Уоррен Мерфи - Заманчивая мишень

Никто не мог ничего добавить, поэтому директор жестом велел пустить другую пленку.

Поскольку тогда уже стемнело и съемку вели с помощью приборов ночного видения, изображение получилось зернистым, зеленовато-черным.

Впрочем, можно было разглядеть, как существо, похожее на Гилу Гинголда, преследует агентов на лужайке Белого дома, а потом набрасывается на Президента. Не поднимаясь с четверенек.

Когда Президент упал, оба изображения слились.

— Я насчитал двух лишних людей. — Директор наморщил лоб.

— Это тени, — отозвался Смит, поглядев на Римо и Чиуна.

— Нет. Прокрутите пленку снова.

— Не надо, — вмешался Президент. — Уничтожьте ее. Сомневаюсь, что на ней заснят чей-то звездный час.

Наступило неловкое молчание.

— Конгрессмен Гинголд, — заговорил директор, — находится на обследовании. Возможно, через несколько дней что-то прояснится.

Особый агент Иствуд снова спросил напарника:

— Что думаешь?

— Это был не человек, — ответил Чиун. — А песчаный червь.

— Что за песчаный червь?

— Древние египтяне называли их песчаными червями. Едва вылупившись из яиц, они выползали из песчаных берегов Нила, здорово смахивая на оживший песок.

— И все равно я не понял, что такое песчаный червь, — сказал Римо.

— В одних странах их называют аллигаторами, в других — крокодилами.

Джек Мерта щелкнул пальцами.

— Вот-вот! А я никак не мог определить, кого он мне напоминает. Гила напоминал аллигатора, — и прокрутил снова часть пленки. — Видите, как он вылезает из фонтана? Так бегают аллигаторы.

— То есть он хотел утащить меня зубами в фонтан? — испугался Президент.

— Так они убивают добычу. Утащат под воду и держат там, пока она не утонет.

Президент конвульсивно содрогнулся.

— Что заставило Гилу Гинголда думать, что он аллигатор? — спросил особый агент в отставке Смит.

— То же самое зло, которое убедило простого кота, что он тигр.

— Хотелось бы мне посмотреть на этого кота, — произнес Смит.

Кота принесли из лаборатории ФБР в клетке для переноски. Он уже стал коченеть.

— Очень уж похож на Гетрика, — угрюмо обронил Президент.

— Говорил я — мы нашли доказательство того, что этот кот был окрашен под Гетрика? — небрежно спросил директор.

— Нет, — строгим тоном ответил глава государства.

— Собственно говоря, это обнаружила криминалистическая лаборатория ФБР, — торопливо добавил директор. — Нам сюда поступает столько материала, что мы тут же отправляем его на «фабрику фантазий» для анализа.

— На «фабрику фантазий»? — переспросил Президент.

— В разведотдел секретной службы. Этим людям нет равных. Они рассмотрят все мыслимые ситуации. И если из всех этих событий можно извлечь какой-то смысл, извлекут.

Особый агент Смит вытащил из клетки дохлого кота и стал прощупывать шерсть пальцами. На затылке, где мех был черным, рука его задержалась, и он стал раздвигать шерстинки.

— Обнаружили что-то, Смит? — спросил Президент.

— Шрам. Совершенно круглый.

Все подошли посмотреть. Шрам оказался величиной с десятицентовую монету.

— Похож на хирургический, — пробормотал Римо.

— Эксперты ФБР его не заметили, — сказал Смит.

— Позор им, — самодовольно заявил директор.

Глава КЮРЕ поднял взгляд.

— Где ошейник кота?

— Должно быть, у экспертов.

— Надо его осмотреть.

— Это сейчас наверняка делается, — заявил директор, раскачиваясь из стороны в сторону. Пока все шло гладко. Большинство шишек валилось на ФБР.

— Надо поискать такой же хирургический шрам и на голове Гилы Гинголда, — произнес Смит.

— Что?!

— Если шрам обнаружат, он послужит неопровержимой уликой существования заговора с целью убить Президента.

— Не стоит забегать вперед. У нас нет никаких фактов, указывающих на существование такого заговора. Ни в Бостоне. Ни в Вашингтоне. По крайней мере официально нет.

— Что значит — официально? — спросил Президент.

Директор потерял самообладание.

— Это значит, сэр, что секретная служба занимается своим делом, но не поднимает ложной тревоги. И не мешайте мне вести расследование намеками на отставку!

— Не разговаривайте со мной в таком тоне, — предупредил крохотный Чиун.

— Я обращался к Смиту.

— И со Смитом тоже.

Директор, как гора, навис над маленьким азиатом.

— Кто сделал вас такой важной персоной?

— Стоящий надо мной повелитель.

Не успел директор снова открыть рот, как Президент обратил внимание на телевизор. Он оставался включенным и был настроен на вещательный канал. Экран теперь заполняло кирпично-красное лицо Гилы Гинголда. Надпись в верхнем углу гласила: «Прямой эфир».

— Как он оказался в прямом эфире?! — выпалил Президент.

— Почему он не в больнице Святой Елизаветы? — прошептал директор секретной службы.

Один из агентов увеличил громкость.

— ...требую, чтобы Белый дом принес официальное извинение за распространение заведомо ложного слуха о том, что меня поместили в психиатрическую больницу. Это явная, вопиющая попытка меня дискредитировать.

Объектив камеры переместился к больничной койке, на которой ничком лежал какой-то человек.

— Кто из них кто? — спросил Президент.

— На животе лежит песчаный червь, — ответил Чиун. — Думает, что греется на солнце.

Камера вернулась к раскрасневшемуся лицу Гилы Гинголда, и находившаяся за кадром Пепси Доббинс задала вопрос:

— Конгрессмен, как думаете, почему Белый дом хотел убедить общественность, будто сегодня вечером вы набросились на Президента?

— Очевидно, главным мотивом послужили мои успешные усилия возглавить в Конгрессе борьбу против программы всеобщего здравоохранения.

— Не назовете ли конкретные фамилии?

— Нет. Однако все знают, что заправилой в программе всеобщего здравоохранения является Первая леди.

— Спасибо, конгрессмен Гинголд.

Пепси Доббинс повернулась к камере и почти заслонила собой Гилу Гинголда.

— Сегодня вечером весь Вашингтон задается вопросом, наступил ли в политической склоке из-за всеобщего здравоохранения новый спад, или же она перешла в открытую войну?

Послышался голос находившегося за экраном ведущего.

— Пепси, во-первых, поздравляю с возвращением в отдел новостей АТК.

— Спасибо.

— Во-вторых, что можете добавить к бостонскому аспекту этой истории?

— Никакого бостонского аспекта нет, — прошипел директор секретной службы.

Но тут Пепси Доббинс произнесла слова, от которых у него началось дикое головокружение.

— Эти сведения получены мной от источника в секретной службе. Винтовка, из которой сегодня ветром пытались застрелить Президента, — «манлихер-каркано», калибр шесть с половиной, серийный номер эс двадцать семь шестьдесят шесть. Та самая из которой был убит президент Кеннеди в городе Далласе, штат Техас, более тридцати лет назад.