Джеффри Дивер - Каменная обезьяна

Бежав с берега, на который выбросило спасшихся с «Дракона Фучжоу», Ли прошел несколько километров вдоль шоссе и на стоянке упросил водителя грузовика подбросить его к городу. Шофер, взглянув на его мокрую и грязную одежду, согласился посадить его в кузов. Где-то через полчаса грузовик подъехал к сверкающей чистотой станции, перед которой на стоянке стояло великое множество автобусов. Водитель объяснил Сонни, что здесь тот может сесть на автобус, идущий туда, куда ему нужно, – на Манхэттен.

Ли не знал точно, что необходимо при покупке билета на автобус, но, судя по всему, ни паспорта, ни каких-либо других документов для этого не требовалось. Протянув кассиру одну из двадцатидолларовых бумажек, украденных из машины Хонксе, Ли сказал: «До Нью-Йорка, пожалуйста». Он постарался произнести эти слова, подражая актеру Николасу Кейджу. Наверное, у него получилось настолько хорошо, что кассир, ожидавший услышать нечленораздельное бормотание, недоуменно заморгал и протянул отпечатанный на компьютере листок и шесть долларов сдачи. Дважды пересчитав деньги, Сонни пришел к выводу, что или кассир его обманул, или, как он пробормотал себе под нос по-английски, это «гребаная дорогая страна».

Зайдя в газетный киоск рядом со станцией, Ли купил бритву и расческу. В туалете он побрился, смыл с волос соленую воду и вытер голову бумажными полотенцами. Затем, зачесав редеющие пряди назад, Сонни, как мог, стряхнул с одежды песок и наконец присоединился к прилично одетым пассажирам в зале ожидания.

Подъезжая к Нью-Йорку, автобус сбавил скорость у турникета, затем нырнул в длинный туннель и въехал в город. Через десять минут автобус остановился на оживленной улице.

Вместе с остальными пассажирами Ли вышел на тротуар.

Первой его мыслью было: «А где же велосипеды и мотоциклы?» В Китае это были основные виды личного транспорта, и Ли не мог себе представить такой огромный город без миллионов велосипедов, заполняющих улицы.

Второй его мыслью было: «Где можно купить сигареты?»

Отыскав газетный киоск, он купил себе пачку.

Пересчитав сдачу, Сонни подумал: «Десять судий преисподней! Почти три доллара за одну пачку!» Сонни выкуривал не меньше двух пачек в день, а то и три, когда выполнял опасную работу и ему требовалось успокоиться. Он быстро подсчитал, что разорится через месяц жизни в этом городе. Закурив, Сонни сделал глубокую затяжку и шагнул в толпу. Он спросил у симпатичной женщины азиатского типа, как попасть в Чайна-таун, и та направила его в метро.

Протиснувшись сквозь толпу пассажиров, Ли купил жетон. Жетон тоже оказался непомерно дорогим, но Сонни уже устал сравнивать цены. Бросив жетон в турникет, он прошел на платформу. Ему пришлось пережить несколько очень неприятных мгновений, когда на него вдруг начал кричать какой-то мужчина. Сначала Ли решил, что у мужчины не все дома, хотя он и был одет в дорогой костюм. Затем он понял, что тот хочет. Похоже, курить в метро запрещалось.

Ли пришел к выводу, что это полный идиотизм. Он никак не мог поверить, что мужчина в костюме не сумасшедший, но, не желая устраивать сцену, загасил сигарету и убрал ее в карман, пробормотав себе под нос: «Гребаная дорогая страна!»

Через несколько минут на станцию с грохотом вкатил состав, и Сонни Ли вошел в вагон с таким видом, будто ему приходилось проделывать это всю жизнь. Ли внимательно осмотрелся по сторонам – но искал он не полицейских, а кого-нибудь курящего, чтобы можно было снова зажечь сигарету. К его полному разочарованию, во всем вагоне никто не курил.

На Канал-стрит Ли вышел из метро и поднялся навстречу пробуждающемуся городу. Дождь прекратился, и Сонни зажег припрятанный окурок и влился в толпу. Вокруг него то и дело слышалась китайская речь, но только кантонский, южный диалект. Однако, если бы не это, Ли почувствовал бы себя в своем родном Лю-Гуяне или любом другом небольшом китайском городке: в кинотеатрах крутили китайские боевики и мелодрамы, молодые мужчины носили длинные волосы, зачесанные назад, и вызывающе улыбались, маленькие девочки гуляли, держась за руку мам или бабушек, в коробках со льдом трепыхалась свежая рыба, на лотках лежали корешки женьшеня, похожие на скрюченных человечков, в пекарнях продавались свежие булочки к чаю и рисовые лепешки, в грязных витринах ресторанчиков болтались подвешенные за шею копченые утки, вывески предлагали целебные травы, иглоукалывание, исцеление от всех болезней традиционными способами.

И где-то неподалеку, надеялся Ли, должно быть еще кое-что такое, с чем он был очень хорошо знаком.

Ему потребовалось десять минут, чтобы найти то, что нужно. Он увидел завешенные черным окна первого этажа, красноречивую вывеску и охранника у входа – молодого парня с сотовым телефоном, курящего сигарету и разглядывающего прохожих. Это был круглосуточный игорный зал.

Подойдя к охраннику, Сонни спросил:

– Во что здесь играть? Фань-тай? Покер? Тринадцать очков?

Тот, взглянув на его мятую, грязную одежду, презрительно отвернулся.

– Я хочу играть, – сказал Ли.

– Убирайся к чертовой матери, – процедил охранник.

– Я иметь деньги, – недовольно воскликнул Ли. – Пусти меня!

– Ты фуцзянец. Я слышу это по твоему произношению. Тебе сюда вход закрыт. Убирайся, а то будет хуже.

– Мой доллар хороший, как доллар кантонца, твою мать! – яростно крикнул Ли. – Твой босс, он хотеть, чтобы ты не пускал клиент?

– Убирайся отсюда, коротышка. Повторять не буду.

И он достал маленькую дубинку, продемонстрировав рукоятку пистолета, спрятанного под пиджаком.

Замечательно! Именно на это и надеялся Ли.

Притворившись, что он испугался, Сонни начал было поворачиваться и вдруг резко развернулся, выбрасывая вперед руку. Он попал молодому охраннику кулаком в солнечное сплетение, и тот, ахнув, отшатнулся назад. Ли ударил пястью ему в лицо. Пронзительно вскрикнув, парень повалился на мостовую, пытаясь отдышаться. Из разбитого носа хлынула кровь.

Пнув охранника в бок, Ли отобрал у него пистолет, запасную обойму и сигареты. Он осмотрелся по сторонам. Две девушки, шедшие под руку, сделали вид, будто ничего не заметили. Кроме них, на улице больше никого не было. Снова склонившись к парню, Ли забрал у него часы и долларов триста наличными.

– Если ты кому-нибудь пожалуешься, – зловещим шепотом произнес он, переходя на пекинский диалект, – я тебя из-под земли достану!

Тот кивнул, вытирая кровь рукавом.

Ли собрался было уходить, но затем, оглянувшись, вернулся. Парень испуганно сжался в комок.

– Снимай ботинки! – приказал Ли.

– Я…

– Снимай!

Расшнуровав шикарные черные ботинки, парень поспешно стащил их с ног.

– И носки.

Дорогие черные шелковые носки присоединились к ботинкам.