Стивен Лезер - Танго Один

— Ты не учитываешь фактор страха, амиго. Хороший будет урок для других. Надуешь семью Родригесов — сгоришь в аду.

Он похлопал Донована по лицу, потом встал.

Донован запаниковал:

— Ради Бога, Хесус, я добуду деньги. Могу заплатить тебе часть.

— Сколько?

— Не знаю.

— Неправильный ответ.

Родригес поднял руку с зажигалкой.

Донован перевернулся, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Хесус, твою мать, прекрати!

— Сколько?

— Дай мне минуту. Подумать. Дай мне, твою мать, подумать!

Родригес закрыл зажигалку.

— Одну минуту. Потом наступит время барбекю.

Он отступил назад и наблюдал, как Донован медленно крутится в воздухе.

— У меня есть две книжки шпарбух-чеков. Полтора миллиона баксов.

Родригес нахмурился:

— Что за шпарбух-чеки?

Донован попытался прочистить горло, но закашлялся, поперхнувшись кровью.

— Хесус, я задыхаюсь. Опусти меня, а?

— Что за шпарбух-чеки? — повторил Родригес, щелкая зажигалкой.

— Это банковский счет, — торопливо объяснил Донован. — В Чехии. Один из тех, на которых у меня хранились доллары США.

— Отлично, значит, отдашь мне деньги.

— У меня нет наличных, только чековые книжки. Деньги — в Чехии.

— Тогда переведи их.

— Это не так легко сделать. Нужно предъявить чеки. У кого чековая книжка, у того и доступ к счету. Тебе придется показать книжку, чтобы получить деньги. Они не занимаются электронными переводами.

— Звучит как чушь собачья, — возразил Родригес, играя с зажигалкой. — Я убью тебя. Это самое плохое ругательство, которое есть в испанском.

— Слушай, поговори со своим дядей! — попросил Донован. — Я предлагаю тебе деньги. Убьешь меня, и ничего не получишь. И дядя тебя по головке не погладит, когда узнает, что я давал тебе деньги, ведь так?

— Мой дядя поручил дело мне.

— Верно. Отлично. Поэтому прими правильное решение. Позвони ему и скажи, что у меня есть полтора миллиона баксов для него. Воспользуйся сотовым, давай.

Родригес равнодушно посмотрел на Донована, потом медленно кивнул. Вытащил мобильник и набрал номер. Продолжая смотреть на пленника, сказал что-то по-испански. Какое-то время Родригес слушал, потом кивнул, потом еще что-то сказал. Донован хотя и хорошо знал испанский, но не в совершенстве. А Родригес к тому же использовал жаргонные словечки, язык испанских улиц. И все-таки Донован в разговоре несколько раз услышал слово «шпарбух».

Родригес подошел к Доновану.

— Дядя хочет поговорить с тобой. — Он поднес трубку к уху Донована.

— Что еще за шпарбух-чеки? — спросил Карлос.

— В Европе вес пользуются ими, Карлос. Они лучше, чем наличные. Деньги чистые. Они в банке. Ради Бога!

Но если мне понадобятся наличные, значит, придется ехать в Чехию?

— Туда три-четыре часа лету. Это не проблема. Но они лучше наличных. Ты пошлешь кого-нибудь, дашь ему чеки, скажешь пароль.

Последовала долгая пауза. Донован уже подумал, что связь прервалась.

— Карлос? Ты слушаешь?

— Где чеки?

— В моем отеле.

— Но ты мне должен еще восемь с половиной миллионов.

— Картины, — сказал Донован. — У меня дома есть картины стоимостью в три миллиона долларов.

— На кой черт мне картины?

— Продашь. Три миллиона. Элементарно.

— Я не торгую картинами, амиго.

— Вот черт, Карлос, соглашайся, С картинами и чеками у меня почти пять миллионов.

— Это только половина долга. Человек, обокравший тебя, кто он?

— Мой бухгалтер. Шарки.

— И ты открыл ему доступ к счетам! — хихикнул Родригес. — Не думал, что ты настолько глуп, амиго.

— Ему помогли, — сказал Донован.

Он начал понемногу расслабляться: если колумбиец разговаривает с ним так долго, значит, у него есть шанс.

— А, да, твоя жена, — вспомнил Родригес. — Выходит, она не только трахалась с твоим бухгалтером, но и помогла украсть твои денежки. Тебя предали дважды? Наверное, чувствуешь себя паршиво, а?

Запах бензина ударил Доновану в нос, глаза наполнились слезами. Дойл, должно быть, рассказал о Вики и Шарки. Перед тем как умер.

— Да, если это обрадует тебя, Карлос.

— Единственная вещь, которая меня обрадует, — мои десять миллионов.

— Убрав меня, ты не вернешь их.

— Ты уже говорил. Где сейчас твоя жена?

— Сидит дома, ждет меня... Где она, как ты думаешь твою мать, Карлос? — выругался Донован. — Сбежала, вот где она.

— У тебя есть люди, чтобы найти ее?

— Испанец.

— Роха хорош. Дорогой, но то, что нужно. Он знает, что у тебя нет денег? — Донован не ответил, и Родригес засмеялся: — Твое положение все хуже и хуже, не так ли, амиго?

Хесус Родригес не спускал глаз с Донована, злясь, что должен держать ему трубку.

— А что ты намерен делать, когда прибудет груз? — спросил Родригес. — Как собираешь оплачивать второй транш?

— Что я могу сказать, Карлос? У меня нет первых десяти миллионов, давай пока оставим вторые в покое.

— Даже если я возьму то, что ты предлагаешь, тебе не расплатиться за груз, когда его доставят.

— Если я найду этого ублюдка Шарки, ты получишь свои деньги.

— Слишком много «если», амиго. Люди, которым предназначается кокаин, заплатили тебе половину, так?

— Да.

— Пятнадцать миллионов?

— Восемнадцать.

— Думаю, они еще не знают о твоем финансовом положении, — предположил Родригес.

— На все воля Божья.

Родригес хохотнул:

— Амиго, ты в таком дерьме! Как я могу отпустить тебя? Если не я, тебя убьют они. А если убьют они, я потеряю все.

— Если я смогу доставить груз, они заплатят мне еще восемнадцать миллионов, — сказал Донован. — Ты заберешь все. Восемнадцать плюс чековые книжки и картины — больше двадцати миллионов. Ты получишь свои деньги, а они — товар. Все в выигрыше.

— Но зачем мне в этом деле ты, амиго? — спросил Родригес — Почему я должен отказать своему племяннику в удовольствии убить тебя прямо сейчас?

— Это моя сделка.

— Была твоя сделка. Кто занимается передачей груза?

Донован закрыл глаза. Он понимал, куда клонит Родригес.

— Карлос, ты не можешь так поступить со мной.

— Амиго, я сейчас попрошу племянника зажарить тебя, черт возьми, поэтому не говори мне, что я могу делать, а что нет.

Донован открыл глаза.

— Этим занимаются Рики Джордан и Чарли Макфайден, — ответил он. — Пятьдесят на пятьдесят.

— О Джордане я слышал, — сказал Родригес, — а кто такой Макфайден?

— Крупная рыба в Эдинбурге. У обоих есть несколько ребят, чтобы самим не особенно мелькать. Это их первое большое дело, но я их давно знаю. Крутые парни. Слушай, дай мне разобраться с этим, Карлос. Ты получишь свои деньги. Все до единого пенни.

— Я так не думаю, приятель. Когда разнесется слух, как тебя подставили, никто не станет иметь с тобой дело. Откроется сезон охоты. Я сам разберусь с Джорданом и Макфайденом.