Всеволод Данилов - Бизнес – класс

– Вот ведь суки, – с некоторого времени, к огорчению Коломнина, Лариса перестала ограничивать себя нормативной лексикой.

– Ничего не поделаешь. Привыкай к извивам российской рыночной экономики. Тебе как будущему генеральному директору крупнейшей нефтяной компании без этого нельзя.

Хотя Коломнин вроде бы пошутил, Лариса зарделась, словно уличенная в потайных мыслях. – Ничего, дай срок! Когда на ноги встанем, со всеми разберемся, – она скрежетнула зубками. Перехватила удивленный взгляд Коломнина. – А ты как думал? Так и будем каждому крохобору кланяться? Черта с два! Это они сюда приползать должны. А мы – решать: кого и на какое место расставить.

Коломнин почувствовал себя озадаченным. Потому что перед ним была не прежняя Лариса. Безмятежная и мятущаяся одновременно. Стесняющаяся необходимости командовать другими и страдающая от неизбежных конфликтов. В голосе ЭТОЙ рассерженной женщины проглядывали интонации человека, осознавшего свою нарастающую мощь. И готового обрушить ее на непокорных.

Казалось, и сама Лариса удивилась внезапному выплеску. Во всяком случае улыбнулась искательно. И просияла, вернувшись к тому, что занимало ее до прихода Коломнина:

– Все это пустое по сравнению с главным: теперь мы можем быть вместе. Все время.

– Что ты хочешь сказать? – после выздоровления Коломнина виделись они, как и прежде, исключительно на работе.

– У меня был разговор с Салман Курбадовичем. Ты знаешь, оказывается, он к тебе очень проникся, – глаза Ларисы сияли.

– Рад слышать. Мне старик тоже симпатичен.

– Он сам заговорил. Молчал, молчал. А потом вдруг рыкнул, долго, мол, с женитьбой тянуть думаете. Сережка, он нас благословил!.. Ты даже не представляешь, что это для него.

– Ларка, милая моя! – растроганный Коломнин подхватил Ларису и закружил. – Уж и надеяться перестал – Потому что дурашка и спешишь о людях плохо подумать. Больше того, настаивает, чтоб жили у него в доме, – Лариса почувствовала невольное его движение отодвинуться. Поспешно обхватила. – Надо согласиться, Сереженька. Ведь для него с внучкой расстаться – и думать не хочет.

– Примаком, что ли?

– Ну, почему примаком?! Что за нелепые сравнения, право? – расслышав звук открывающейся двери, Лариса инстинктивно отпрянула и обернулась раздраженно. – Кто разрешил без стука?!

– Извините, я позже, – появившийся в проеме бледный Богаченков кивнул неловко и закрыл за собой дверь.

– Ну вот, из-за тебя человека ни за что обидела, – посетовала Лариса. – Почему примаком?! Ты совсем Фархадова не ценишь. Чтоб он собственную невестку выдал замуж без состояния!

Она помолчала, интригуя.

– Ладно, скажу, чурбан! Он тебе в качестве свадебного подарка собирается передать несколько процентов акций компании.

Отступила с видом доброй феи, только что укомплектовавшей Золушку для бала. Но Золушка оказалась неблагодарной.

– Я, между прочим, на тебе жениться хочу, а не на акциях. Мне чужого не надо.

– Зато мне надо! Чтоб мы жили, ни в чем себе не отказывая. Что в этом преступного, моралист хренов?

– Ларочка! Я не хотел обидеть, – промямлил Коломнин. – Но чего доброго решат, что вообще из-за денег!

– Пусть только попробуют вякнуть! Живо рты позатыкаем! – от полноты чувств она притопнула каблучком. Чуть смутилась. – Что нам до других, Сережа? Если сами про себя все знаем.

– Не могу. ТАК не могу.

– То есть принять подарок от человека, искренне к нам расположенного, ты не можешь, – губы Ларисы обиженно поджались. – А жениться, не имея средств на содержание семьи, – это мы с нашим удовольствием. В этом твоя логика?

По счастью объясняться Коломнину не пришлось. И это спасло их от ссоры, – в дверь постучались – намеренно-громко.

– Да, да, войдите, – на этот раз Лариса обернулась неспешно, демонстративно не выпуская руки Коломнина из маленькой своей ладошки.

На пороге появился Хачатрян в сопровождении Богаченкова.

– Прошу прощения, что помешали, – плохо скрывая удивление, Хачатрян с трудом оторвал взгляд от переплетенных рук. – Но у меня очень срочное. Сергей Викторович, позвонили от Янко. Передали, что компания «Хорнисс холдинг» ("Это на которой акции «Руссойла», – пояснил он для Ларисы), – полностью переоформлена на вас. И кипрский адвокат ждет вашего приезда, чтоб вручить сертификат. – Вот теперь и долгами займемся вплотную, – азартно пообешал Коломнин. – Что у нас с иском к «Руссойлу»?

– Увы, – Богаченков удрученно помотал головой. – Как раз вчера уточнял. Иск к «Руссойлу» от имени «Нафты» находится в Гамбургском суде. Но дата слушания до сих пор не назначена. Юристы боятся, что дело сильно затянется. – И плевать. Главное теперь, что у нас в руках контрольный пакет «Руссойла». Сегодня же отправляем требование о созыве внеочередного собрания. И ручаюсь, двух суток не пройдет, как Бурлюк сам объявится. Потому что если заартачится…

– Уже объявился, – Богаченков протянул телефонограмму. – В Москву на три дня прилетает президент компании «Руссойл» господин Бурлюк. Просит вас о встрече. – Чего ж молчал-то?! – Почему молчал? Заходил с этим, – с некоторой желчностью отреагировал Богаченков.

– Засуетились голубчики! – Коломнин прихлопнул ладони. – Сколько нам не хватает, чтоб быстренько «нитку» дотянуть? Я не я буду, если два-три миллиона не выну из него прямо сейчас.

– Может, не стоит так сразу соглашаться на встречу? – прикинул Хачатрян. – Теперь он на крючке. Пускай побегает за вами, помучится. Легче потом на переговорах ломать будет.

– Не силен я в этих тонкостях, – Коломнин неприязненно припомнил, как запросто поставил его на колени Баландин. – Сейчас главное темп. Чтоб деньги пошли! Так что завтра же с утра вылетаю в Москву. Не хочется, конечно. Но интересы дела прежде всего. Так ведь?

Последние слова были обращены к притихшей Ларисе.

– Езжай, конечно. И – жду с удачей, – в тоне ее переплелись огорчение и нетерпеливое предвкушение успеха. Остальные деликатно отвели взгляд. Тайное было объявлено явным: впервые Лариса Шараева прилюдно обратилась к Коломнину на «ты».

Присутствие посторонних помешало Коломнину сообщить Ларисе и другую новость – лететь в Москву ему бы пришлось так и так. Накануне позвонила жена и в своей манере, эдак между прочим, сообщила, что на завтрашний день в народном суде назначен их бракоразводный процесс.

«Хотя это та новость, о которой куда приятней сообщать как о свершившемся факте».

Весна, что в Томильске едва угадывалась по первой слякоти, в Москве бушевала вовсю.

Конец апреля выдался на удивление нежным. И даже пряный воздух был столь густо настоян на ароматах пробуждающейся листвы, что Коломнину казалось: не дышит он, а глотает густой нектар. И – сладко пьянеет. – Да, хороша весна, – произнес вышагивавший рядом Иван Гаврилович Бурлюк. – Еще спасибо скажете, что сюда вытащил. Это вам не в затхлом кабинетишке друг другу нервы трепать.