A. J. - Прости меня, моя душа

После некоторой томительной минуты я все же решаюсь поднять глаза и выпрямиться. Не успев ничего рассмотреть вокруг, я увидел, что в нескольких шагах от меня оказался незнакомец. Он повернулся ко мне спиной и тихо, не спеша начал уходить от меня, но его шаги какие-то нерешительные и слабохарактерные, словно он совершенно этого не хочет, но должен это делать, чтобы поддерживать свой образ, но какой?

– Эй! – прокричал я ему в спину и незамедлительно получил ответ.

Он поджидал эти слова.

Он молниеносно повернулся и разом очутился в шаге от меня. Я даже точно не мог уследить за его движениями, потому что был слишком обескуражен им самим.

– Кто ты? – спросил он невозмутимо быстро и выжимал взглядом из меня ответ. Я не знал, что ответить, и тому было много причин.

Одна из них – это он сам. Он настолько чувственный и притягательный, что я не могу сформулировать свои ответ, потому что я дивлюсь им. Он занял слишком много места, но в переносном смысле. Его много, и много важных мелочей содержится в его лице. С первых минут нашего короткого общения я понимаю, что он притянут ко мне, а я к нему, но это не значит, что мы испытываем одни и те же чувства. Мы разные внутри и слегка похожи снаружи. Тем не менее, кем бы он ни был, он значительно приятнее прошлого собеседника. От него не идет какой-либо неприязни или презрения, а скорее наоборот, он ставит меня выше себя, а это мне более приятно.

И все же, что-то открытое и… даже красивое в нем есть. Его лицо полно эмоций и, кажется, его легче «прочитать». Но я боюсь, что первое впечатление окажется обманчивым. И все же, каким бы он впоследствии не оказался, его внешний образ не изменится, по крайней мере, мне так кажется. Опять я не уверен в своих ощущениях… Хватит. Не об этом в этот раз.

Пожалуй, эти глаза, и это бессознательное подергивание рук никогда не изменится. Эти живые глаза, которые точно смогут вырвать все самое тайное изнутри, но при этом, оставаясь непричастными к содеянному, углубляются все внутрь души и, кажется, что любая тайна им уже открыта и что защитить все просто невозможно. Они такие едкие, но, при этом, я бы никогда не решился сказать это вслух, потому что, как только я соберусь говорить это, они изменятся и останутся невинными. Под таким гнетом я чувствую себя безоружным. Я уже начинаю бояться думать, потому что чувствую, что он знает мои мысли. Кажется, что вот он, уже знает все обо мне, но все равно не оставляет меня в покое, а наоборот, будто требует чтобы я это сказал. Он давит нежно, чуть слегка, так, чтобы я открылся, так, чтобы я считал, что это чисто мое намерение говорить, а не его восхитительный гнет. И да, я сужу по двум его фразам, которые несут один и тот же смысл, потому что именно по первым словам и первым движениям надо судить человека, но, конечно, возможно, они окажутся ошибочными и в дальнейшем он станет совершенно другим, но пока я буду придерживаться моего суждения.

Первые слова, первые действия и первые суждения, более честные и глубокие, нежели последующая ложь.

Ах да, движения! С одной стороны, они у него настолько неосознанные, что, кажется, живут отдельной жизнью, вне зависимости от сознания. Но с другой стороны, кажется, что они всегда следуют за словами. Вот сейчас, например, его руки согнуты в локтях и сомкнуты так, что его лицо почти прикасается к ладоням. Они словно умоляют меня ответить на вопрос: «Кто ты?». Но при этом ладони дребезжат с легким неповиновением. Они не слабые, а наоборот, наполнены внутренней силой, которая делает их будто невесомыми и неестественно живыми. Именно это происходит с его руками, но не со всем телом. Ноги его, наоборот, кажутся более тяжелыми, неподвижными.

– Да ответь же ты уже! – более настойчиво, но не грубо попросил он.

Ах, я опять позабыл о реальности. Как же мне хочется остаться в своих мыслях и не с кем не общаться, при этом видя общение других людей. Мне хватает себя.

– Я не могу тебе ответить, – дольше я размышлять не мог и поэтому выдвинул эту бессмысленную правду.

– Почему? Ответь же! Кто ты? Мне нужен ответ! Я хочу тебя узнать!

Как же энергично выделяет он последнюю часть слов, при этом невольно вздрагивая глазами и руками. В его словах есть какая-то неудовлетворенность, и не трудно догадаться почему. Ему нужен ответ от меня обо мне, но как, как ему ответить? Я же ничего о себе не помню. Точно! Именно так я и отвечу, ибо, зачем врать в моей ситуации?

– Я не могу тебе ответить, потому что ничего о себе не помню. Я вообще не понимаю, что происходит и где я.

– Как не помнишь? Что за вздор! Разве это не ложь? Разве знать себя значит лишь иметь воспоминания, в которых ты помнишь свое прошлое? Что за вздор!

Его высокий голос когда-нибудь меня добьет. Он упрям, не спорю, но в этом упрямстве есть что-то такое детское и смешливое. Он так обеспокоен мною, что я сам из-за этого начинаю переживать за себя. Точно не помню, но, мне кажется, я не раздумывал над вопросом «Кто я?», а только лишь пытался понять где я. Хм… А все же он в чем-то прав. Ответ во мне самом, но что-то я не могу его найти, да и еще эта неконтролируемая тошнота, которая заставляет меня отвлекаться на нее и чувствовать себя слабовольным.

– Ну же! Мне просто до жути интересно кто ты! – все не переставал выпрашивать он у меня ответ. – Ты совсем незнакомый мне человек, я о тебе ничего не знаю, и поэтому тебя ожидает непростительное множество вопросов, и на каждый мне нужен ответ, ибо я не хочу, чтобы в тебе было что-то не раскрытое для меня. Я ненавижу пустых мест в людях, они заставляют сомневаться, недоумевать и брать под сомнение все твои слова и действия. Неразрешенное движет мною, и эта сила довольно сильна, чтобы препятствовать ей. И да, скудные ответы и незнание меня не устраивают. Сказать «Не знаю» или отделаться одним словом – это худшее, что может совершить человек для меня. Это будет низко для тебя, оно унижет и подавит твою личность в моих рассуждениях. Никогда не делай так, иначе… лучше не знать, что скрывается за этим. Я пока не знаю тебя, но я надеюсь, что ты не окажешься ничтожеством или безличным человеком. Ты ведь не такой, правда? Не такое же ведь? Ответь мне! Любой вопрос ожидает ответа.

Интересно, как его размышление вылилось в то, что произошло со мной совершенно недавно. Ничтожество, безличный… таким меня считал Форс, и отсюда вытекает вопрос: «Он знал о моем прошлом изначально или просто догадался?». Что-то мне подсказывает, что он вынул эту информацию из меня, но сам не понял ее значения. И как же плавно она вписалась в его убеждение!

И все же, откуда бы он ее не взял, она задевает меня и напоминает о прошедшей войне. Это меня подкашивает, раздражает и тревожит. Эти слова в моих ушах отзываются провокацией, которую я непременно принимаю, потому что не могу оставить это так. Не знаю, получилось ли доказать предыдущему, что я не мусор, но я не хочу, чтобы этот человек считал меня таким же, я не хочу второй раз бороться за свое имя. Чувствую, здесь война будет идти по другим правилам, потому что один игрок поменялся. А если это он же? Если это Форс? Это звучит пугающе, и я не хочу принимать эту информацию, но все же предупреждения остаются. Я не хочу считать, что это один и тот же человек, потому что не хочу вновь встречаться со старым другом, который хотел меня убить. Это скучно и до того утомляюще, что я готов уже сразу сдаться. Так какого же мнения мне придерживаться?