Робин Кук - Грань риска

— Если захочешь, мы еще вернемся к этому разговору, — заключил он. — Но теперь мне надо идти в лабораторию. Дело не ждет.

Ким извинилась, что оторвала его от работы, и пошла к коттеджу.

Четверг, 29 сентября 1994 года

В течение нескольких следующих дней Ким не раз испытывала соблазн начать принимать «ультра». Постепенно усиливающаяся тревога и нарастающее беспокойство, наконец, привели ее к бессоннице. Но каждый раз, когда она уже была готова проглотить капсулу со снадобьем, какая-то сила удерживала ее от этого шага.

Ким пыталась использовать свою тревогу как стимул к полезной деятельности. Ежедневно она проводила в замке по десять часов и уходила домой только тогда, когда рукописные строчки старинных писем и документов начинали сливаться у нее перед глазами. К сожалению, ее титанические усилия ни к чему не приводили. Отчаявшись найти еще что-либо, касающееся Элизабет, она стала надеяться, что ей удастся обнаружить хотя бы какой-нибудь документ семнадцатого века, — просто для того, чтобы не потерять окончательно надежду.

Присутствие в замке водопроводчиков стало очень полезным, рабочие отвлекли ее от мрачных мыслей и нисколько ей не докучали. Во всяком случае, делая перерыв в поисках, Ким знала, что ей будет с кем поговорить. Она с удовольствием наблюдала, как они работают. Особенно ее заинтересовало, как они соединяют трубы с помощью паяльной лампы.

Единственным признаком того, что в замке ночевали сотрудники лаборатории, были следы грязи, которую они приносили с собой с улицы. Комочки земли лежали у входов во флигели. Хотя в самом факте не было ничего неожиданного, Ким удивило количество грязи. Ее было слишком много.

Эдвард продолжал пребывать в бодром, счастливом и приветливом состоянии. При этом он был по-прежнему очень напорист и настойчив. Он даже сделал жест, который напомнил ей о первых днях их знакомства, — прислал букет цветов, к которому была приколота записка: «В знак любви и признательности».

Единственный сбой в его поведении произошел утром в четверг, когда Ким как раз собиралась отправиться в замок. Эдвард ворвался в переднюю в весьма дурном расположении духа, можно сказать, просто в ярости. Не контролируя себя, он швырнул на телефонный столик свою записную книжку, чем поверг Ким в ужас,

— У тебя что-нибудь случилось? — спросила она.

— Вот уж действительно, черт возьми, случилось! Ничего хорошего не произошло, — сказал он. — Мне приходится идти сюда, чтобы воспользоваться телефоном. Стоит мне в лаборатории подойти к аппарату, как эти придурки толпой следуют за мной и слушают каждое мое слово. Это выводит меня из себя.

— А почему бы тебе не воспользоваться телефоном в приемной? Там же никого не бывает, — предложила Ким.

— Пробовал. Они и там подслушивают.

— Сквозь стены? — поинтересовалась Ким.

— Мне надо позвонить начальнику проклятого лицензионного отдела университета, — пожаловался Эдвард, проигнорировав замечание Ким. — Этот кретин затеял против меня настоящую вендетту.

Эдвард открыл книжку и начал искать номер телефона.

— Может быть, он просто пытается хорошо исполнять свои обязанности? — спросила Ким, зная, что нарывается на неприятности.

— Ты думаешь, что его работа заключается в том, чтобы травить меня? — закричал Эдвард. — Это просто невероятно! Вот бы никогда не подумал, что этот толстокожий идиот может выкинуть такой трюк. Ведь хватило же ума!

Ким почувствовала, что у нее от страха сильно забилось сердце. Она сразу вспомнила, как он швырял в камин бокал. Она боялась заговорить и стояла молча.

— Ну ладно, — сказал Эдвард. Голос его звучал совершенно спокойно. Он улыбался. — Такова жизнь. Бывают взлеты, бывают и падения.

Он сел и набрал номер.

Ким позволила себе немного расслабиться, но не сводила глаз с Эдварда. Она слышала, как он вполне корректно разговаривал с человеком, которого только что поносил последними словами. Повесив трубку, Эдвард отметил, что его собеседник все-таки способен прислушиваться к доводам разума.

— Уж коли я пришел, — заявил Эдвард, — пойду, приберу наверху. Ты мне, кстати, говорила об этом вчера. — Эдвард встал и пошел к лестнице.

— Ты уже убирал у себя сегодня. Я заглядывала к тебе утром. Там полный порядок.

Эдвард остановился и в растерянности поморгал.

— Я уже все сделал? — спросил он. Потом добавил: — Это же прекрасно, значит, я могу сразу отправляться в лабораторию.

— Эдвард! — Ким окликнула его, когда он был уже в дверях. — Ты здоров? В последнее время ты постоянно забываешь какие-то мелочи.

— Это правда! — Эдвард рассмеялся. — Я стал немного забывчив. Но я никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Я просто перегружен работой. Но в конце туннеля уже забрезжил свет, скоро все мы станем сказочно богаты. Это, между прочим, касается и тебя. Я говорил со Стентоном о том, чтобы выделить тебе часть акций, и он согласился. Так что ты получишь немалую часть прибыли.

— Я трепещу от восторга, — фыркнула Ким.

Она подошла к окну и стала наблюдать, как Эдвард идет в лабораторию. Она смотрела долго, мучительно пытаясь разобраться в его поведении. Он очень сердечно относился к ней, но оставался непредсказуемым.

Порывистым движением Ким достала из сумочки ключи от машины и решила ехать в город. Ей нужно было поговорить с профессионалом, с чьим мнением можно было бы считаться. Как хорошо, что у Киннарда еще не кончилась командировка. Она узнала в справочной телефон хирургии и позвонила на пейджер отделения.

Полчаса спустя она ждала его в кафе, грея руки, обхватив чашку чаю. Он появился в назначенное время. Приехал прямо из госпиталя, так как был одет в хирургическую форму.

— Надеюсь, я тебе не очень помешала? — спросила Ким, когда он сел напротив нее.

— Я очень рад тебя видеть, — заверил Киннард.

— Мне надо кое о чем тебя спросить. Может забывчивость быть побочным эффектом приема психотропного препарата?

— Несомненно, может, — ответил он. — Но с оговоркой, что на свете существует масса факторов, которые могут влиять на кратковременную память. Это неспецифичный симптом. Твой вопрос надо понимать так, что у Эдварда возникли расстройства памяти?

— Я могу рассчитывать на твое участие? — спросила она.

— Я уже говорил тебе об этом. Что, Эдвард и его команда продолжают принимать препарат?

Ким кивнула.

— Психи! — разозлился Киннард. — В конце концов, они нарвутся на крупные неприятности. Ты не заметила еще каких-нибудь эффектов?

Ким коротко рассмеялась.

— Ты мне не поверишь, — проговорила она, — но реакция на прием лекарства просто поразительная. Пока они его не принимали, постоянно ругались, и настроение у них было неважное. А теперь все прекрасно и удивительно. Они ведут себя так, словно пришли на бал, хотя работают как бешеные.