Жак Мазо - Орлиный мост

— Да, действительно, — отозвался Мишель, ставя машину перед парадной лестницей, около автомобиля марки «Порше-911», черного цвета, с блестящим кузовом. Он внимательно осмотрел его со всех сторон. — Черт возьми! Вот какую машину я хотел бы иметь, если бы мне побольше платили!

— Скажешь тоже, — ответила Мюрьель. — И для чего? Чтобы ехать по автобану со скоростью сто тридцать километров в час? Ничего интересного!

— Все вы, женщины, одинаковы. Ни во что не ставите интересы мужчин. Это то же самое, как если бы я сказал, что глупо иметь жемчужное ожерелье, потому что можешь носить его один-два раза в год!

Их разговор был прерван появлением Пьера Дюваля, который спускался по лестнице. Он, казалось, был не в настроении, как и в прошлый раз, когда Мишель встречался с ним в антикварном магазине. После короткого приветствия он сел в машину. Мишель поспешил подойти к нему, пока он не закрыл дверцу.

— Пользуюсь случаем сказать, что заеду проведать вас и вашу жену.

Пьер кивнул, что-то пробормотал и резко тронулся с места, отчего гравий полетел под ноги Мишелю и Мюрьель.

— Кажется, этот тип не хочет разговаривать с тобой! — заметила она.

— Да, но ему придется. Иначе я буду вынужден вызвать его в жандармерию…

— Почему? Он вызывает подозрение?

— Не более, чем кто-либо другой в этом деле. Пока, во всяком случае.

Они уже находились на середине лестницы, когда к ним подошла Элен. Она улыбалась:

— Инспектор! Мне кажется, я слышала шум другой машины…

Элен поздоровалась с Мишелем, тот представил ей Мюрьель.

— Ах да… — сказала Элен, якобы вспоминая. — Об этой молодой женщине вы говорили мне в прошлый раз?

— Именно так! — ответил Мишель, зная точно, что никогда не упоминал имени Мюрьель.

Значит, кто-то это сделал за него.

Элен пригласила их в гостиную, где принимала Мишеля в первый раз, и предложила им выпить. Следуя примеру хозяйки, Мишель предпочел виски, Мюрьель выбрала апельсиновый сок.

В прекрасном настроении Элен села, скрестив ноги, а они у нее еще были очень красивые. Ее руки дрожали, но не так сильно, как тогда.

— Слушаю вас, инспектор. Хотя, думаю, я уже все вам сказала.

— Сожалею, но появились новые обстоятельства, которые вынуждают вновь докучать вам.

Элен широко улыбнулась:

— Ну что вы! Если я могу быть полезна, то с удовольствием отвечу на все вопросы.

Мишель отпил глоток виски, чтобы скрыть раздражение. Этой женщине определенно нравилось выводить его из себя!

— Старый человек, Эмиль Массар, — начал он, — был убит в Лазале, и у нас есть основания полагать, что его смерть связана с колдовством.

— Боже мой! Какой ужас! Но я-то какое имею к этому отношение?

— Пока никакого. Но незадолго до своей смерти этот человек поведал мне о старинном тайном обществе протестантов, которые занимаются весьма подозрительными делами. Зная, что вы принадлежите к одному из самых уважаемых протестантских родов, давно обосновавшихся тут, я подумал, что вы, вероятно, располагаете кое-какими сведениями об этом.

Элен изумленно посмотрела на него:

— Очень мило с вашей стороны предположить, что я имею подобную информацию, но это не так. Если бы мой муж был жив, он бы мог вам об этом рассказать, но я…

— Кстати, от чего он умер?

— От сердечного приступа, у себя в кабинете.

— А доктор Полен находился у вас?

— Нет. Я ему позвонила, но, когда он приехал, было уже слишком поздно.

— Где похоронен ваш муж?

— Здесь же, в имении.

— А почему Тома кремировали?

— Он сам выразил такое желание во время одного из разговоров с родственниками. Мы исполнили его волю.

— Думаю, вы сохранили урну с прахом?

— Нет. Он пожелал, чтобы его прах был развеян в парке, который он так любил.

— Значит, вы никогда и не слышали об этом тайном обществе? — вмешалась Мюрьель.

— Да нет же! Наша семья никогда не имела к нему отношения.

— Извините, мадам, честно говоря, это общество интересует меня только потому, что я вижу связь между ним и смертью Тома…

— Каким образом? — живо перебила ее Элен.

Мюрьель и инспектор обменялись понимающими взглядами, и она рассказала о странных случаях, произошедших в последние дни, но при этом не упоминала имени Мишеля.

Элен отпила виски. Она продолжала улыбаться, но чувствовалось, что она напряжена.

— Думаю, — предположила мадам Дюваль с лукавым видом, — что вы, мадемуазель, очень чувствителны и…

— Чепуха!

— То, что она рассказывает, мадам, — правда. У меня есть веские основания верить ей…

— Убеждена в этом, инспектор!

— И я должен задать вам еще несколько вопросов.

— Прошу вас!

— Встречался ли ваш сын Тома с другими девушками помимо Матильды, невесты брата? Короче, была ли у него подружка?

— Я же сказала вам «нет» еще в прошлый раз! Для него существовали лишь брат и его жена.

— А вы не думаете, что Тома завидовал Пьеру?

— Это нелепо. Они прекрасно ладили. К чему вы клоните?

— Как мать вы, очевидно, были в курсе многих дел, касающихся вашего сына.

— Возможно, но, если бы Тома влюбился, он рассказал бы мне об этом в последнюю очередь. Мальчишки не любят говорить о таких вещах, а Тома вообще отличался скрытностью.

— Полная противоположность брату, который приходил сюда с Матильдой…

— Верно, они были очень разные.

— Любопытно, но бригадир Кастеллан, который вел расследование в то время, говорил мне о какой-то другой девушке, входившей в их компанию…

Элен с интересом посмотрела на него:

— Он назвал вам ее имя?

— Нет, я рассчитывал на вас.

— Сожалею, но ничего не могу добавить.

— Кстати, мадам, — вмешалась Мюрьель, — дух вашего сына…

— Ах нет, умоляю, мадемуазель, не будем возвращаться к этой теме…

— Тогда, скажем, Вероника… Она назвала имя: Шарль. Вам это о чем-нибудь говорит?

Элен встрепенулась. В ее взгляде появилось беспокойство.

— Шарль? Не имею понятия…

— Жаль, — пробормотала Мюрьель, глядя на Мишеля.

Тот ликовал. Чередуя вопросы, он был уверен, что в конце концов Элен сдастся или по крайней мере совершит ошибку, которой можно будет воспользоваться.

— Я подумал, — продолжил Мишель, — что это может быть кто-то из ваших родственников, например, мужчина, которого я видел в прошлый раз, когда покидал имение.

— Вероятно, тайный воздыхатель, — с иронией произнесла Элен, взяв себя в руки.

— Кто знает? Вы не первая и не последняя женщина…

— Я нахожу, инспектор, что вы очень неделикатны, я должна была бы выставить вас за дверь.

— Вы можете это сделать, мадам, но тогда вам придется отвечать на мои вопросы в жандармерии. Во всяком случае, человек с длинными седыми волосами, которого я видел, не показался мне молодым.

Элен залпом выпила виски.