Стивен Лезер - Жесткая посадка

— Ребята, проверка связи, — произнес Гэннон в радиомикрофон.

Десантники один за другим назвали свои кодовые имена. Шеферд был «Альфой-2». Гэннон приказал настроить альтиметры, висевшие у каждого на правой руке. Они поставили тридцать две тысячи футов над уровнем моря. Чтобы добраться до цели, парашютистам понадобится почти час, и за это время они преодолеют сорок миль. Найти переделанный в грузовое судно танкер посреди Атлантики очень сложно, но с помощью навигационной системы GPS задача облегчалась. Однако промахнуться нельзя: они прыгали ночью, и если кто-нибудь из них проскочит мимо корабля, плыть до берега чертовски далеко.

Восемь спецназовцев разбились на пары и проверили друг у друга экипировку — кислородное снабжение, подвесную систему, радиовысотомер и прибор, обеспечивавший автоматическое раскрытие купола на высоте двадцать шесть тысяч футов. Шеферд осмотрел парашют Гэннона и сложил круг из большого и указательного пальца, показав этим жестом, что все в порядке. Майор проверил ранец Шеферда и хлопнул его по плечу. Он приблизил свою маску к его уху.

— Как дела? — заорал он, перекрывая рев турбин. — Держись ко мне поближе, ладно?

Майор не хотел пользоваться микрофоном, чтобы его не услышали остальные.

— Все нормально! — прокричал в ответ Шеферд.

Раньше он часто прыгал с большой высоты, правда, не на палубу корабля и не безлунной ночью, но принцип был тот же самый: выходишь из самолета, надеешься, что парашют раскроется, правишь к цели и стараешься приземлиться, не отбив себе задницу. Очень просто.

Судно, на которое они высаживались, было танкером средних размеров. На корме имелась надстройка с капитанским мостиком и каютами для команды, но остальную часть огромной палубы занимала сложная мешанина из люков и труб, где можно запросто сломать себе ногу или бедро. Даже в идеальных условиях это была не самая удобная посадочная площадка. При десантировании с ранним раскрытием купола у них всегда хватало времени для выбора точки приземления, к тому же парашюты были огромными и летели очень медленно. Затяжные высотные прыжки не обеспечивали должной безопасности, и майор их не практиковал, хотя они уменьшали риск быть обнаруженными в воздухе.

Существовал и третий способ — высотный прыжок без раскрытия парашюта, — но в САС старались избегать подобных маневров. Десантник весом в сто семьдесят футов и с полусотней фунтов груза, мчавшийся со скоростью сто двадцать миль в час, вряд ли мог рассчитывать на мягкую посадку. Шеферд вспомнил свой первый затяжной высотный прыжок над равниной Солсбери к западу от Лондона. Он был одним из шестерых курсантов под началом седого сержанта, прослужившего в полку пятнадцать лет. Выстраивая их в очередь, сержант незаметно сунул в ранец Шеферда обрывок старого парашюта. Когда Шеферд собирался прыгнуть, сержант похлопал его по плечу. Шеферд обернулся, увидел за своей спиной рваный лоскут, и сержант вытолкнул его из самолета. Следующие две минуты, когда он в полной экипировке на предельной скорости летел к земле, уверенный в том, что ему дали неисправный парашют, показались ему самыми длинными в жизни. Только через неделю до него дошло, что это был просто розыгрыш.

Красная лампочка над кабиной пилота мигнула, и зажглась желтая. Десантники сняли кислородные маски, присоединенные к центральной системе жизнеобеспечения, и надели свои. Все направились в нос самолета. Выпускающий кивнул Гэннону и открыл выходной люк. Шеферд стоял рядом с майором, медленно и глубоко дыша, чувствуя, как в предвкушении предстоящих событий колотится сердце и крутит в животе, а по жилам бежит адреналин. Он был напуган тем, что через минуту ему придется прыгать в океан с шестимильной высоты, но одновременно и наслаждался этим страхом. В конце концов, он просто сделает то, чему его учили.

Шум турбин затих, когда летчик почти заглушил два оставшихся двигателя и поставил самолет носом кверху. Шеферда шатнуло, и Гэннон поддержал его. Скорость упала до критической, и «Нимрод» стало трясти. Шеферд увидел в проеме ночное небо, усыпанное миллионами звезд. Далеко внизу проплывало плотное облако, занимавшее все пространство от шести до пятнадцати тысяч футов: значит, почти девять миль им придется падать сквозь толщу ледяного тумана. Этот интервал и сама посадка были самыми опасными моментами прыжка. В облаке легко потерять ориентацию и столкнуться с другими членами команды, а перспектива разматывать запутавшиеся стропы в густой туче посреди ночного неба не привлекала Шеферда.

Желтая лампочка погасла, загорелась зеленая. Гэннон улыбнулся через маску Шеферду и прыгнул в открытый люк, раскинув руки и ноги, как морская звезда. Шеферд глубоко вздохнул и шагнул за ним. Ветер тут же набросился на него, начал бить, крутить и хлестать в лицо, заталкивая воздух в глотку. Шеферд растопырил ноги и руки, стараясь удержать равновесие в вихревом потоке. Как только его падение стабилизировалось, он сгруппировал тело и принял правильную позу, выгнув спину так, чтобы центр тяжести находился в районе живота.

Гэннон был справа, и Шеферд переместился к нему, ощущая под собой упругую подушку воздуха. Со всех сторон к ним присоединились десантники, и майор медленно повернул голову, чтобы пересчитать своих людей и убедиться, что все выпрыгнули из самолета.

На высоте двадцати тысяч футов сработало автоматическое раскрытие купола. Шелковый комок расправился над головой, надулся воздухом и рванул Шеферда за плечи, замедлив скорость падения; в следующий момент его руки оказались наверху, а ноги опустились. Шеферд взялся за клеванты, регулировавшие направление полета, и потянул за левый, чтобы сдвинуться поближе к Гэннону, потом задрал голову и посмотрел на свой парашют. Он был правильной квадратной формы, угольно-черного цвета, без единой складки. Вдалеке затихал слабый рокот самолета. Шеферд опустил голову и взглянул на дисплей своей навигационной системы. Экран показывал его положение в пространстве, рядом с ним, примерно в сорока милях к югу, красной точкой горел танкер. Шеферд обернулся через плечо. Сзади летели остальные члены группы, все с расправленными парашютами. Он быстро их пересчитал. Пока все шло нормально.

Стропы подвесной системы впились в пах, и Шеферд начал бить ногами, чтобы сдвинуть их в сторону. Он глубоко вдохнул кислород и медленно выпустил его из легких.

— Как дела, «Альфа-2»? — раздался в наушниках голос Гэннона.

— Отлично, — ответил Шеферд.

— Ладно, тогда расслабься и наслаждайся путешествием.

Карпентер ненавидел корабли. Его тошнило от тесных кают, постоянной качки и монотонной работы двигателей. Бонни много лет донимала его просьбами отправиться в морской круиз, но он всегда отказывался. В том, что сейчас самым безопасным местом для него оказался танкер, бороздивший волны Атлантики, заключалась какая-то ирония.