Марсель Монтечино - Убийца с крестом

У Голда помутилось в голове. Он смотрел на фотографию Ирвинга Роузуолла и его собачки. Он вспомнил, что в далеком детстве, лет в шесть-семь, у него самого был пес. В Бойл-Хайтс. Манчестерский терьер с примесью. Вот только как звали собаку, он забыл.

— Джек, Джек, ты меня слышишь?

Внезапно Голд почувствовал себя смертельно усталым. Опустошенным. Старым.

— Джек!

— Эв, давай оставим все как есть. Зачем менять, когда прошло столько времени!

— Ну...

— Какая разница?! — Голд чувствовал, как в нем закипает гнев, — он не знал, на кого или на что, — и старался держать себя в руках. — Давай оставим все как есть. Так будет лучше. Идет?

— Конечно, Джек, если ты...

— До свиданья, Эв.

Голд повесил трубку. Несколько минут он сидел, тупо уставясь в стену. Страшно хотелось выпить. Зазвонил телефон. Вместо того чтобы ответить, он вышел из кабинета и отправился вниз, слушать допрос.

Эстер зажгла под чайником огонь, вложила в пластиковую воронку бумажный фильтр и насыпала туда шесть ложек кофе.

— Ну что ж, лучше сейчас, чем потом, — сказала мамаша Фиббс, сидевшая у стола. На ней было черно-белое вязаное платье с длинным подолом. Волосы собраны в пучок.

Эстер достала из посудного шкафа две чашки и, поставив их на стол, села напротив мамаши Фиббс. Она всхлипнула и высморкалась в смятую салфетку. Ее глаза вновь наполнились слезами.

— Лучше сейчас, чем потом, — решительно повторила мамаша Фиббс.

— Ах, мама! Ну как вы можете относиться к этому столь безразлично! — воскликнула Эстер.

Лицо старухи напряглось.

— Как, спрашиваешь ты? Очень просто. И знаешь почему? Потому что этот парень никогда не изменится. Он навсегда останется преступником, вором и наркоманом. И ничем другим. Он выбрал, как это называют, свой образ жизни. Он отвернулся от Господа. Мне горько и больно об этом говорить, но это правда. И теперь я должна позаботиться о том, на какие средства будут существовать мои сноха и внук. Вот что меня теперь беспокоит.

Эстер протянула ей руку, мамаша Фиббс взяла ее пальцы и крепко, ласково сжала их.

— Разве можно просто взять и вычеркнуть его из своей жизни, мама?

— Просто? — фыркнула старуха. — Чего уж проще! Он свел моего Чарльза в могилу, и тот умер, терзаемый горем. Теперь я одинокая старая вдова, которой приходится проводить ночи в пустой постели. Думаешь, мне легко? И ты сама изнываешь от одиночества всякий раз, когда он попадает в тюрьму. Ты чахнешь, впустую растрачивая жизненные силы. Трудишься, стирая пальцы до костей, чтобы заработать деньги на адвокатов и тому подобные вещи. И ты считаешь, что это — просто? Ничего подобного. Говорю тебе, милая, этот парень — конченый человек. Именно так ты должна к этому отнестись. Считай, что он умер, и думай о том, как тебе жить дальше. Тебе и Малышу Бобби.

— Вы думаете, мы никогда его больше не увидим? — По щеке Эстер скатилась слеза.

— Конечно, он еще вернется: как только у него кончатся деньги и ему потребуется очередная доза, он станет колотить в дверь, выпрашивая подачку, словно собака. Если дома никого не будет, он взломает дверь и унесет телевизор. Такой уж он человек, Эстер.

Эстер опустила лицо и приложила к глазам смятую салфетку.

— Не забывай, у тебя на руках маленький ребенок. Да и сама ты еще молода. Ты волочишь ноги, словно восьмидесятилетняя старуха, и все из-за Бобби. Пора положить этому конец. Забудь о прошлом и не упусти возможности наладить свою жизнь.

Раздался звонок. Эстер поднялась на ноги.

— Кто бы это мог быть, черт побери? — Она пошла к парадному входу. За сетчатой дверью стоял Кларк Джонсон.

— Миссис Фиббс, мне нужен Бобби.

— Его здесь нет.

— Миссис Фиббс, я хотел бы войти.

— Я же сказала — его здесь нет.

— Мне нужно войти. Я на работе.

Эстер смотрела на него сквозь сетку.

— Миссис Фиббс, вы должны впустить меня. Именем закона.

Эстер отперла замок и распахнула дверь.

— Входите. Но Бобби здесь нет. Он ушел.

Джонсон вошел в дом.

— Сегодня утром Бобби не явился на обследование. Вы не знаете, где он сейчас?

— Я же говорила вам — он ушел.

— Хотите сказать, навсегда?

— Навсегда, мистер Джонсон. Навсегда.

— И вы не знаете, где он и куда пошел?

— Понятия не имею.

— Когда он ушел.

— Этой ночью.

Он смотрел на Эстер сквозь стекла очков в тонкой золоченой оправе.

— А что случилось?

Эстер пожала плечами.

— Он ушел. Смылся. Вот что случилось.

— Вы поссорились?

— Можно сказать, да.

— Из-за чего?

— Это личное дело, мистер Джонсон.

— Из-за наркотиков?

— Нет.

— Он опять их принимает?

— Откуда мне знать?

Джонсон вздохнул, глядя в опухшие, покрасневшие глаза Эстер.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Все в порядке.

— Нет ли у вас ощущения, что ваш супруг представляет собой опасность для вас и... — он заглянул в записную книжку, — и для вашего сына?

— Нет.

— Миссис Фиббс, нам стало ясно, что ваш муж нарушил правила, обязательные для условно освобожденных. Боюсь, он ударился в бега. Мне придется задать вам несколько вопросов и составить протокол. Вы позволите мне сесть?

— Разумеется, мистер Джонсон. Я не хотела быть невежливой, просто я немного расстроена. Хотите кофе?

— Буду очень благодарен. — Впервые на памяти Эстер Кларк Джонсон улыбнулся. Усевшись в кресло, он оглядел гостиную. — Прекрасная комната. Вы живете здесь с сыном вдвоем? После того как Бобби ушел?

— Ага.

Он вновь улыбнулся.

— Очень хорошая комната.

— Сейчас принесу кофе.

— Спасибо, миссис Фиббс.

За дверью кухни, подслушивая и подглядывая, стояла мамаша Фиббс.

— Кто это, Эс? — шепотом спросила она.

— Мистер Кларк Джонсон, полицейский. Он ищет Бобби.

Эстер взяла из шкафа еще одну чашку и отвернулась к плите.

— Смотри-ка, огонь погас.

— Я его выключила, — рассеянно отозвалась мамаша Фиббс, продолжая выглядывать из-за двери. — Откуда мне было знать, скоро ли ты вернешься.

Эстер включила конфорку и, подойдя к стойке, оперлась о нее спиной.

— Что ты делаешь, Эс?

— Мама, я жду, пока закипит чайник, чтобы налить гостю кофе.

— Он остался там один. — На лице мамаши Фиббс появилось странное выражение.

— Ничего, потерпит.

Мамаша Фиббс подошла к Эстер.

— Эс, мне кажется, что оставлять гостя одного нельзя.

— Мама...

— Я крикну тебе, когда вода согреется. Ты же знаешь, что, если следить за чайником, он никогда не закипит.

— Мама...

— Позволь мне сделать все самой. Иди в комнату и займи мистера Джонсона разговором. — Мамаша Фиббс подтолкнула Эстер к выходу в гостиную. Эстер остановилась в дверях, озадаченная и смущенная.

— Кофе будет через несколько минут.

— Ну вот и хорошо, Эстер. Можно, я буду вас так называть?