Джейн Би. - Мёртвая тишина. Убедись в том, что ты жив

– А как вы справляетесь днем? Ребенок плачет днем? – доктор не унимался, за все время знакомства с Анной он так и не добился от нее внятного рассказа о ребенке, его описания или хотя бы имени. Она никогда не называла ребенка по имени, никогда не использовала местоимений, поэтому Сэм не мог понять, мальчик это или девочка. Ему так же было трудно судить о том, специально Анна держала все это в секрете или просто поддавалась таким образом влиянию заболевания.

– Днем? – переспросила Анна сама себя. – Днем… не знаю, днем… день… Мама… скоро приедет мама, – она бормотала эти слова как бред. – Мама… И нам станет легче… Днем… днем… День, новый день… Скоро все изменится… – продолжала бормотать Анна, но ответа на вопрос так и не последовало.

Часы пробили два пополудни. Доктор сделал очередную пометку в своем блокноте и с сожалением посмотрел в сторону Анны, но не решился встретиться с ней взглядом.

– Наша встреча на сегодня подошла к концу. Вы не могли бы прийти еще раз на этой неделе, мне бы хотелось поговорить подробней о тишине, я думаю, тишина, впрочем, не важно, что думаю я. Назначьте, пожалуйста, удобное для вас время с моим секретарем. Всего вам доброго, Анна, – он мягко улыбнулся и поспешил к своему рабочему столу, украдкой заглянув в ее глаза.

Ему нравились ее глаза – красивые, глубокие, грустные, он хотел бы в них утонуть и не возвращаться больше на скучную поверхность реальности, но мог лишь слегка окунуться каждый раз, когда ему удавалось пробиться за стеклянную стену ее невозмутимого взгляда. В редкие моменты, как ему казалось, улучшения ее состояния он испытывал странное удовольствие, встречая взгляд Анны, даже несмотря на то, что тот был наполнен больше чем просто грустью. За налетом банальной грусти доктор сумел разглядеть нотки отчаяния, давно поселившегося в ее душе и не желавшего расставаться со своим уютным жилищем.

Сэм старался разобраться в ее проблеме, пытался понять, но Анна была для него как наваждение, как призрак, мечущийся между двумя мирами – миром реальным с живыми людьми и их ежедневными проблемами и переживаниями и миром болезненных грез с его жестокими, страшными видениями и глухим шепотом миллионов душ, так и не нашедших покоя. Сэм ловил себя иногда на мысли, что он, возможно, был бы рад узнать Анну чуть ближе, может быть, тогда стеклянная стена треснула бы, постепенно начала осыпаться, давая возможность узнать ее настоящую, посмотреть на нее в жизни, не будь она одной из его пациенток и не будь она настолько больна. Он искренне ее жалел, не брал с нее денег за свои услуги, ссылаясь на свое исследование. Сэм проникся к ней всей душой. Каждая встреча наполняла его все большими сомнениями по поводу ее заболевания, диагноза, который он поставил, и выбранных методов лечения.

– Да, конечно, тишина… Это важно? – переспросила Анна сама себя. – Я приду. Спасибо, доктор, – она вышла из кабинета, осторожно прикрыла за собой дверь и направилась к секретарскому столу.

– И не забудь закрыть окно, когда будешь уходить, сегодня обещали шторм. Подожди секунду, можешь подождать? Да, сейчас, – Джина, секретарь доктора, ворковала по телефону со своим новым бойфрендом, третьим за последний год. Она не была особо разборчива в мужчинах, наверное, все дело в ее неброской внешности и не особо остром уме, но Джина была вполне счастлива, несмотря на то, что ей шел тридцать шестой год, а она была не замужем и без детей.

Джина была небольшого роста, ее темные короткие, всегда чуть всклоченные волосы давно выцвели, и ей приходилось красить их не реже двух раз в месяц, чтобы не быть похожей на маленькую облезлую обезьянку. Чуть вздернутый, но вполне аккуратный носик служил главным украшением ее лица, а маленькая черная родинка чуть ниже внешнего уголка правого глаза придавала ему легкую пикантность. Неумелый макияж ничего не подчеркивал и ничего не скрывал, его могло бы и не быть вовсе. Она не страдала от лишнего веса и вполне сносно одевалась, не имея особого желания и возможности следовать моде.

– Как всегда на вторник, на час дня, мисс Анна? – обратилась она к Анне, ненадолго прервав свой телефонный разговор.

– Пятница, доктор хочет меня видеть еще раз на этой неделе. Как насчет пятницы во второй половине дня, как можно позже, не хочется отпрашиваться с работы, – Анна стояла у стола Джины, кутаясь в свою темно-серую кофту, не по погоде теплую, опустив голову вниз, рассматривала серую рябь коврового покрытия.

– Пятница, самое позднее 16:30, подойдет?

– Вполне, спасибо, увидимся в пятницу, – Анна учтиво кивнула, постаралась выдавить из себя подобие улыбки и, не поднимая головы, направилась в сторону выхода. «Тишина – это важно», – бормотала она себе под нос, не отрывая взгляда от пола.

Анна одевалась скромно, но со вкусом, она была среднего роста, симпатичная, даже можно сказать красивая, ненатуральная блондинка. Анна, несмотря ни на что, была красива. Она почти не пользовалась косметикой, но стоило ей нанести макияж, это случалось всего несколько раз, она превращалась в яркую интересную девушку, притягивающую взгляды не только похотливых мужчин, но и завистливых женщин.

Подойдя к лифту, Анна обнаружила у себя маленькую фигурку, которую она вертела в руках во время сеанса, одну из тех уродливых фигурок, заполнявших пару полок в кабинете доктора.

Сэм не отличался хорошим вкусом и собирал всякую ерунду, заполняя ею пространство своего просторного кабинета. Эти фигурки достались ему на День благодарения в прошлом году, их подарила его тетушка Дарел. Обычно она дарила что-то полезное и нужное для дома, не оставляя надежду на то, что Сэм рано или поздно снова женится, а последний раз привезла в подарок набор странных фигурок. Не больше четырех сантиметров в высоту, керамические, покрытые гладкой краской темного зелено-серого грязного цвета, фигурки изображали странных животных, похожих на животных с детских рисунков, несуразные, пугающие.

В руках у Анны была фигурка, напоминающая то ли собаку с костью, то ли зайца. Уши были длинными, но морда не заячья, а скорее бульдожья, лапы гончей, стройные и длинные, и тело слишком грузное для таких тонких ног. Если бы животное с такими пропорциями существовало в действительности, оно не смогло бы передвигаться: лапы сломались бы под тяжестью собственного тела и головы.. Но, к счастью, это была просто чья-то фантазия. Анне казалось, что она уже видела этого странного зверя, может быть, во сне, а может, это ей просто казалось.

Она поспешно засунула фигурку в свою сумку и нажала на кнопку вызова лифта. Ей было все равно, обнаружит ли доктор пропажу и что о ней подумает. Анна решила, что незаметно поставит фигурку на место в пятницу, когда снова придет на прием. Двери лифта открылись, и из него вышла пожилая, аккуратно одетая дама. Она учтиво кивнула Анне и проследовала в приемную к доктору. Анна, на какое-то время потерявшая связь с реальностью, погрузившись в глубины своего сознания, вздрогнула и постаралась улыбнуться в ответ. За старушкой уже закрылась дверь приемной доктора, а Анна все еще стояла между дверями лифта. Наконец она окончательно пришла в себя и вошла в лифт, позволив дверям закрыться, и тот стремительно доставил ее на цокольный этаж в холл.