Мэри Кларк - Ты мне принадлежишь

«Я знаю свою дочь, — сказала себе Джейн Клаузен. — Она бы так не поступила». Впрочем, даже если Регина действительно совершила эту ошибку, подобной участи она не заслужила. Нельзя было выставлять ее частную жизнь на всеобщее обозрение по телевидению или по радио, чтобы все кому не лень перемывали ей кости с притворным сочувствием или злорадством. Джейн представила, как бульварные газеты со смаком пишут о том, что, несмотря на свое воспитание и успех в финансовой сфере, Регина Клаузен оказалась недостаточно умной или утонченной, чтобы раскусить подлеца.

Один только Дуглас Лейтон, адвокат инвестиционной фирмы, распоряжавшейся финансовыми активами семьи, знал, как отчаянно она хотела разгадать загадку исчезновения дочери. Он один знал, что лучшие частные детективы проводили тщательное расследование, пытаясь выяснить, куда исчезла Регина, даже после того, как полиция признала свое поражение.

«Но нет, это я ошиблась, — признала Джейн Клаузен. — Это я убедила себя, что смерть Регины произошла в результате несчастного случая». Мысль об этом помогала ей переносить утрату. Сценарий, который она рисовала в уме, чтобы примириться с потерей, был таков: Регина, с детства страдавшая шумами в сердце, вдруг почувствовала себя плохо, у нее начался сердечный приступ, вроде того, что унес ее отца совсем молодым, и кто-нибудь, может быть, шофер такси, опасаясь неприятностей, избавился от ее тела. В этой фантазии Регина всегда умирала без боли, даже не сознавая, что с ней происходит.

Но как в таком случае объяснить телефонный звонок от Карен, сообщившей о человеке, который уговаривал ее покинуть круиз? Она рассказала о кольце... о кольце с надписью «Ты мне принадлежишь» на внутренней стороне ободка.

Джейн Клаузен сразу же узнала эти слова и похолодела от ужаса. Регина должна была плыть до Гонолулу. Когда она не вернулась на корабль, ее одежда и остальные вещи, оставшиеся на борту «Габриэль», были переправлены домой из столицы Гавайев. По просьбе властей Джейн тщательно перебрала эти вещи, чтобы проверить, не пропало ли что-нибудь. Она обратила внимание на колечко, потому что оно было таким легкомысленным, явно недорогим — милая штучка, украшенная бирюзой, из тех, что туристы покупают в минутном порыве. Джейн не сомневалась, что Регина либо не обратила внимания на сентиментальную надпись на ободке, либо не придала ей значения. Бирюза была ее камнем — она родилась в декабре.

Но если эта женщина, назвавшая себя Карен, получила в подарок точно такое же кольцо всего два года назад, не означает ли это, что человек, ответственный за смерть Регины, все еще охотится за женщинами? Регина пропала без вести в Гонконге. Карен сказала, что собиралась покинуть свой корабль, чтобы направиться в Алжир.

Джейн Клаузен встала, подождала, пока утихнет боль в спине, и медленно прошла из кабинета в комнату, которую и она сама, и ее экономка из суеверия называли «гостевой».

Через год после исчезновения дочери Джейн расторгла договор об аренде квартиры Регины, продала свой дом в Скарсдейле, который стал для нее слишком велик, приобрела эту пятикомнатную квартиру на Бикмен-плейс и обставила вторую спальню мебелью Регины, заполнила шкафы и комоды ее одеждой, развесила по стенам ее картины, расставила повсюду ее безделушки.

Иногда, оставаясь в квартире одна, Джейн приносила в эту комнату чашку чая, усаживалась на старинный, обитый парчой диванчик-визави, приобретенный Региной на каком-то аукционе, и вспоминала счастливые времена.

Сейчас она подошла к серванту, выдвинула верхний ящик и вынула кожаную шкатулку, в которой Регина держала драгоценности. Кольцо с бирюзой лежало в обитом бархатом гнезде. Джейн взяла его и надела на палец.

Она подошла к телефону и позвонила Дугласу Лейтону.

— Дуглас, — сказала она тихо, — сегодня без четверти три мы с вами должны быть в кабинете доктора Сьюзен Чандлер. Полагаю, вы слушали ее передачу?

— Да, миссис Клаузен.

— Я должна поговорить с женщиной, которая ей позвонила.

— Тогда мне стоит позвонить доктору Чандлер и предупредить о нашем визите.

— Вот именно этого вам и не следует делать. Я собираюсь поехать туда и поговорить с этой молодой леди лично.

Джейн Клаузен повесила трубку. С тех пор, как ей стало известно, какой малый срок ей отпущен, она утешала себя тем, что вместе с жизнью ее покинет невыносимое чувство утраты. Но сейчас ее охватило неодолимое желание удостовериться, что чья-то мать не переживает той боли, которая сопровождала ее последние три года.

В такси Сьюзен Чандлер мысленно перебрала назначенные на этот день встречи. Меньше чем через час ей предстояло провести психологическую оценку личности ученика седьмого класса, у которого проявились признаки депрессии. Она подозревала, что проблемы мальчика лежат глубже, чем обычно бывает у подростков, мучительно нащупывающих свой путь в жизни. А еще часом позже ее ждала встреча с шестидесятипятилетней женщиной, собиравшейся на пенсию и страдавшей бессонницей от беспокойства.

Ну а в три часа она надеялась встретиться с женщиной, назвавшей себя Карен. Правда, голос у нее был такой испуганный, что Сьюзен опасалась, как бы она не передумала. Интересно, чего она боится?

Через пять минут Сьюзен открыла дверь в свою приемную, и секретарша Дженет встретила ее одобрительной улыбкой.

— Отличная программа, доктор. Наш телефон так и разрывается от звонков. Не могу дождаться, чтобы взглянуть на эту Карен.

— Я тоже, — призналась Сьюзен, но в ее голосе прозвучала унылая нотка. — Важные сообщения есть?

— Да. Ваша сестра Ди позвонила из аэропорта. Она сожалеет, что разминулась с вами вчера. Она хотела извиниться за то, что накричала на вас в субботу, и поделиться впечатлениями об Александре Райте. Она познакомилась с ним на вечеринке после вашего ухода и нашла его неотразимо обаятельным. — Дженет протянула Сьюзен листок из блокнота. — Я все записала.

Сьюзен вспомнила мужчину, который слышал, как ее отец потребовал, чтобы она называла его Чарльзом.

Лет сорока, около шести футов [4] ростом, светлые волосы, заразительная улыбка. Он обратился к ней, когда отец отвернулся, чтобы приветствовать кого-то из вновь прибывших гостей.

— Не стоит падать духом из-за такой чепухи. Наверняка это была идея Бинки, — ободрил он Сьюзен. — Давайте возьмем шампанского и выйдем подышать свежим воздухом.

Был изумительно теплый вечер, какие бывают в начале осени. Они стояли на террасе, потягивая шампанское из высоких бокалов. Аккуратно подстриженный газон и английский парк представляли собой идеальное обрамление для замка с башенками, который ее отец воздвиг для Бинки.