Роберт Бирн - Плотина

– Ты тоже была на высоте. Ребята из диспетчерской говорили, у них там были телефонные звонки из самых разных организаций, и все спрашивали о какой-то сумасшедшей женщине из Санта-Моники.

– Пришлось действовать по-сумасшедшему, чтобы заставить хоть кого-нибудь воспринять меня всерьез. Когда я вела себя серьезно, они считали меня сумасшедшей. Проблема, в чем я теперь со смущением признаюсь, заключалась в том, что я боялась выставить себя дурой. Была лишь на три четверти уверена, что у тебя не галлюцинации. Когда ты разбудил меня и сказал, что окружен полицейскими, это звучало... ну как результат переутомления.

– Что ж, верно. Я и был переутомлен. А все, что ты сделала, сработало, потому что расшевелила всех. Господи, как же я устал! Я совершенно валюсь с ног. Едва могу держать телефонную трубку.

– А что ты собираешься сейчас делать? Когда я тебя увижу?

– Как только мне удастся несколько часов поспать, сяду на первый же самолет, летящий к твоему городу. Хочу обхватить тебя руками и ногами и провести в таком положении этак с месячишко. А что потом, не знаю. Эти телевизионные фанатики, которые повсюду меня преследуют, полагают, что я должен провести остаток жизни в болтовне, появляясь в разных передачах. Я не хочу. Не могу представить себя звездой сцены или экрана. Дайте где-нибудь простой рабочий стол и оставьте спокойно сидеть за ним, складывая и вычитая разные цифры.

– Для компании «Рошек, Болен и Бенедитц»? Фил суховато засмеялся.

– Нет, только не для них. Болен говорит, что моя должность еще за мной, но я не вернусь, пока Рошек возглавляет фирму. Он не только с причудами, он ненавидит меня всеми потрохами. Правда, я... ну ничего не могу с собой поделать! Я жалею этого бедного ублюдка. Для него, должно быть, была та еще картина – видеть, как его плотину смывает с лица земли. Я вообще прямо вот сейчас не думаю о работе. Думаю о том, как бы поспать, да еще о тебе. Мне даже не хочется впредь удаляться от тебя дольше чем на пять минут. Извини за слащавость, но такие вот у меня сейчас чувства.

– Ты мой сладенький, ты это знаешь? Ты не возражаешь, если я буду называть тебя сладенький? И дорогой? И милый?

– Просто музыка для моих ушей.

Когда Джанет отключилась, Фил так и не повесил трубки, она просто выскользнула из руки. Раскачивалась на шнуре и ударялась о стенки будки. Фил помахал репортерам и сказал, что они свободны. Потом голова упала на грудь, и он заснул прямо на тротуаре.

– Я пришла сюда, как только услышала новости.

– Спасибо, Маргарет, – сказал Рошек. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Ему показалось, что секретарша напудрилась, чтобы скрыть следы слез.

– Кое-кто из мужчин тоже здесь. Мистер Филиппи внизу. Сказать ему, что...

– Нет, не хочу, чтобы меня беспокоили.

– Пришла целая тонна почты. Все пытаются связаться с вами, ваша жена тоже.

– Скажи им, что у меня совещание.

Рошек запер за собой дверь кабинета, взял из ванной комнаты два белых полотенца и переместился в кресло-вертушку за своим письменным столом. Толкнул свое инвалидное кресло и внимательно наблюдал, как оно четыре с половиной метра беззвучно прокатилось по ковру и ударилось об стенку. Больше оно ему не понадобится.

Легко коснувшись кнопки, включил стоявший рядом с дверью телевизор. Три телеканала передавали репортаж о наводнении, и он по минуте-другой задержался на каждом из них. Река Сакраменто вышла из берегов. Серьезной угрозы для ядерного предприятия Ранчо-Секо, расположенного в дельте реки, не возникло. Персонал укрепил берега, создав ограждения из мешков с песком, хотя власти штата заверили, что так далеко вниз по течению наводнение едва ли будет заметно. Ожидалось побурение на день-два воды в заливах Суисан и Сан-Пабло, а также в северной половине залива Сан-Франциско, однако морские биологи не ожидали массовой гибели рыбы. Считалось, что города Саттертон и Омохундро были эвакуированы вовремя. Обитатели большинства домов и летних коттеджей в ущелье Сьерра также успели уехать, отчасти благодаря предупреждению неизвестного и все еще разыскиваемого полицейского, промчавшегося по всей долине буквально перед самой волной. Предполагают, материальный ущерб превысит миллиард долларов. Уже известно, пятьдесят шесть человек погибли и вдвое больше пропали без вести. Губернатор приписал эти на редкость малые людские потери отличной организации спасательных служб в затронутых бедствием округах, которые были приведены в действие властями штата и скоординированы с работой служб управления контроля над катастрофами на уровне штата.

Губернатору вскоре, видимо, предстоят какие-то перемены, подумал Рошек, выключая телевизор. В любом другом штате, возможно, тысячи людей погибли бы. Элеонора... спаслась ли она? Чтобы добраться до нее, этому бесшабашному полицейскому пришлось бы отъехать от главной дороги на порядочное расстояние. Впрочем, это уже ничего не меняет.

Он включил свой магнитофон и продиктовал длинное наставление Герману Болену о том, как ему следует управлять в качестве президента фирмы, а также высказал свои соображения относительно наиболее важных контрактов. Рошек предупредил коллегу, что в упреждение возможных инсинуаций известных инженерных фирм клиентов следует заверить, будто авария плотины не имеет ничего общего с какими-либо недостатками в проекте. Рошек посоветовал Болену и Филиппи немедленно нанести личные визиты каждому из основных клиентов, в особенности тем, с кем велись переговоры по поводу новых контрактов.

– Что касается Крамера, – уверенно говорил в микрофон Рошек, – то совершенно необходимо, чтобы он остался в фирме. Если он наймется на службу к кому-либо из конкурентов, это сокрушительно повредит нашему имиджу. В течение следующих нескольких недель ему предстоит удостоиться самого активного внимания со стороны средств массовой информации, и для тебя не должно быть неожиданным, если его пригласят появляться в каких-нибудь популярных разговорных шоу и комментировать документальные сюжеты об этой аварии. Если его повысить в должности, сделать главой какого-нибудь нового отдела по исследованию безопасности дамб, то любые почести, которых он удостоится, могут быть разделены с нашей фирмой. Сохранить его – ключевой момент. Предложи тысяч пятьдесят в год, если понадобится.

Как ты знаешь, Герман, я считаю Крамера нахальным молодым хамом-, который просто по счастливому случаю оказался в нужном месте и в нужное время. Видеть его на престижном месте, осыпаемого почестями со стороны разных инженерных обществ... меня бы от этого стошнило. К счастью, я ухожу. Ты хороший мужик, Герман. Наилучших тебе пожеланий.