Джонатан Келлерман - Доктор Смерть

Вернувшись на улицу, я вышел из машины. Здесь в воздухе уже не чувствовалась свежесть. Температура градусов под девяносто, воздух сухой, пыльный, тяжелый как застарелое напряжение. Я вошел в офис. Одинокий стол в углу, за которым сидел старик, лысый, тучный, с ярко-красным ртом и влажным покорным взглядом. На нем были мешковатая серая футболка и полосатые брюки. На столе перед ним лежала стопка дешевых детективов. В стороне пузырьки из-под лекарств, пипетка и градусник без футляра. Стены обиты сосновой вагонкой, давно потемневшей. В помещении было темно и сыро, а в воздухе стояла гарь, словно какой-то юный пиротехник взорвал самодельную бомбу. Вдоль дальней стены стояли три автомата: один продавал расчески, другой автомобильные карты, а третий, с надписью «Будьте здоровы!», предлагал презервативы.

Справа от старика стоял стеклянный шкаф с открытками. Десяток черно-белых фотографий Мерилин Монро. Кадры из фильмов с ее участием и снимки в откровенных позах. Ниже, распятый словно бабочка, был приколот розовый раздельный купальник. Отпечатанная на машинке надпись, тоже закрепленная булавками, гласила: «Купальный костюм М. М. Подлинность удостоверена».

— Купальник продается, — устало произнес лысый старик.

Его голос был на пол-октавы ниже фагота, гнусавый и хриплый.

— Очень любопытно.

— Если вас интересует, можете купить. Мне он достался от парня, работавшего на киностудии.

Я показал старику удостоверение полицейского консультанта. Внизу маленьким шрифтом напечатано, что предъявитель не обладает никакими правами. Если человек готов помогать, он не станет изучать удостоверение досконально. Если он предпочитает отмалчиваться, на него и настоящее удостоверение не произведет никакого впечатления.

Старик едва взглянул на удостоверение. У него была бледная тусклая кожа, местами скомканная, словно застывший жир. Он облизал губы и улыбнулся.

— Я сразу понял, что вы пришли не за тем, чтобы снять номер. У вас такой пиджак — это настоящий кашемир, да?

Старик протянул руку к моему рукаву, и мне показалось, что он его потрогает. Однако он тотчас же отдернул ее назад.

— Просто шерсть, — сказал я.

— Просто шерсть. — Он сгорбился. — Просто деньги. Так чем могу вам помочь?

— Несколько месяцев назад здесь поселилась женщина из Лос-Анджелеса, которая...

— Покончила с собой. Вот зачем вы приехали? Когда это произошло, полиция даже не стала со мной разговаривать. Впрочем, и не должна была, меня в ту ночь здесь не было. Мой сын работал. Но он тоже ничего не знал — вы читали отчет.

Я не стал его поправлять.

— Где сейчас ваш сын?

— Во Флориде. Тогда он просто гостил у меня и оказал услугу, потому что я приболел. — Старик постучал пальцем по пузырьку. — А сейчас он вернулся в Таллахасси. Он водитель-дальнобойщик. Так в чем дело?

— Просто уточняем кое-какие детали, — сказал я. — Для отчета. Ваш сын не упоминал, кто оформлял миссис Досс в тот вечер?

— Она сама заполнила все бумаги — трусливая стерва. Барнетт сказал, она выглядела очень плохо, едва держалась на ногах, но сделала все сама — расплатилась кредитной карточкой. Ваши ребята забрали квитанцию. — Старик улыбнулся. — Она не из наших обычных клиентов.

— То есть?

Смех зародился где-то в глубине его живота. Когда он достиг горла, старик закашлял. Приступ удушья продолжался слишком долго.

— Прошу прощения, — наконец сказал старик, вытирая рот тыльной стороной руки. — Как будто вы не поняли, что я имел в виду.

Он снова улыбнулся. Я улыбнулся ему в ответ.

— Не бедная, не пьяная, по мужикам вроде тоже не тосковала, — весело произнес старик. — Просто богатая трусливая стерва.

— Почему вы называете ее трусливой?

— Потому что если Господь отвел тебе определенное количество лет, как ты смеешь смеяться Ему в лицо? Она была такой же. — Он указал на шкафчик Монро. — Такое тело, а она растратила его на политиков и прочий сброд. Знаете, этот бикини стоит больших денег. Но сейчас такое никому не нужно. Думаю, надо будет достать компьютер и выставить купальник на продажу в «Интернете».

— Ваш сын не говорил, миссис Досс приехала не одна?

— Да, кто-то ждал ее в машине. Сидел за рулем. Барнетт не приглядывался. В нашем деле чрезмерная наблюдательность не нужна, верно?

— Верно, — согласился я. — А больше здесь никого не было? Может быть, кто-нибудь еще что-то заметил.

— Быть может, Марибель, горничная. Она ее и нашла. Марибель заступила в одиннадцать ночи, работала до семи. Она попросила ночные смены, потому что днем работала в Палмдейле. Но ваши ребята с ней уже говорили. Марибель мало что смогла рассказать, да?

Я пожал плечами.

— Да, она ведь была немного...

— Больна, — опередил меня старик. — Ну да, беременна, с ног валилась. Один раз у нее уже был выкидыш. После того, как Марибель нашла... ну, то, что она нашла, она никак не могла перестать плакать. Я думал, у нас будет то, что иногда показывают по телевизору, прямо здесь, на стоянке. Вам когда-нибудь приходилось принимать роды?

Я покачал головой.

— В конце концов, все окончилось благополучно?

— Да, родился мальчик.

— Здоровый?

— Вроде бы, да.

— Вы не скажете, где я могу ее найти?

Старик махнул большим пальцем.

— Там, в шестом номере. Сейчас Марибель работает днем. Вчера вечером в шестом номере была гулянка. Волосатые парни. На машине номера штата Невада, расплачивались наличными. Таких свиней сюда на порог нельзя было пускать. Марибель придется потрудиться.

Поблагодарив его, я направился к двери.

— Открою вам маленькую тайну, — бросил он мне вдогонку.

Я остановился.

Старик подмигнул.

— У меня есть номер «Плейбоя» с Мэрелин Монро. Я его не выставил, потому что он стоит кучу денег. Столько же, сколько все остальное вместе взятое. Расскажите об этом своим друзьям.

— Обязательно.

— Не забудьте.

Марибель оказалась молоденькой невысокой девушкой, хрупкой на вид. Ее бело-розовый фартук выглядел неестественно опрятным на фоне асфальта в колдобинах и растрескавшихся красных дверей. На ней были перчатки по локоть, волосы забраны назад, но ко лбу прилипли мокрые от пота выбившиеся пряди. Тележка, стоявшая у двери номера шесть, была заполнена флаконами с чистящими средствами и половыми тряпками. В большой корзине валялись пустые бутылки, грязное белье и мусор. Марибель уделила моему удостоверению больше внимания, чем ее шеф.

— Лос-Анджелес? — спросила она с едва заметным акцентом. — Что вас сюда привело?

— Помните женщину, покончившую с собой? Миссис Досс... Ее лицо словно захлопнулось.

— Нет, и не надейтесь, я не буду говорить об этом.

— Я вас не виню, — сказал я. — И не собираюсь заставлять вас все заново пережить.