Михаил Зайцев - Порча на смерть

— Он вам поверил?

— Ага, вроде как. Я рассказал — мол, слушал Протасову, а после пьяные подростки расквасили ухо. Подтверждение знамения — мое несчастное ухо, трудно не заметить.

— Так оно и было на самом деле?

— С ухом-то? Черт с ним, с ухом! Не о нем речь. Я быстренько сориентировался и однозначно заявил лейтенанту о выходе из игры, и, если я после этого продолжу розыски черных магов, ежели разведчики узнают, что я продолжаю работать на Протасову, вы представляете, какие проблемы у нас с вами возникнут? А посему у меня к вам встречное предложение — давайте тихо разойдемся без взаимных упреков, угроз и претензий. Вот... — Игнат пошарил по карманам, нашел бумажку с адресами темных чародеев, которых собирался сегодня посещать, — вот вам прощальный подарок. Тут я собственноручно записал координаты четверых подозреваемых в реально вредном колдовстве. Перепишите потом, а мою бумажку уничтожьте, ладно? Разумеется, ваше повествование про звонки шантажиста я уже забыл. Я прошу, чтобы мне вернули мобильник и отвезли домой, более ни о чем. Если честно, мне ужасно надоело общаться с силовыми структурами. Право слово, хуже горькой редьки надоело...

Шеф службы безопасности, глядя на визитную карточку лейтенанта государственной спецслужбы, уперевшись локтями в стол, принадлежащий муниципальной милиции, думал ровно минуту. По прошествии шестидесяти секунд он протянул визитку Украинца Игнату.

— Это ваше, возьмите. Своей визитки вам не даю, потому что...

— Потому, что мы не встречались, да? — подхватил Игнат, скривив губы в улыбке. — Менты по досадному недоразумению задержали случайного гражданина, привезли на очную ставку с неким Шпаком, а когда недоразумение выяснилось, передо мною, случайно задержанным, извинились и даже любезно предложили подвезти до дому. Я согласился. Дабы бдительные соседские старушки не сплетничали обо мне лишнего, мы с милиционерами тепло попрощались у порога парадного, на глазах у всего дома. Я зазывал вежливых милиционеров в гости, попить чайку, но они смутились и отказались. Так?

— Вы сообразительный и находчивый человек, Игнат Кириллович.

— Спасибо, я знаю.

Захлопнув дверь, бросив ключи на полочку под мутью зеркала, Игнат прошел в комнату, выдернул трехпалый штепсель из телефонной розетки и только потом снял куртку, сдернул с головы шапочку, разулся.

Сергач боялся, что в обход собственным правилам проявит инициативу и позвонит Архивариус. И возникнет непреодолимый соблазн поделиться с ним сегодняшними заморочками, чего делать нельзя ни в коем случае.

Оба телефона, и мобильный, и домашний, отключены, естественная человеческая потребность выговориться исключена. В минусе подбитое ухо и сгоревшие заживо нервные клетки, хвала духам, решен вопрос с силовыми структурами, но еще неизвестно, чем и когда закончится история с Велиаром, как аукнется вчерашняя драка. Короче, вместо легких денег, вместо пяти тысяч обещанных долларов сплошные неприятности.

— Фигня! — подмигнул зеркалу в ванной Сергач, брызнул в лицо холодной водицей. — Могло быть и хуже. В конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанского. А кто рискует, тому можно и нужно пропустить стаканчик-другой шипучей радости.

Не то чтобы Игнат особенно любил газированные вина, но других алкогольных напитков в доме просто не было, а выжившая в борьбе со спецслужбами большая часть нервных клеток остро нуждалась в терапии, коею обеспечивают медицинские препараты либо ограниченные дозы жидкости с градусами. Игнат предпочел таблеткам выпивку. Из дальнего угла фанерного шкафа извлек припрятанную на случай неожиданного рандеву с дамами бутыль «Цимлянского», по дороге на кухню, к холодным закускам, откупорил шипучку. Бурного извержения пенной влаги удалось избежать, однако маленький гейзер все-таки случился.

Сергач нашел в холодильнике кусок сыра, брикет масла, присовокупил к ним краюху хлеба, выставил на стол простецкий граненый стакан. Медленно, по стеночке, Игнат наполнил стакан до краев, осторожно чокнулся с бутылкой, а прежде, чем выпить залпом, произнес самому себе оптимистическое напутствие:

— Крепись, прорицатель хренов! От экономических разведчиков ушел, от службы буржуйской безопасности ушел, а от Велиаровых козней и подавно убежишь. Амба! Урок на будущее — легких денег не бывает!

Опорожнив в два глотка стакан, Сергач закусил бутербродом с сыром, налил еще, выпил, пожевал. Как ни хорохорился Игнат, как ни приободрялся, а камень, утяжеляющий душу, в винных парах не исчезал. Не тот камень, что сунула за пазуху мадам Протасова. Тяжко было на душе. Ведь это только в отрочестве злоключения воспринимаются как приключения, в тридцать шесть и шесть уже неохота участвовать в рискованных жизненных экспериментах только ради того, дабы убедиться на собственной шкуре в глубинной мудрости прописных истин.

Не бывает, господа хорошие, легких денег! НЕ БЫ-ВА-ЕТ!

Триста миллилитров из граненой посуды оказали на Сергача легкое снотворное действие.

Недопитая бутылка вместе с недоеденной снедью перекочевали в холодильник. Повисли на стуле у изголовья кровати галстук, пиджак, рубашка, брюки. На гладильную доску рядом с ворохом мятого белья упали комочки носков. Игнат забрался под прохладное одеяло. Прежде чем выключить лампу у изголовья и закрыть глаза, взглянул на циферблат будильника.

Всего-то половина седьмого. Еще не вечер, по меркам Сергача. Аккурат сутки минули с того момента, как он, бодрый и окрыленный, отправился по адресам зловредных чародеев...

...Разбудил звонок в прихожей. На часах двадцать один с четвертью. Сутки тому назад в это же самое время Сергач разглядывал нарисованного в стиле иконостаса Иуду.

«Дзы-ы-ынь», — позвал звонок. Игнат соскочил с постели, уронил одеяло на пол, включил свет.

«Дзы-ы-ынь», — не унимался настырный звонок, требовал обратить на себя внимание. Игнат трусцой вбежал в темную прихожую, прижался сохранившей тепло подушки щекой к холодной двери, заглянул в «глазок».

Извращенная дверной оптикой и без того некрасивая женщина за сорок с протянутой к кнопке звонка рукой глядела с надеждой на выпуклую линзу и, казалось, видела сквозь дверь заспанного, в одних трусах, Игната.

Залаяла собака, за спиной у женщины подошли к соседской квартире тамошние хозяева с их длинношерстной таксой на коротком поводке.

«Такса тявкает скупо, следовательно, моя гостья пришла одна и за пределами видимости не прячутся громилы-налетчики», — подумал Игнат, кашлянул, прочистил горло и откликнулся:

— Кто там? — хотя уже узнал, вспомнил эту малоприятную женщину и даже припомнил ее журналистский псевдоним: Кручина.