А. Квиннел - Эта черная, черная смерть

– Смерть Коппена, конечно, могла быть простым совпадением… В конце концов, и в Африке может быть небезопасно.

Англичанин передернул плечами.

– Точно так же опасно может быть в Нью-Йорке, Рио или в любой маленькой деревушке, затерянной на краю света. Когда речь заходит о «Триадах», я не верю ни в какие совпадения.

«Гольфстрим IV» был оборудован спутниковой связью. Первым ею воспользовался Макси Макдональд. Когда они пролетали над Альпами, он говорил со своим двоюродным братом, жившим в семидесяти милях от Булавайо – второго по величине города Зимбабве. Беседа шла на языке, который Глории был совершенно непонятен.

Она взглянула на Кризи через стол и спросила:

– Что это за язык?

– Ндебеле, – ответил Кризи. – Это язык матабеле – основного племени этой части страны.

– Вы его понимаете?

– Немного. А Макси с братом говорят на нем действительно прекрасно.

– А почему они не говорят по-английски? Вы что, хотите от меня что-то скрыть?

Кризи сделал над собой усилие, чтобы не раздражаться.

– Мы ничего от вас не скрывали, миссис Мэннерз, ни в начале нашего путешествия, ни теперь. Мы просто не знаем, насколько безопасна эта спутниковая связь. Макси ведет разговор об оружии. Мы не хотим, чтобы нас кто-то подслушивал.

– О каком еще оружии?

– Вы же понимаете, что мы с Макси не собираемся идти в буш искать убийц вашей дочери с голыми руками. Нам нужны винтовки и пистолеты. Мы оставим Майкла на несколько дней в Хараре, чтобы он там разузнал, как обстоят дела. Он это умеет, а его там никто не знает. Поймите, что хотя это и большая страна, там и в городах все мыслят по-деревенски, особенно белые. Так вот, Майкла мы оставляем в Хараре, а сами летим в Булавайо, проводим там день, а потом вылетаем к водопаду Виктория – там ближайший от места убийства крупный населенный пункт. Есть даже несколько неплохих гостиниц. Пока мы с Макси будем бродить по бушу, вы там поживете.

– Что именно вы собираетесь там искать?

– Ничего определенного. Все следы убийцы или убийц утрачены.

– Так зачем же тогда вы идете в буш? Вы что, в бойскаутов собрались поиграть?

Кризи вновь подавил закипавшее в нем раздражение. Он сказал:

– Миссис Мэннерз, пока что, не считая расходов на аренду самолета, ваши затраты были сравнительно небольшими. Если мы с Макси не наткнемся на что-нибудь в буше, а Майкл ничего не найдет в Хараре, мы разъедемся по домам.

В его голосе, видимо, ей послышалась язвительная нотка, и она тут же выпустила когти:

– Вы именно этого и добиваетесь? – прошипела американка.

Он покачал головой.

– Позвольте мне закончить свою мысль, миссис Мэннерз. Как правило, я очень тщательно выбираю людей, на которых работаю. Если мне что-нибудь не по душе, я вообще отказываюсь от предложения. Завершив свою карьеру, я смог свить уютное гнездышко, но события последних двух лет пробили в моем бюджете серьезную брешь. Вообще-то я человек не бедный, но люблю, чтобы в загашнике что-нибудь было. Поэтому я был бы очень рад найти в буше что-то связанное с убийством вашей дочери – тогда я мог бы получить с вас солидное вознаграждение. Макси и Майкл тоже на это надеются.

– Значит, можно считать, что если бы не деньги, вы отказались бы на меня работать?

– По правде сказать, миссис Мэннерз, я не знаю. Джим Грэйнджер мой друг.

Макси закончил говорить по телефону. Кризи повернулся к нему.

– Ну что?

– У Яна есть все оружие, которое нам нужно. Лицензии на него имеются, но там есть одна закавыка – он сможет нам его одолжить только с письменного разрешения полиции. По закону владеть им может только он. Нарушать закон брат, естественно, не хочет.

– Я предвидел, что мы с этим столкнемся, – сказал Кризи. Он посмотрел на часы. – Скоро проснется Джим Грэйнджер в Денвере. Я позвоню ему и попрошу еще раз воспользоваться своим влиянием, чтобы он через Госдепартамент попросил американского посла в Зимбабве снова немножко надавить на местные власти.

– Хорошо, – ответил Макси. – Но есть и другая новость. Ян подтвердил, что Джон Ндлову – тот самый командир террористов, с которым мы боролись в семидесятых. Он еще сказал, что этот парень пользуется уважением и у черных и у белых. Говорят, подкупить его нельзя.

– Что все это значит? – спросила Глория.

Кризи принялся объяснять:

– Здесь были две повстанческие армии, которые боролись за независимость против родезийских вооруженных сил. Ндлову возглавлял одну из них. Он был неплохим командиром, действовал в основном в районе восточного нагорья. Пару раз ему удавалось уйти, когда мне уже казалось, что я его поймал. Он умный. Он все выяснит обо мне и Макси.

– Это не лучшая новость, – заметила Глория.

– Как знать, может быть, и не самая плохая. В Зимбабве было достигнуто примирение сил, в прошлом враждовавших между собой.

– Значит, вы полагаете, он будет с нами сотрудничать?

Кризи взглянул на Макси, ожидая, что тот ответит. Макси сказал:

– Ну если министр на него надавит, он, наверное, нам поможет, хотя и без особого энтузиазма. Вы ведь понимаете, что ни один полицейский в мире не придет в восторг, если он загубил дело, а потом появляется богатая пожилая дама с кучей наемников, которые это дело снова берутся раскапывать. Особенно когда на него нажмут, чтобы он дал этим самым наемникам разрешение на использование полудюжины стволов. Тем не менее в этой ситуации есть и положительные стороны. Мой двоюродный брат знает Ндлову лично и неплохо с ним ладит, а поскольку это оружие принадлежит ему, может быть, Ндлову будет посговорчивее… Нам надо просто подождать и посмотреть, как пойдут дела.

В другом салоне самолета Майкл проиграл в карты Раби. Сиделке было около сорока.

– Вашей работе не позавидуешь, – сказал Майкл.

– Вы имеете в виду миссис Мэннерз?

– Да. Она, наверное, не самый приятный из ваших пациентов.

– У меня бывали и похуже, – сказала Раби с легкой усмешкой. – Но таких было немного.

– Сколько времени вы уже на нее работаете?

– Я у нее шестая. Все остальные увольнялись через несколько дней или через пару недель. К тому времени, как я начала за ней присматривать, она, должно быть, поняла, что надо быть немного помягче, иначе вокруг вообще никого не останется.

– Вы хотите сказать, что сейчас она стала мягче, чем была раньше?

Сиделка снова усмехнулась.

– Слегка, но этого уже достаточно, чтобы ее можно было переносить. Кроме того, оплата и условия очень неплохие. Есть, правда, еще одна причина. У меня единственная дочь… ее отец сбежал много лет назад. Сейчас она в колледже, и мы с ней очень близки. Могу себе представить, что со мной стало бы, если бы ее убили в далекой стране, как убили Кэрол Мэннерз. – Она снова выиграла. – Майкл, вам надо получше следить за игрой.