Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

Достав из бардачка чистую тряпку, он вытер кровь с кожаного сиденья и руля «Т-берда» — его порезы и ссадины сильно кровоточили. Была уже половина девятого. Все героические усилия Кроукера пропали даром — номерной знак белого фургона оказался подставным. Запросив базу данных по городскому автотранспорту, Кроукер получил ответ — номер принадлежал «хонде», зарегистрированной семь лет назад в другом штате. Значит, номерной знак был просто украден, и это вовсе не удивило Кроукера. Братья Бонита были настоящими профессионалами в своем деле, было бы глупо недооценивать их. Кроукер стал вспоминать подробности двух своих встреч с Антонио. Как понимать слова Антонио о том, что любовь меняет человека, даже если он сам того не хочет? Неужели он был искренен? Неужели Антонио по-настоящему любил Розу Милагрос? Нет, это казалось совершенно невозможным. Ведь он сам убил ее и вместе с Хейтором отрезал ей голову, словно корове на бойне. Антонио сказал, что сам Бог или Провидение отняли у него любимую женщину. Но что он имел в виду? Судя по всему, близнецам были чужды человеческие чувства, тем не менее Антонио, казалось, искренне терзался из-за убийства Розы. Кроукер припомнил, как Антонио сказал, что теперь души обеих, Розы и Сони, ждут обретения покоя... Зачем ему понадобилось исповедоваться Кроукеру? Что могло их связывать? Он вспомнил, каким проникающим в самую душу взглядом одарил его Антонио. «И Бенни, и Эстрелла Лейес убеждены, что дух Хумаиты Милагроса переселился в меня, — думал Кроукер, — возможно, и Антонио увидел это же? Может, именно поэтому он сказал, что теперь проклят, что только Роза могла спасти его?»

Потом Кроукеру на память пришли слова Эстреллы о том, что Хумаита думал, что разглядел искру человечности в Антонио и Хейторе и за это они убили его. Она предостерегала его от совершения такой же ошибки. Кроукер машинально сжал в руке камень духов, который теперь постоянно носил в кармане. У него возникло то же чувство, что и на похоронах Сони, — беззащитности перед духами тьмы.

Очнувшись от этих тревожных раздумий, Кроукер вытащил из багажника дорожную сумку с новой, недавно купленной одеждой, и первым делом направился в мужской туалет, чтобы смыть с себя грязь и кровь и переодеться в чистое. Он вошел в больницу через приемный покой, поэтому никто не обратил особого внимания на его растерзанный вид. Однако в главном вестибюле, у лифтов, он наткнулся на Бенни.

— Боже правый! Где тебя носило, амиго? — Бенни был не на шутку рассержен, что не сулило ничего хорошего. Ухватившись за локоть Кроукера, словно клещами, он оттащил его в сторону. — Послушай, я хочу знать, что происходит, черт побери!

— О чем ты говоришь? — как можно спокойнее спросил Кроукер, пытаясь высвободиться из стальной хватки.

— Мы же с тобой договорились о ночном выходе в море на твоей лодке! А потом ты вдруг звонишь, говоришь, что имел беседу с Рубиннетом, и ни с того ни с сего отказываешься помочь мне! Я ничего не могу понять! Что тебе наговорил этот сукин сын?

— Для начала убери свои руки.

— Нет, сначала ответь на мой вопрос! — Пальцы Бенни сжались еще сильнее. — Опомнись, амиго! Это не шутки! Я уже дал обещание другому человеку! Я не могу нарушить слово!

— Это что? — Кроукер начинал злиться. — Угроза?

— Понимай как хочешь!

— А я-то думал, что мы с тобой друзья, Бенни.

— Друзья не отказываются от своих обещаний! — Бенни презрительно сплюнул на мраморный пол.

— Но друзья не врут друг другу! — выпалил Кроукер. — Что связывает тебя с Майером?

— С кем?

— Я же сказал, с адвокатом Марселем Рохасом Диего Майером! — Кроукер бешено сверкнул на Бенни глазами.

— Говорю тебе, я не знаю никакого Майера!

Кроукер обхватил кисть Бенни своими биомеханическими пальцами.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь самых крутых латиноамериканских наркодельцов, Бенни? Ты не знаешь, кто представляет их интересы здесь, в Штатах? И ты хочешь, чтобы я поверил в это?

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, яростно раздувая ноздри, словно два сцепившихся рогами в схватке оленя-самца.

— Отпусти мою руку. — Кровь бросилась Кроукеру в голову. — Не вынуждай меня применять силу.

— Ты хорошо подумал, амиго?

В ответ Кроукер так сильно сдавил кисть Бенни, что тот был вынужден разжать пальцы и отпустить Кроукера.

— Не знаю, что с тобой вдруг стряслось, но я сыт по горло твоим враньем, — с тихой яростью произнес Кроукер и нажал кнопку вызова лифта.

Бенни угрожающе шагнул ему наперерез.

— Ну нет! Мне еще нужно тебе кое-что сказать! Сделка есть сделка и обещание есть обещание. Еще никто не смел обманывать Бенни Милагроса! Никто! Ты понял? И я заставлю тебя...

— И как же ты это собираешься сделать? — Кроукер вошел в открывшиеся двери лифта. — Попросишь своих колумбийских дружков уговорить меня?

Двери начали закрываться, но Бенни бросился вперед и разжал их. «С меня довольно!» — мрачно подумал Кроукер, изо всех сил толкнул Бенни в грудь, тот отлетел к противоположной стене, и двери лифта закрылись.

Поднявшись наверх, Кроукер помедлил, стараясь успокоиться. Встреча с Бенни произвела на него тяжелое впечатление. Что-то странное происходило между ними. Казалось, они говорили на разных языках. Трудно было представить себе, что всего пару дней назад они вместе выходили в океан на «Капитане Сумо». Теперь от их дружбы не осталось и следа. Неужели Бенни втерся к нему в доверие только для того, чтобы заставить отправиться вместе с ним в этот таинственный полуночный рейс, который имел почему-то такое важное значение для него?

Однажды во время рыбалки в заповеднике Кроукера укусила карликовая гремучая змея. «Я чувствую твое напряжение, — сказал Каменное Дерево, делая надрез на месте укуса. — Яд будет нейтрализован через считанные минуты, так почему же ты волнуешься?» Кроукер ответил, что в жизни слишком много вопросов, на которые он еще не нашел ответа. Тогда Каменное Дерево произнес замечательную фразу: «Если ты не можешь найти ответ, значит, задаешь себе неправильный вопрос».

Прежде чем отправиться на поиски Дженни Марш, Кроукер решил заглянуть к Рейчел. Возле ее постели, заложив руки за спину, стоял доктор Стански. Он быстро взглянул на Кроукера и холодно кивнул в знак приветствия.

Кроукер подошел к изголовью постели и поцеловал Рейчел в лоб, который оказался неожиданно горячим.

— Что случилось? — взволнованно произнес Кроукер. Казалось, доктора Стански тронуло отчаяние, прозвучавшее в голосе Кроукера.

— К сожалению, у меня для вас плохие новости. У Рейчел развивается сепсис. Положение, безусловно, серьезное. Но здешние врачи делают все, что в их силах. — Он показал на две новые капельницы. — Они применяют сильнейшие антибиотики. Теперь остается только ждать, поэтому я уговорил миссис Дьюк поехать домой отдохнуть. Она просидела возле Рейчел целый день, и ее нервы совсем расстроены. — Тут он заметил, в каком состоянии был Кроукер. — Пожалуй, вы выглядите ничуть не лучше.