Михаил Зайцев - Порча на смерть

— Протасова, Веню.

— М-да... — Игнат виновато улыбнулся. — Осрамился прорицатель, возомнивший себя Шерлоком Холмсом, извините. Господин Протасов был вашим... э-э... вашим близким другом?

— Bay! — Выщипанные брови Ирины Николавны подпрыгнули. — Ах вот о чем вы подумали! Вы мне льстите, милый. Я была бы счастлива иметь отношения с таким человеком, каким был Венечка, но он меня отчего-то побаивался. Повезло моей подруге Нинель. Она выскочила замуж за Протасова в позапрошлом году, и с тех пор мы встречались только на ее днях рождения. Сегодня увиделись в третий раз за полтора года. Холодина была ужасная! Что за зима такая? То слякоть, то холод, не поймешь... Ах да, о чем это я? О телевидении! Я подошла и спросила у этого, как его, с кинокамерой...

— С видеокамерой, — поправил Игнат.

— Какая разница! Телевизионщик сказал, когда и по какой программе покажут похороны, и я сразу вам позвонила. Вы меня видели? Как я выгляжу по телевизору?

— Сюжет был слишком коротким...

— Вы меня не заметили!

— Нет. Извините.

— А чего говорили про магнитную бурю?

— Ожидается послезавтра ночью. Я думал, вы пожелаете талисман от...

— Спасибо за заботу! Мы с вами, Игнат, в последний раз встречались, кажется, осенью?

— В конце сентября. Вы жаловались на подавленное настроение во время дождей, я предложил изготовить талисман от...

— Ваша висюлька не помогла! Гадаете вы — просто обалдеть, но талисманы на меня, метеочувствительную женщину, почему-то не действуют. С декабря я начала регулярно принимать пищевые добавки «Лефис формулу» и «Гинкгобилобу», и, вы знаете, помогает! Чувствую себя в плохие дни значительно лучше.

— В таком случае, как и договаривались, я верну деньги за...

— Ай, бросьте! — в который раз перебила Ирина Николавна. — Игнат Кириллыч, миленький, я примчалась не за талисманами и даже не совсем чтобы погадать. Я приехала по просьбе Нели Протасовой. Мы с Нелькой редко виделись в последнее время, но перезванивались часто и говорили часами. Я много-много всего ей про вас рассказывала, я рекомендовала вас как человека, который знаком решительно со всеми московскими гадателями и всех их запросто заткнет за пояс!

Ирина Николавна сделала многозначительную паузу, предоставляя Игнату возможность рассыпаться в благодарностях.

— Спасибо, Ирина Николавна. Польщен. Большое спасибо. Право, вы меня переоцениваете.

Сергач давно подметил, что сказанное вовремя старорежимное словечко, типа «польщен», оказывает на дамочек особенно благоприятное воздействие. Иные дамы, заядлые читательницы модного Б.Акунина, млеют от лексикона с потугами на великосветский и гораздо проще расстаются с деньгами, оплачивая услуги Игната. Противно, если честно, использовать приемы из арсенала альфонсов, однако ничего не поделаешь, бизнес требует.

— Нас ждут, Игнат. — Она поднесла к свету запястье с изящной браслеткой часиков. — Десять минут четвертого. Нас ждут через сорок минут. Ехать пустяки, здесь рядом. Еще успеете мне погадать быстренько.

— Простите, кто нас ждет?

— Нинель Протасова, разве я не сказала, нет? Она подошла ко мне на похоронах, улучила минутку и попросила привести вас к ней на квартиру.

— На поминки? — Игнат по-настоящему растерялся. — Зачем?..

— Какие поминки? Вы о чем? Поминали Венечку на фирме, в банкетном зале. Нелька два часа как дома.

— Пардон, Ирина Николавна, однако я не тот специалист, коему пристало утешать несчастную вдову. Извините великодушно, я...

— Ах-ха-ха!.. — звонко рассмеялась женщина в черном. — Ах, какой вы милый, Игнат Кириллыч! Ее не нужно утешать. Они с Веней собирались подавать на развод. Все слезы давным-давно высохли, умер чужой для Нельки мужчина, формально считавшийся ее мужем. Понимаете, о чем я?

«Ага, — усмехнулся Игнат, — как же не понять, все понятно. Обломилось счастье мадам Протасовой, вовремя отдал концы опостылевший муженек. Моя перед разводом тоже все время причитала — чтоб ты сдох, каркала. И как каркала, в соседних домах было слышно... Ясен пень, веселая вдовушка Нелька желает выяснить у прорицателя перспективы светлого будущего. Сама приехать не может, ибо приходится внешне соблюдать траур, стерве, вот и попросила подружку, такую же стервозу, доставить прорицателя на дом, тайком. Что ж, мы не гордые, извольте, поехали. Только наценка-с за цинизм и конспирацию будет, извините, сообразная, так сказать, обстоятельствам...»

— ...в безвкусном пиджаке с золотом на шее?

— А? Простите, Ирина Николавна, задумался. О чем вы спросили?

— В коридоре, возле вашей двери, столкнулась с крупным мужчиной в малиновом пиджаке. Кто это? Сто лет не встречала мужчину настолько безвкусно наряженного.

«Ну да. „Крупный мужчина“, ха! И правда, Леха Тимошенко подходит вам по росту, озабоченная вы моя Ирина Николавна. Трудно вам, госпожа великанша, искать ухажеров богатырей, вот и обратили внимание на „безвкусный пиджак“ пятьдесят шестого размера, могу понять».

— Это Алексей Тимошенко, сосед по коммунальному коридору. Перспективный, между прочим, негоциант. В столицах Алеша совсем недавно, не обтесан еще. — Игнат улыбнулся уголками рта. — Однако, Ирина Николавна, время поджимает. Успеваем разве что бросить простейший рунный жребий. Тему сформулируйте, пожалуйста.

— Любовь. Как и всегда, гадаем на любовь.

Жилище мадам Протасовой полностью соответствовало высоким нормам жизни российской элиты. Помимо этой двухъярусной квартиры площадью, наверное, с гектар, Протасову принадлежали этаж на Кутузовском, коттедж на Рублевке и вилла в Морбее. О жилищных условиях подруги и ее покойного мужа Ирина Николавна рассказывала всю недолгую дорогу. Игнат слушал ее вполуха и дивился, как вольготно сумела разместиться в стандартных размеров иномарке великанша Ирина. Лишь немного локоть крупной женщины мешал крутить баранку персональному шоферу, мужику, кстати, тоже не мелкому. «Завидую таким бабам, — думал Игнат дорогой. — Завидую Николавне и ее подружке, приспосабливаются к любым условиям моментально, адаптируются мгновенно и к теснотище автомобильных салонов, и к просторам доставшейся в наследство недвижимости».

Гостиная, куда молчаливый слуга с лицом профессора математики проводил Игната и Ирину Николавну, напоминала ресторационную залу, только без столиков. Начищенный до блеска паркет, бархатные гардины, люстра с завитушками, лепной потолок, белый рояль в углу, зеркала и картины в золоченых рамах на пастельных тонов стенах. Зеркала прикрыты ажурным черным шелком. Атласная черная лента обрамляет дорогую раму портрета в рост, напротив которого присели на банкетку Сергач и его рослая спутница. Ирина Николавна болтала о каких-то пищевых добавках и о поездке в Италию прошлым летом, а с портрета, отороченного черным атласом, в глаза Игнату смотрел живописный Вениамин Протасов.