Кэтлин Барбер - Ты спишь?

В детстве я свято верила, что каждый день буду ходить на работу в костюме и на шпильках (варианты воображаемого одеяния менялись вместе с моим настроением, но часто напоминали наряды Кристины Эпплгейт в сериале «Не говори маме, что няня умерла»). Я-подросток пришла бы в ужас, увидев себя-тридцатилетнюю на работе в джинсах и кедах, и наверняка сочла бы это провалом. Однако меня совершенно устраивала работа в книжном магазине, хоть она и не соответствовала придуманному когда-то образу. На заре нашего пребывания в Нью-Йорке я попробовала найти какую-нибудь административную должность и обратилась в агентство по временному трудоустройству, но там меня довели до белого каления, а вскоре я узнала о вакансии в книжном магазине рядом с домом. Я начала с нескольких часов в неделю, одновременно подрабатывая баристой, и постепенно увеличила нагрузку до полной рабочей недели. Я любила проводить время в книжном магазине, любила бродить среди историй и помогать покупателям в поиске книг. В минуты затишья читала биографии американских президентов и мысленно твердила: однажды я все-таки найду применение своему историческому диплому, полученному онлайн.

Сегодня я работала с Кларой, чьи роскошные эфиопские черты лица и внушительная коллекция футболок литературной тематики вызывали во мне зависть. Среди моих нью-йоркских знакомых жизнерадостная и сердечная Клара больше всех соответствовала званию друга. Иногда мы вместе ходили на йогу или на пробежку; порой Клара приглашала меня полюбоваться на того или иного приятеля в очень-очень внебродвейском спектакле или послушать поэтические чтения. В начале лета по вторникам я, Калеб, Клара и ее теперь уже бывшая девушка объединялись в команду для участия в викторине в баре на Корт-стрит, и эти вечера были для меня самым ярким событием недели.

Бывшая девушка вновь начала звонить Кларе, и та попросила моей помощи в расшифровке их последнего разговора. Мы расставляли на полках новую партию книг и гадали, что означает финальное «увидимся» – то ли «давай встретимся», то ли «может, когда-нибудь случайно пересечемся». Колокольчик над дверью оповестил о появлении покупателей, и мы с Кларой дружно выглянули из-за полок.

Я не верю в знаки. Не придаю значения судьбе, не переживаю при виде черного кота, перебегающего дорогу, а карты Таро раскладываю лишь смеха ради. Однако сегодня было самое время начать верить в знамения: именно сейчас, когда память еще будоражил странный голос из телефонной трубки, в магазин вошла женщина с двумя дочерьми-близнецами. Перед глазами у меня все поплыло, колени ослабли. Я впилась пальцами в ближайшую столешницу, чтобы не упасть.

– Здравствуйте, – сказала женщина. – Я ищу книги про Нэнси Дрю. У вас есть?

Я молча кивнула, не в силах оторвать взгляда от близнецов. Дело не в том, что они были похожи на нас, – совсем не похожи. Обе светленькие, с веснушчатыми щеками и большими темными глазами – полная противоположность нашим чернильно-черным волосам и голубым глазам. Вдобавок девочки явно не ладили: дули губы и временами награждали друг друга толчками и пинками за материнской спиной. Мы с Лани никогда не ссорились. Точнее, не ссорились, пока не повзрослели. Однако было в этих близняшках что-то, некий эмоциональный заряд, который едва не лишил меня чувств.

– Конечно. – Клара поспешила на помощь женщине. – Давайте я покажу.

Я извинилась и сбежала в туалет, чтобы не смотреть на девочек. Вновь открыла список входящих звонков на мобильном. «НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР». Вдруг это был не Калеб? Неужели Лани? Я не разговаривала с сестрой почти десять лет; если она позвонила, значит, и правда произошло что-то плохое.

Когда я вернулась из туалета, близнецы с матерью уже ушли.

– Да… – сочувственно протянула Клара. – У меня при виде близнецов тоже всегда мороз по коже. Наверное, остаточная травма от просмотра «Сияния» в нежном восьмилетнем возрасте.

– «Сияния»? – переспросила я, еще не отойдя от потрясения. Книгу Стивена Кинга я читала, но никаких близнецов не помнила.

– Ты серьезно? Не видела «Сияние»?! Мои старшие братья крутили его без перерыва. Потом гоняли меня по дому с воплями: «Овтсйибу! Овтсйибу!» – Клара с ласковой улыбкой покачала головой. – Вот придурки.

– Я единственный ребенок в семье, – ответила я. – Ни братьев, ни сестер. Так что меня никто не заставлял смотреть страшные фильмы.

– Да, ты много потеряла. Какие планы на вечер? Если ничего грандиозного нет, то сегодня однозначно идем ко мне смотреть кино.

Я с готовностью кивнула: проводить вечер в одиночестве почему-то не хотелось, да и фильм меня бы отвлек. Именно так я думала, пока не пришел ответ Калеба: «Прости, милая, но ночью я не звонил. Интернет-связь в последние дни плохая, звонки не тянет. С работой все хорошо. Идем по графику. По идее, через недельку вернусь домой. Скоро буду знать точно. За салат готов убить. Ужасно по тебе соскучился. Люблю, целую».

Письмо напугало меня куда сильнее той жути, что творилась в отеле «Оверлук» Стивена Кинга. Раз звонил не Калеб, значит, это точно была Лани. На меня нахлынули воспоминания: Лани крутится волчком под ночным небом, в раскинутых руках – бенгальские огни; Лани захлопывает передо мной дверь спальни, в глазах ненависть, губы поджаты; Лани откидывает одеяло на моей односпальной кровати и забирается рядом, тепло дышит мне в щеку, шепчет: «Джози, ты спишь?» – и, как обычно, не дожидаясь ответа, начинает тихонько делиться секретами в темноте.

– Джозинка-Мимозинка, хочу тебе кое-что рассказать, – заявила однажды Лани, голос ее звенел от возбуждения. – Только пообещай, что это останется между нами. Все, произнесенное тут, в спальне, – только между нами, навсегда.

– Навсегда, – согласилась я и изобразила наш тайный знак: безымянным пальцем обхватила палец сестры. – Обещаю.

Секрет Лани состоял в том, что днем она поцеловалась с восемнадцатилетним вожатым нашего дневного теннисного лагеря. Скандальное откровение, учитывая, что нам тем летом было тринадцать лет и что Лани вскружила голову красивому мальчику и заставила его позабыть о своих обязанностях. Я пришла в возмущение, зашипела – мол, родителям такое не понравится.

– Им знать не нужно, – отрезала сестра. – Помни: только между нами. Навсегда.

«Навсегда».

Ее голос отчетливо звучал у меня в голове. Звонила наверняка Лани. Перезвонит ли она?

Если да, то отвечу ли я?

Следующий день был у меня выходным, и я на метро поехала на фермерский рынок Юнион-сквер. Однако местные толпы, захватанные груши и капуста кале меня разочаровали. В результате я сделала покупки в (не менее многолюдном) супермаркете здоровой еды «Хоул фудс». На обратном пути я сидела в поезде, идущем по маршруту R, и старательно удерживала на коленях две сумки с замороженными вегетарианскими гамбургерами и непомерно дорогими, но красивыми продуктами. Неожиданно до меня долетела чья-то фраза:

Читать дальше