Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

— Минуточку, сейчас я посмотрю, что имеется в наличии.

— О нет, — торопливо сказал Кроукер. — Вы меня не поняли. Я не собираюсь брать машину напрокат. Я просто хочу узнать, кто недавно брал у вас такую машину.

— А что такое? — Она насторожилась. — Машина попала в аварию?

— Насколько мне известно — нет.

Она перестала жевать резинку и, помолчав секунду, сказала:

— Тогда, боюсь, ничем не могу вам помочь.

Кроукер показал ей свой значок федерального агента, и глаза девушки широко раскрылись от удивления, смешанного с восхищением.

— Вонда, это очень важно. Обещаю, твой босс никогда ничего не узнает об этом.

— Ну, я бы с радостью вам помогла...

— Так за чем дело стало?

— Вы не знаете моего босса. Та девушка, что работала здесь до меня, нарушила какое-то установленное им правило, и он безжалостно выбросил ее на улицу. — Она в ужасе замотала белыми кудряшками. — Я не имею права давать вам никакой информации, если вы не предъявите предписание суда. — Нервно засмеявшись, она стала поправлять воротничок своей ярко-розовой блузки. — Мне очень жаль, но...

Девушка явно томилась в этой пыльной конторе, занимаясь скучной и неинтересной работой, и Кроукеру стало жаль ее. Ему часто приходилось встречаться с такими молодыми девушками, и он знал, о чем Вонда сейчас думала. Больше всего на свете ей хотелось сесть в свою машину и уехать отсюда куда глаза глядят. О будущем она не думала, ей просто хотелось сбежать из этой крысиной норы и больше никогда здесь не появляться.

— Если вы получите предписание суда и вернетесь сюда с ним, я покажу вам все регистрационные записи и вообще все, что вы захотите.

— Судебное предписание, — пробормотал Кроукер, — откуда тебе известны такие тонкости? Что-либо подобное уже случалось?

— Слава Богу, я не имела дела с судом, — торопливо проговорила она.

— Тогда скажи мне, Вонда, — он положил локти на стол, — откуда ты знаешь, как должно выглядеть судебное предписание?

Она вынула из стола три листочка бумаги, основательно заляпанных кофе, и постучала по ним длинным ногтем.

— Босс дал мне этот образец и сказал, что если мне покажут что-то другое, это будет фальшивка.

Кроукер одобрительно кивнул, стараясь показать Вонде, что она произвела на него неотразимое впечатление своими познаниями.

— Похоже, твой босс все предусмотрел. Как его зовут?

А про себя Кроукер подумал: «Весьма подозрительная предусмотрительность. Ишь ты, даже о судебном предписании вспомнил!»

— Его зовут Трей Мерли. — И она, не дожидаясь, пока Кроукер попросит ее об этом, стала диктовать его имя по буквам, словно делала это уже не раз. Что ж, неудивительно, раз у босса такое необычное имя.

— Благодарю за помощь, — сказал Кроукер и направился к выходу. У самой двери он остановился, словно вспомнив что-то важное, и спросил:

— Кстати, во сколько закрывается контора?

— Ровно в половине седьмого.

Выйдя на улицу, Кроукер уселся за руль своего «Т-берда» и поставил кассету «Эверли Бразерс». Он вытащил визитную карточку Майера, внимательно изучил ее, затем включил компьютер и обратился к телефонной базе данных. Он запросил информацию на тот номер, по которому, если верить Майеру, его можно было найти в любое время дня и ночи. Кроукер не стал дожидаться результата, завел двигатель и отправился в Эль-Порталь.

Автомобиль Сони, «камаро» пятилетней давности, все так же стоял под навесом рядом с домом. На заднем стекле виднелась сине-зеленая наклейка с надписью: «Спасите морских коров от истребления!». Заглушив двигатель, Кроукер не сразу вышел из своей машины. До его слуха донеслись веселые крики детей, катавшихся на велосипедах в соседнем дворе. Кроукер молча глядел на дом Сони и на морских коньков у фонтана на лужайке перед домом. Ему подумалось, что этот фонтан похож на свою хозяйку, Соню. Пустой, весь в трещинах, терпеливо дожидающийся, когда его отремонтируют и наполнят водой, чтобы возле него снова щебетали птицы. Для этого нужно совсем немного, и совсем немного было нужно Соне для счастья. Теперь уже никогда не быть Соне счастливой и никогда не быть этому старому фонтану отремонтированным. Замшелые морские коньки и пустая растрескавшаяся чаша фонтана казались материальным воплощением печали, которой дышало все вокруг, словно дух Сони все еще витал где-то рядом, моля об отмщении. Наверное, как и дух деда Бенни, ее дух не мог отправиться в иной мир, пока не наказаны убийцы.

Братья Бонита.

Когда Кроукеру стало так жарко, что по спине у него потекла струйка пота, он вышел из машины и направился к дому. Поднявшись на крыльцо, Кроукер оглянулся на соседний, выкрашенный в розовый цвет дом с разросшимся грейпфрутовым деревом у входа.

Открыв дверь, Кроукер вошел в дом Сони, где еще пахло ее сладкими духами.

— Соня?

Он произнес ее имя тихо и нежно, зная, что никто не отзовется на его голос.

— Это я, — сказал он, чувствуя себя последним дураком. — Я вернулся.

В доме было очень душно, и Кроукер первым делом распахнул настежь все окна.

Войдя в спальню Сони, он сбросил туфли и рухнул на кровать. В открытые окна дул слабый бриз, и в комнате постепенно становилось прохладнее.

Кроукера переполняла боль потери, ему не лежалось. Через открытое окно доносился шум телевизора: рев моторов и голос диктора, скороговоркой комментировавшего автогонки.

Заинтересовавшись, Кроукер встал с постели и выглянул в окно. Очевидно, хозяева соседнего дома смотрели круглосуточный спортивный канал. Кроукер взглянул на свои часы, и ему в голову внезапно пришла идея.

С колотящимся сердцем он постучался в дверь к соседям Сони. Как раз в это время накануне была убита Соня. Если сегодня кто-то дома и смотрит телевизор, то, вполне возможно, кто-то был дома и вчера в то время, когда была убита Соня. Покачав головой, Кроукер снова постучал в дверь.

Наконец, ему открыли, и Кроукер увидел перед собой круглолицего мужчину в инвалидном кресле — на каталке. На первый взгляд ему можно было дать лет пятьдесят с небольшим. Он был смуглокожим и почти лысым, с седым венчиком волос на затылке. У него были водянистые глаза — возможно, результат долгого сидения у телевизора. Мускулистые руки с широкими ладонями и толстыми пальцами были сложены на коленях.

Мужчина выжидательно посмотрел на Кроукера.

— Чем могу быть полезен?

За его спиной диктор взволнованно рассказывал что-то о машине «скорой помощи», желтых предупредительных флажках и покореженных машинах.

— Извините, что оторвал вас от любимого занятия. — Кроукер протянул мужчине руку. — Меня зовут Лью Кроукер. Я друг Сони Виллалобос, вашей соседки.

— Да-да, моя жена лучше знает Соню, чем я. — Мужчина в инвалидном кресле тоже протянул руку Кроукеру. — Меня зовут Пабло Лейес. Что ж, заходите, составьте мне компанию.