Томас Харрис - Кари Мора

Дом до сих пор излучал дневное тепло. Словно какой-то огромный теплый зверь, когда приваливаешься к нему боком. Прижавшись к стене, Ганс-Петер впитывал это тепло, приятно расходящееся по всему телу. Представил себя новорожденным кенгуренком, который упорно лезет из материнского живота в теплую уютную сумку.

Дом был погружен во тьму. Сквозь тонированное стекло террасы ничего не видно. Некоторые защитные ставни опущены – такие в здешних краях на случай ураганов. Ганс-Петер вставил в замок отмычку, подергал ею в скважине, чтобы оставить царапины.

Потом медленно вставил в замок полученный от Феликса ключ. Приятный холодок по коже. Очень интимный момент – прижавшись к теплому дому, вставлять ключ в замок. Под зубцами уходящего в цилиндр ключа тихонько потрескивали внутренние штифты – словно насекомые, когда он еще раз навестил ту оставленную в лесу женщину. Мертвую уже несколько дней и потрясающе теплую – теплее живой под горой копошащихся личинок.

Овальная головка ключа уткнулась в замок. Вошел до упора. Вот так же до упора он войдет в нее, если все-таки решит подняться наверх. Останется в ней до тех пор, пока она не станет слишком холодной. Жалко, что остынет она быстрее, чем этот дом, до сих пор теплый после дневного солнца. При работающем кондиционере надолго она теплой не останется – даже если он прижмется к ней всем телом и накроется всеми найденными одеялами. Они всегда в конце концов остывают. Становятся ледяными и липкими.

Впрочем, нет нужды принимать решение прямо сейчас. Лучше просто следовать сердцу. Ха, интересно, получится ли устоять против зова сердца? Кто победит – голова или сердце, когда они начнут выяснять, кто тут главный? «Получай, Сердце!» «Н-на тебе, Голова!» Бум, бум! Будем надеяться, что она хорошо пахнет. «Капуста со свеклой прочь меня прогнали…»

Когда он повернул ручку и толкнул дверь от себя, тихонько зашуршал уплотнитель, защищающий порог. Крошечный металлоискатель – из тех, что строители используют для поисков скрытой проводки и металлического крепежа, – он заранее примотал скотчем к носку туфли. Если под ковром упрятан мат с датчиками, подсоединенный к сигнализации, полезная штука сразу об этом предупредит. Прежде чем наступить на ковер террасы-солярия всем своим весом, Ганс-Петер осторожно поводил над ним ногой, после чего двинулся в прохладную тьму за дверью – подальше от теней на лужайке и луны, греющей затылок.

Вдруг – какая-то возня и шуршание в углу у него за спиной.

– Какого хера, Кармен? – хрипло вопросил птичий голос.

Пистолет Ганса-Петера был уже у него в руке – даже сам не понял, когда успел его вытащить. Застыл на месте, немного постоял, не двигаясь. Птица возилась в клетке, прыгая по жердочкам и что-то бормоча.

На фоне лунного света за окнами – силуэты манекенов. Не пошевелился ли какой-нибудь из них? Ганс-Петер медленно продвигался между ними в темноте. Выставленная гипсовая рука задела его за плечо.

«Оно здесь. Оно здесь. Золото – здесь! Est ist hier!!! » В этом нет никакого сомнения. Если у золота есть уши, оно обязательно услышит его, если он позовет его отсюда, стоя в гостиной. Зачехленная мебель, зачехленный рояль. Ганс-Петер прошел в бар с бильярдным столом, завешанным простынями до самого пола. Ледогенератор с грохотом вывалил в лоток очередную порцию льда, и он резко пригнулся – выжидая, прислушиваясь и напряженно думая.

Вся инфа о доме – у девчонки. Она может рассказать много чего полезного. Для начала надо все это вызнать, прежде чем предпринимать что-то еще. Заработать на ней можно и позже. За труп выйдет выручить от силы несколько тысяч, но даже для этого придется морочиться – упаковывать в сухой лед, перевозить…

Короче, нет смысла пока ее дергать, но тогда, на террасе, его к ней так потянуло, он так размяк, что жутко хотелось посмотреть на нее спящую! Не заслужил, что ли? Иногда надо не только о деле думать. Можно просто побрызгать ей на простыни, на руки в шрамах, не более. Ну, и на сонные щечки заодно тогда уж. Чисто символически. Может, немножко и в уголок глаза затечет… Приветик! Это чисто для подготовки к слезам, которые его скоро наполнят.

Тихо зажужжал прижатый к ляжке телефон, поставленный на вибрацию. Покопавшись в кармане, он извлек его, посмотрел на эсэмэску от Феликса, и настроение подскочило еще выше. Текст гласил:

«Есть! Я уговорил его прервать аренду за 10 шт., пообещал на будущее хорошие скидки. Завтра можно заключать новый договор. Въезжай хоть сейчас».

Ганс-Петер присел на ковер возле задрапированного бильярдного стола и набил несколько эсэмэсок – пальцем, который про себя именовал «цинковым» [7] Название белковой структуры, стабилизированной одним или двумя ионами цинка, термин из области биохимии и генетики. . Ноготь на указательном пальце был искривлен – из-за того же генетического расстройства, по причине которого у него не росли волосы. Про «цинковый палец» он успел узнать, прежде чем его выперли с медицинского факультета по соображениям морального характера. К счастью, отец на тот момент уже не был способен задать ему за это хорошую трепку. Ноготь был острый; им очень удобно очищать безволосые носовые ходы, столь подверженные грибкам и спорам, а также пыльце колючего амаранта и сурепицы.

Кари Мора вдруг проснулась в полной темноте, сама не зная почему. Дело ведь было не в лесу, где она всегда рефлекторно просыпалась, заслышав во сне любой тревожный шорох. Не поворачивая головы, обвела взглядом большую спальню. Все маленькие огоньки умиротворяюще светились – блок питания телевизора, термостат, часы, – но вот индикатор панели сигнализации горел почему-то не красным, а зеленым.

Пробудил ее коротенький писк, когда кто-то внизу отключил сигнализацию. А теперь огонек на панели еще и мигал, показывая, что кто-то этажом ниже прошел мимо датчика движения.

Натянув тренировочную фуфайку и штаны, Кари достала из-под кровати бейсбольную биту. Телефон, нож и газовый баллончик с останавливающим репеллентом – инструкция обещала, что он даже медведя отпугнет, – уже лежали в карманах. Выйдя в коридор, она подошла к лестнице и, нагнувшись, крикнула вниз:

– Кто там? Лучше прямо сейчас же отзовитесь.

Секунд пятнадцать – ничего. Потом снизу донесся ответ:

– Это Феликс.

Кари закатила глаза к потолку и лишь что-то прошипела сквозь зубы.

Включила свет, стала спускаться по закручивающейся спиралью лестнице [8] Наверное, стоит упомянуть, что дом Эскобара на западном берегу Майами-Бич действительно был – по адресу Норт-Бэй-роуд, 5860. Снесли его только в 2016 г. При сносе нашли два больших потайных сейфа – правда, без всяких сюрпризов. И винтовая лестница в нем тоже имелась. Цвета он был розового, если что. . Биту она прихватила с собой.