Эрик Ластбадер - Глаза Ангела

Мурасито-сан был человеком маленького роста. Он казался еще ниже, чем тот коротышка-бизнесмен в ресторане, Коренастый, с широкими, мощными плечами культуриста, он больше походил на борца, чем на делового человека, и наверняка одежду шил на заказ, потому что нужный размер на такую фигуру в магазине найти было невозможно.

— Итак, — сказал Ток Мурасито, не тратя времени на расшаркивание, — что вам нужно?

— Вы убили американца по имени Том Ройс.

— Меня вынудили это сделать, — не моргнув глазом, ответил Мурасито.

— Интересно, что по этому поводу думает полиция.

— При чем здесь полиция? Полицию вмешивать никто не собирается.

— Почему вы так в этом уверены?

Мурасито, обойдя письменный стол, подошел к окну. Постоял там, заложив руки за спину, и, глядя вниз, на город, спросил:

— Зачем нужна полиция?

— Когда совершается убийство, обычно сообщают в полицию, разве не так?

— Так, — кивнул Мурасито. — По правде говоря, полиция уже извещена. Вы удивлены? С полицией у меня налажены хорошие контакты, мисс. Мы хорошо ладим между собой. А с Ройсом у меня были кое-какие дела. Бизнес.

Тори вспомнила о том, что Том Ройс приехал в Японию под видом бизнесмена, занимающегося продажей тканей.

— Что ж, — сказала она, — а полиции известен мотив убийства?

Ток Мурасито напрягся.

— Кто вы? — спросил он.

— Вы не сказали вашим полицейским друзьям, что ваша дочь была изнасилована? — спросила Тори, игнорируя обращенный к ней вопрос.

При этих словах лицо Мурасито как-то странно изменилось, и неопытный наблюдатель мог бы подумать, что Ток расслабился, то только не Тори. Она увидела на лице директора страдание. Мурасито отвернулся.

— Моя дочь достаточно натерпелась стыда. Она пережила сильную душевную боль и потрясение, это многовато для молодой девушки.

Тори тихо подошла к Мурасито сзади.

— Я не сестра Тома Ройса. Меня зовут Тори Нан. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

Ток Мурасито отрицательно покачал головой.

— В Токио меня называют Диким Ребенком. Я могу убить вас прямо сейчас, и никто никогда об этом не узнает.

— Вы глупая молодая женщина. Вы слишком горячи и необузданны. Идите-ка лучше домой.

Тори не двигалась, и Ток Мурасито, отвернувшись от окна, повернулся к ней лицом.

— Когда-нибудь позднее, когда вы повзрослеете, вы поймете, что помимо насилия существуют и другие способы настоять на своем.

— От вас мне странно слышать подобные вещи.

— Священный долг. Гири. Я сделал то, что обязан был сделать.

— Я тоже пришла сюда не развлекаться.

Ток Мурасито долго, не отрываясь, смотрел на Тори. Наконец сказал:

— Время издевается над всеми нами, мисс Нан. Я стараюсь помнить об этом, но все равно постоянно забываю. — Тори ничего не ответила. — Вы убьете меня сейчас?

— Если я убью вас, то скорбь и боль вашей дочери навсегда останутся на моей совести.

— Ну что ж, — вздохнул Мурасито, по-прежнему пристально изучая лицо Тори, — видимо, на свете все-таки существует справедливость. Объясните мне, мисс Нан, зачем вы сюда пришли?

— Чтобы вы узнали обо мне. Чтобы посмотреть на вашу реакцию.

— То есть вы устроили мне проверку?

— Что-то в этом роде.

Мурасито провел рукой по лицу.

— Должен признаться, что впервые женщина экзаменует меня.

— И какое вы испытываете при этом ощущение?

— Я чувствую себя довольно неуютно, скажу правду.

— Несколько непривычно, да? Мужчина и женщина поменялись местами.

— Не совсем так. Я имел в виду другое.

— Я чувствую себя неуютно оттого, что вы так необыкновенно легко относитесь к насилию. Словно это само собой разумеющееся, обычная вещь, ничего особенного.

— Вы считаете, что я должна ненавидеть насилие только потому, что я — женщина?

— В общем-то, да. Так говорит мне мой жизненный опыт. Кто-то ведь должен бороться с насилием? Если женщины перестанут выполнять свою традиционную миротворческую миссию, то куда мы придем?

— Господин Мурасито, вы — загадочный человек.

— Ваши слова мне следует понимать как комплимент, не так ли, молодая леди? Тори нахмурила брови.

— Никто не называет меня молодой леди.

— Вот и прекрасно, значит, настало время так вас называть.

...Образы, картины прошлого постепенно начали ослабевать в сознании спящей Тори, словно бледнело отражение луны на поверхности воды, как бывает с приходом дождя. Что-то темное, твердое давило на мозг, и Тори, сделав усилие, проснулась, сбросив с себя остатки сна, вернулась из мира грез в мир реальный. Открыв глаза, она при свете ночника увидела человеческую фигуру, стоящую у ее ног. Тори напрягла память, чтобы вспомнить, где она находится, как очутилась в этом месте, что с ней произошло. С большим трудом ей удалось вспомнить о событиях, которые произошли в Киндзи-то, о Фукуде. Прошлое находилось далеко, скрытое плотным туманом, а вот незнакомая женщина была вполне осязаемой, живой, настоящей. Какая-то сила мешала Тори думать, упорно пробиваясь к ее сознанию.

Тори не сразу сообразила, что испытывает на себе влияние мощного энергетического поля, чужого ва.

— Ты кто?

Кои подошла ближе, сказала:

— Я — духовная сестра Фукуды. Я пришла, чтобы отомстить тебе за ее смерть.

Мгновенно в памяти Тори всплыла та давняя встреча с Током Мурасито. Сейчас происходило нечто похожее, только на месте Тока Мурасито теперь находилась она сама, а на ее месте — эта женщина, которая очень напоминала Тори, какой она была девять лет назад, в то время, когда ее называли Диким Ребенком.

Незнакомка была красивой невысокой женщиной с широкими плечами и узкими бедрами, черноволосая. В глазах ее, казалось, жила, как некий дух, сама королева ночи.

Тори попробовала исследовать, насколько сильное поле у незнакомки, и почувствовала неудержимо бьющий источник, противостоять которому оказалось необыкновенно трудно.

— Как тебя зовут? — спросила Тори.

— Я взяла имя Кои.

— Ты глупая женщина, Кои. Ты слишком горяча и необузданна. Иди-ка лучше домой.

— Я уйду после того, как убью тебя, — ответила Кои.

— Сколько в тебе ярости, ненависти. Ты разве не видишь, что с тобой происходит?

— Нет.

— Конечно, нет, и я не видела, когда была такой же, как ты, только на девять лет моложе. Я даже не уверена, что и сейчас до конца это понимаю.

— О чем ты говоришь?

— Слушай меня внимательно, Кои. Я убила Фукуду, но я вынуждена была сделать это. Священный долг. Гири. Она первая объявила мне войну, и она же заманила меня в ловушку. Фукуда считала, что мир тесен для нас двоих, что одна из нас должна умереть.

— Меня это не касается. У меня тоже есть свой священный долг.

— Между нами есть небольшая разница, Кои. Одно дело — слушать собственную совесть, и совсем другое — исполнять чьи-то приказания.