A Квинелл - Пока летит пуля

– Ахмед, ты ведь получил за эту работу пять миллионов долларов. Полагаю, ты еще не все деньги успел потратить?

– Пока нет, – усмехнулся Джибриль. – Я только этим идиотам ливанцам дал по пятьдесят тысяч. Они взяли на себя весь риск.

– На мой взгляд, у тебя есть два варианта. Во-первых, ты можешь заплатить. Во-вторых, дать распоряжение людям из твоей организации или ее филиалов в Европе, чтобы в Париже они схватили Ролинза и выбили из него оба имени. Но тут я тебе не помощник – мы сейчас должны держаться тише воды ниже травы. Мой человек в Париже назначил встречу с Ролинзом через четыре дня – именно тогда ему надо будет передать твой ответ. Если решишь платить, мы, естественно, поможем тебе перевести деньги.

– Интересно, – задумчиво произнес Джибриль, – что станет делать Абу Нидаль, если получит такое же предложение.

Полковник покачал головой.

– Платить он не станет. Во-первых, Абу Нидаль знает, что эту акцию организовал ты; во-вторых, положение его сейчас осложнилось, и свободных денег у него нет; и в-третьих, он этого не сделает по чисто принципиальным соображениям – ему очень не нравится, когда кто-то начинает его трясти. – Голос его снова сделался вкрадчивым. – Но ты, Ахмед, не такой. Ты умнее Нидаля, а в последнее время у тебя дела все время идут в гору, а потому и денег у тебя больше.

Джибриль был человеком тщеславным. В его улыбке сквозило самодовольство.

– Полковник, – сказал он, – буду тебе очень обязан, если твой человек из посольства в Париже заключит эту сделку. С деньгами заминки не будет. Еще раз могу сказать, что я перед тобой в долгу.

* * *

В среду, в три часа дня, в доме на Гоцо раздался телефонный звонок. Леони сняла трубку аппарата, стоявшего в кухне.

– У тебя все в порядке? – спросил Кризи.

– Да, все просто отлично.

– А у Майкла?

– Все замечательно. Сейчас он на Мальте. Я его утром подбросила к шестичасовому парому.

– Он себя прилично ведет?

– Да, конечно. Он каждое утро готовит мне чай с тостами и приносит в постель, моет посуду после еды и много занимается. Читает все, что ты велел ему прочесть. Каждое утро сотню раз проплывает бассейн, даже когда поздно возвращается после дискотеки.

Какое-то время на другом конце провода царило молчание. Потом Кризи удовлетворенно произнес:

– Может быть, он уже стал мужчиной.

Она улыбнулась.

– Думаю, так оно и есть. Две недели тому назад его привезла домой в шесть утра одна англичанка.

– Какая она?

– Не знаю. Я ее не видела, только слышала, как они говорили.

В голосе Кризи послышалась напряженность.

– Он ее приглашал в дом?

– Нет. Я только слышала, как он ее благодарил, когда она уезжала. Она прокричала ему в ответ: “Не за что”.

– Звучит убедительно.

Леони с улыбкой сказала:

– Может, он просто благодарил за то, что она подбросила его до дома?

– Я в этом сильно сомневаюсь.

– Кстати говоря, – добавила она, – теперь Майкл один ходит на дискотеку.

– А почему без Джойи?

– Пару недель назад Джойи заходил к Марии в Надур и пропустил там по стаканчику с ее родителями. Он просил передать тебе, чтобы ты скорее возвращался и помог ему достроить дом.

В ответ она услышала, как Кризи рассмеялся.

– Передай ему, что я приеду дней через пять-шесть. И скажи, пусть делает арки. Кто-нибудь звонил?

– Да, мужчина. Боб Дайнз. Звонил сегодня утром. Просил передать тебе, чтобы ты с ним связался.

– Хорошо.

* * *

Тихонько напевая знакомый мотив, она снова занялась жарким из кролика, которое готовила на ужин. Леони давно уже перестала считать дни, оставшиеся ей до отъезда, жизнь на Гоцо нравилась ей все больше. Несколько дней назад она ездила за продуктами в супермаркет. Рядом с кассой стояли лотки с яйцами. Она положила дюжину в тележку, но сидевшая за кассой девушка сказала ей:

– Нет, эти вы не берите, возьмите лучше оттуда. – Она весело ей подмигнула. – Их только что привезли, они более свежие.

Потом, когда она зашла в лавку зеленщика, продавщица помогла ей выбрать лучшие овощи, а за картошкой даже сама сходила в подсобное помещение – там, по ее словам, у них хранится картофель для самых уважаемых покупателей.

По воскресеньям, несмотря на отсутствие Кризи, они с Майклом обедали у Шкембри. Они с Лаурой стали настоящими подругами. В первое воскресенье Джойи пригласил на обед свою невесту Марию. Она пришла к Шкембри в первый раз, очень всего стеснялась и нервничала. Джойи, кстати, тоже. Леони обратила внимание, как тактично Пол и Лаура помогали девушке преодолеть неловкость. Пол вспоминал молодые годы, похождения, в которых участвовал и ее отец. Рассказывал он так занимательно, что скоро девушка заливалась веселым смехом. А после вынес из дома Библию и заставил ее поклясться, что она ничего не будет передавать отцу.

В следующее воскресенье Леони с Лаурой ходили смотреть дом, который перестраивали Джойи с Кризи. Всю дорогу они болтали на разные темы. Лаура, в частности, рассказала ей о двух своих дочерях. Старшая – Джулия, вышла замуж за друга Кризи, жившего в Италии, и через несколько лет попала в автомобильную катастрофу. Младшая, Надя, погибла во время взрыва самолета.

Говорила она внешне спокойно, но когда Леони задала ей какой-то вопрос о Кризи, Лаура покачала головой и произнесла:

– Все, что ты хочешь узнать о Кризи, спрашивай у него самого. – Она улыбнулась, чтобы Леони не обиделась. – Он привык жить в своей скорлупе, и вытащить его оттуда бывает ой как нелегко… Хотя, кто знает… может быть…

Из Люксембурга в Лондон Кризи вылетел вечерним рейсом. В гостиницу “Гор” он приехал незадолго до полуночи. Там его ждало сообщение о том, что Боб Дайнз будет в баре в половине первого. Кризи отнес сумку в свой номер, включил телевизор, стал смотреть. Последние известия он слушал, принимая душ. Через двадцать минут Кризи спустился в бар.

Невысокий мужчина с волосами песочного цвета приехал на пять минут раньше срока. Он всегда приезжал за пять минут до назначенной встречи. В руках он держал вместительный портфель.

В углу бара сидела молодая парочка. Они держались за руки и всем своим видом показывали, что очень друг в друга влюблены. Какое-то время Боб Дайнз пристально за ними наблюдал, потом, убедившись в том, что им было совершенно наплевать на окружающих, сказал Кризи:

– Я, пожалуй, выпью двойную порцию виски с содовой. Время у меня сейчас такое – очень напряженное.

Кризи заказал ему виски, а себе – коньяка “Реми Мартен”. Когда ночной портье ушел в холл, Дайнз негромко произнес:

– У меня есть для тебя две новости, имеющие отношение к делу Локербай.

– Какие же? – спросил Кризи.

– Я говорил уже тебе, что Питер Флеминг – отличный полицейский… и очень упорный. Эксперты, по крупицам восстанавливающие самолет и его содержимое, наверное, лучшие в мире. Они уже нашли чемодан, в котором лежала бомба, и определили, в каком аэропорту этот чемодан попал в багажный отсек. Эксперты ФБР, которых туда прислали, говорят, были поражены результатами работы и тщательностью англичан. Уже определены некоторые из вещей, лежавших в чемодане вместе с бомбой. Питер Флеминг выяснил, что они были сшиты на одной из фабрик Мальты. Ему даже удалось отыскать магазин, где их продали – в городке Слиема, в магазине “Мэри'с хаус”. Продавщица этого магазинчика вспомнила, что за несколько недель до катастрофы над Локербай эту одежду купил какой-то араб.