Нельсон Демилль - Без права на пощаду (Школа обаяния)

– Ветер дует с севера со скоростью около пяти узлов. Это примерно восемь километров в час. Охранники на вышках могут уже слышать нас. Поэтому, если мы идем к ним, пора зажечь огни, Сэз.

– Хорошо, – ответил Айлеви и включил навигационные огни. – Вы знаете, что вам делать, Эд.

– Разумеется, – кивнул О'Ши.

Вертолет перестал парить на одном месте и двинулся вперед. Капитан поддерживал постоянное количество оборотов двигателя в минуту, лопасти направил под большим углом к земле, чтобы удержаться в воздухе при столь низкой скорости и не застопорить мотор. Вертолет накренился вправо и приближался к северной границе лагеря. Теперь они видели сторожевые вышки, стоявшие через каждые двести метров.

– Приготовьте канистры, – попросил Айлеви Бреннана.

– Все в порядке. Я могу сделать это сам.

– Передайте их мне.

Бреннан достал из большой сумки четыре канистры без маркировок и завел на каждой часовой механизм. Сэз отодвинул вентиляционную отдушину и сбросил вниз первую канистру так, чтобы она упала примерно в полукилометре от лагеря. Через несколько секунд он сбросил вторую, за ней последовала третья, и наконец – четвертая, которая упала рядом с северо-восточной угловой сторожевой вышкой.

– О'кей, капитан. А теперь в лагерь, – сказал Айлеви.

Вертолет сделал круг и пролетел над сторожевыми вышками и колючей проволокой на высоте ста пятидесяти метров.

– Взлетно-посадочная площадка для вертолетов находится в западной части лагеря. – Сэз включил прожектор в нижней части фюзеляжа, и яркий луч осветил верхушки деревьев.

Сейчас русские наверняка пытаются связаться с ними по рации, но Сэз не знал их частоты. Оставалось надеяться, что сначала они попытаются выяснить, что это за вертолет, а уж потом начнут стрелять.

Внезапно перед ними в небо взметнулся яркий луч света и медленно прошелся по фюзеляжу.

– Это, наверное, прожектор взлетно-посадочной полосы, – сказал капитан О'Ши.

– Отлично. – Айлеви просигналил огнями международный код, означающий «неполадки с рацией, разрешите посадку».

– Садимся, Эд.

Свет прожектора ушел от них в сторону, и его яркий луч стал прочесывать взад-вперед заросшую травой полянку, указывая место приземления.

– На поле никого нет, – сказал Бреннан. – Я вижу бревенчатый дом на краю поля. Прожектором водит какой-то парень на площадке. У него автомат. Больше ничего не могу разглядеть.

О'Ши снизил скорость и пролетел над бревенчатым строением на высоте пятьдесят метров, направляясь к центру большой поляны. У Айлеви страшно билось сердце и пересохло во рту.

– Джентльмены, предупреждаю, что вас не ожидают ни деньги, ни медали, ни слава, ни официальное признание, ни перспективы попасть в Белый дом. Всех нас ждут лишь неприятности там, внизу, а возможно, и безымянная могила где-нибудь в чаще русского леса. Так что огромное вам спасибо за то, что вы снова добровольно вызвались отправиться со мной.

Никто не ответил Сэзу.

Вертолет на какое-то мгновение завис в воздухе, а потом плавно приземлился на заросшую травой взлетно-посадочную площадку «школы обаяния».

– Неплохо приземлился, Эд, – сам себе сказал капитан.

Вертолет сел прямо на середину площадки. Бреннан с Миллзом спрыгнули вниз.

Сэз взглянул на часы. Ровно 2.05 ночи. Он повернулся к О'Ши:

– Капитан, взлетаете не позже 3.45, с пассажирами или без них. Это касается любого из нас или всех вместе. Вам ясно?

– Ясно.

– А сейчас выключайте двигатели.

Луч света пропрыгал над вертолетом, выхватил из темноты кокпит, иллюминаторы и осветил регистрационный номер Р-413 на хвосте машины.

– Ну, желаю удачи! – сказал Бреннан.

Айлеви спрыгнул на землю, надел офицерскую фуражку, и уверенно направился к бревенчатому строению.

Человек, стоящий за прожектором, выключил его и направился навстречу Сэзу. Это был молодой пограничник, державший наизготове АК-47.

– Стой! Ваши документы! – резко крикнул он.

Айлеви остановился.

– Я майор Воронин, – по-русски сказал он. – Мне надо увидеться с вашим полковником. Вы что, оглохли, молодой человек? Я прилетел сюда, чтобы увидеться с вашим полковником!

– Так точно!

– Он выслал за мной машину?

– Никак нет! У меня нет никаких указаний по поводу вашего прибытия, майор.

– И очень плохо для вас, – проговорил Айлеви. – Ваша фамилия, рядовой?

– Фролов.

– Что ж, Фролов, позвоните и достаньте мне машину.

– Есть! – Фролов повернулся кругом и пошел к радиорубке.

Айлеви последовал за ним. Радиорубка находилась в бревенчатом доме, крытом листовым железом.

Фролов открыл дверь и посторонился, пропуская Айлеви вперед. Комната освещалась только одинокой лампочкой без абажура. Внутри Сэз увидел еще двоих – на одного больше, чем он рассчитывал.

Один пограничник спал на раскладушке у стены. На его мерно вздымающейся груди покоился томик «Детей Арбата» Рыбакова. Второй, сержант, склонился над шахматами.

– Внимание! Смирно! – крикнул Фролов.

Сержант мигом вскочил из-за стола, скатился с раскладушки спящий, и оба тут же встали по стойке «смирно».

Айлеви огляделся вокруг: в углу печь с изразцами, на которой стоял чайник, на столе – рация, коротковолновый радиоприемник и два телефона. Сэз подошел к шахматной доске и, разглядывая фигуры, спросил Фролова:

– Вы играете белыми? Как вам удалось загнать себя в такое неудачное положение?

Фролов учтиво улыбнулся. Сержант, человек средних лет, прокашлялся и сказал:

– Простите, майор...

– Да, сержант? – в упор посмотрел на него Айлеви.

– Сожалею, но я ничего не знал о вашем прибытии.

– Сержант, это майор Воронин. Он прибыл к полковнику Бурову. Ему нужна машина, – объяснил Фролов.

Сержант кивнул и обратился к Айлеви:

– Товарищ майор, мы не смогли связаться с вами по рации.

– А мой пилот – с вами. Вам надо будет вместе с ним проверить связь. Вы доложили дежурному офицеру о нашем вертолете?

– Нет, товарищ майор, но сейчас доложу. Канавский, позвони лейтенанту Челцову.

Канавский кинулся к телефону. Сердце в груди Сэза стучало, как барабанная дробь. Пока все шло как надо. Долгие годы, проведенные им в этой стране, научили его просчитывать подобные ситуации. Сержант не позвонил дежурному офицеру потому, что боялся разозлить его своим звонком, на который тот скорее всего ответил бы: «Ну и чего ты от меня хочешь? Чтобы я прицепил себе крылья и преградил путь этому вертолету? Узнай, кого там еще принесло, а потом доложишь».

Айлеви с равнодушным видом отошел в сторону, держа всех троих в поле зрения. Канавский поднял трубку и протянул руку к тумблеру.

Айлеви незаметно вытащил автоматический пистолет с глушителем и выстрелил прямо в грудь Фролову, по-прежнему стоявшему у двери. Фролов вздрогнул, но, казалось, так и не понял, что в него попала пуля. Вторую пулю Айлеви, развернувшись, выпустил в Канаве кого. Тот удивленно вскрикнул, выронил трубку и схватился за грудь.