем Берлине такое уникальным не считалось.

Краусс не ответил.

– Думаю, это цыган или поляк. Агрессия у них в крови, да и поводов убивать невинных немцев хоть отбавляй. Или убийца – чех, с востока, конечно, не из Судетской области. Они вечно в спину стреляют.

«Как и штурмовики», – едва не добавил Коль, но вслух сказал:

– Тогда можно надеяться, что преступник окажется славянином.

Краусс не отреагировал на упоминание своих предков. Он снова взглянул на труп.

– Вилли, я наведу об этом справки. Прикажу помощникам связаться с нашими агентами в этом районе.

– Использовать партийных информаторов – мысль отличная! – сказал Коль. – Их же так много!

– В самом деле.

Янссен – вот молодец! – нетерпеливо глянул на часы и напомнил:

– Герр инспектор, мы на встречу опаздываем.

– Да-да, опаздываем. – Коль попятился в проулок, потом застыл и спросил Краусса: – Можно вопрос?

– Да, Вилли.

– Какую шляпу носит министр авиации Геринг?

– В каком смысле?

– Ну, Геринг… Какую шляпу он носит?

– Ой, не знаю! – удрученно ответил Краусс, словно хорошему гестаповцу следовало владеть такой информацией. – А что?

– Так, ничего.

– Хайль Гитлер!

– Хайль!

Коль и Янссен поспешили к «ДКВ».

– Отдайте пленку любому патрульному и велите скорее отвезти к нам в штаб-квартиру. Фотографии мне нужны немедленно, – тяжело дыша, распорядился Коль.

– Есть, герр инспектор.

Янссен отошел в сторону, передал пленку и указания шупо, затем нагнал инспектора.

– Когда приедет служба коронера, скажите, пусть поторопятся с отчетом о вскрытии! – крикнул Коль молодому шутцполицейскому. – Хочу знать, какими заболеваниями страдал наш приятель. Туберкулез и сифилис особенно интересны. Если есть, то на какой стадии. А также содержимое его желудка, татуировки, сломанные кости, послеоперационные рубцы.

– Есть, герр инспектор!

– Не забудьте сказать, что дело срочное.

В последнее время службе коронера доставалось столько работы, что порой труп забирали только через восемь-десять часов, а на вскрытие уходило по несколько дней.

Торопливо шагая к «ДКВ», Коль поморщился: ягнячья шерсть в ботинках сдвинулась.

– Как быстрее всего проехать к «Летнему саду»? Не важно, сами сообразим. – Инспектор огляделся по сторонам. – Вот он! – Коль показал на газетный киоск. – Янссен, скупите там все газеты.

– Есть, герр инспектор! Но зачем?

Коль упал на водительское сиденье «ДКВ» и нажал кнопку зажигания. Он запыхался, но в голосе явственно слышалось раздражение.

– Нам нужен портрет Геринга в шляпе. Зачем же еще?!

С хлипкой «Берлин журналь» в руках Пол стоял на углу и наблюдал за «Летним садом»: дамы в легких перчатках потягивали кофе, мужчины жадно пили пиво, вытирали усы, потом смахивали пену салфеткой. Немцы курили, наслаждаясь полуденным солнцем.

Пол Шуман замер и наблюдал, наблюдал, наблюдал.

Все не так, непонятно, непривычно…

Почти как в типографии, когда Пол готовил шрифт для набора – выбирал металлические буквы из наборной кассы «Калифорния» и складывал слова и предложения. «Аккуратнее с „p“ и „q“!» – вечно напоминал отец. Две буквы, зеркальные отражения друг друга, считались особенно коварными.

Сейчас Пол рассматривал публику «Летнего сада» с тем же тщанием. Он проглядел штурмовика, следившего за ним у Дрезденского проулка, и твердо решил не повторять столь непростительный для киллера промах.

За несколько минут Пол не почувствовал прямой угрозы, хотя кто знает? Посетители «Летнего сада» могли оказаться простыми обывателями, которые за едой и разговорами коротают жалкий субботний полдень и посторонними не интересуются, а могли – и подозрительными нацистами-фанатиками вроде Хайнслера, самоубийцы с «Манхэттена».