Лорел Гамильтон - Смертельный танец

Я определила.

Но в другой ситуации, если бы рядом со мной не было Сабина, вы бы тоже догадались?

Я на миг задумалась.

Быть может... – Я покачала головой. – Не знаю.

Спасибо вам за честный ответ, миз Блейк.

Сабин вмешался в разговор:

Я понимаю, что наше время кончается. Жан-Клод сообщил нам, что вас ждет важная встреча, миз Блейк. Куда более важная, чем моя мелкая проблема.

Некоторая язвительность прозвучала в последних словах.

У ma petite свидание с ее другим женихом.

Сабин уставился на Жан-Клода:

Значит, ты действительно разрешаешь ей встречаться с другим? Я думал, что это всего лишь слухи.

Очень мало из того, что ты слышал о ma petite, – слухи. Верь всему, что говорят.

Сабин засмеялся, закашлялся, будто не хотел выпускать смех из изувеченного рта.

Если бы я верил всему, что говорят, я бы пришел с целой армией.

Ты пришел с единственным слугой, поскольку я разрешил тебе взять с собой одного слугу.

Сабин улыбнулся:

Более чем верно. Пойдем, Доминик, не будем отнимать у миз Блейк ее ценное время.

Доминик послушно встал, нависнув над нами обоими. Сабин был примерно моего роста. Только я не была уверена, что у него все еще есть ноги. Когда-то он мог быть и повыше.

Вы мне не нравитесь, Сабин, но я никогда намеренно не оставила бы живое или какое-либо другое существо в подобном состоянии. Мои сегодняшние планы для меня важны, но если бы я могла вас излечить немедленно, я бы их переменила.

Вампир посмотрел на меня. Эти синие-синие глаза – будто глядишь в чистую воду океана. Притяжения в них не было. Либо он прилично себя вел, либо, как большинство вампиров, больше не мог захватить меня глазами.

Благодарю вас, миз Блейк. Я знаю, что вы искренни.

Он протянул руку в перчатке из-под широкого плаща.

Я, подавив колебание, взяла ее. Пожатие этой руки было туго, и мне очень трудно было не отдернуть свою. И я заставила себя пожать его руку, улыбнуться, отпустить и не вытереть ладонь о юбку.

Доминик тоже пожал мне руку. У него ладонь была сухая и холодная.

Спасибо, что уделили нам время, миз Блейк. Я с вами свяжусь завтра, и мы все обсудим.

Буду ждать вашего звонка, мистер Дюмар.

Пожалуйста, называйте меня Доминик.

Доминик, – кивнула я. – Обсудить можем, но мне ни за что не хотелось 6ы брать у вас деньги, если я не уверена, что смогу помочь.

Можно называть вас Анита? – спросил он.

Я подумала и пожала плечами:

Почему бы и нет?

Не волнуйтесь насчет денег, – сказал Сабин. – У меня их много, как бы мало толку мне от них ни было.

А как твоя любимая женщина перенесла изменения твоей внешности? – спросил Жан-Клод.

Сабин посмотрел на него, и дружелюбным этот взгляд нельзя было назвать.

Она находит это отвратительным, как и я. Она ощущает огромную вину. Она не бросила меня и не осталась со мной.

Вы живете уже около семисот лет, – сказала я. – За чем было все бросать ради женщины?

Сабин повернулся ко мне, и полоска слизи потекла по его лицу, как черная слеза.

Вы спрашиваете меня, стоило ли оно того, миз Блейк?

Я покачала головой:

Это совершенно не мое дело. Я прошу прощения за вопрос.

Он набросил на голову капюшон и обернулся ко мне – чернота, чаша теней, где должно было быть лицо.

Она собиралась оставить меня, миз Блейк. Я думал, что готов пожертвовать всем, лишь бы она была рядом со мной, в моей постели. Я ошибся. – Он повернулся чернотой к Жан-Клоду. – Завтра ночью мы увидимся, Жан-Клод.

Буду ждать.

Ни один из вампиров не протянул руку для пожатия. Сабин поплыл к двери, полы плаща летели за ним, пустые. Я подумала, сколько у него осталось от нижней части тела, и решила, что лучше мне этого не знать.

Доминик снова пожал мне руку.

Спасибо, Анита. Вы подали нам надежду. – Держа меня за руку, он поглядел мне в лицо, будто что-то мог там прочесть. – И подумайте насчет моего предложения вас обучать. Среди нас очень мало истинных некромантов.

Я отняла руку.

Я подумаю. А теперь мне действительно пора.

Он улыбнулся, придержал дверь для Сабина, и они вышли. Мы с Жан-Клодом минуту помолчали, и я нарушила молчание первой.

Вы им доверяете?

Конечно, нет! – Жан-Клод улыбнулся и присел на край моего стола.

Тогда зачем вы разрешили им прийти?

Совет объявил, что Мастера вампиров в Соединенных Штатах не имеют права на ссору, пока не будет похоронен этот мерзкий закон, который пытаются протолкнуть в Вашингтоне. Очередная война нежити – и антивампирское лобби протолкнет этот закон и мы снова окажемся нелегалами.

Я покачала головой:

Не думаю, что у закона Брюстера есть хоть какой-то шанс пройти. Вампиры в Соединенных Штатах легальны. Согласна я с этим или нет, но это вряд ли переменится.

Почему вы так уверены?

Довольно трудно заявить, что некоторая группа состоит из живых существ и имеет права, а потом изменить мнение и сказать, что опять можно их убивать на месте. АКЛУ поднимет шум до небес.

Возможно, – улыбнулся он. – Но как бы там ни было, а совет обязал сохранять мир, пока вопрос о законе не будет решен так или иначе.

И поэтому вы допустили Сабина на свою территорию, поскольку, если он плохо себя поведет, искать и убивать его будет совет.

Жан-Клод кивнул.

Да, но вы все равно останетесь мертвым.

Он обезоруживающе и грациозно развел руками:

Совершенства не бывает.

Да, пожалуй, – рассмеялась я.

А теперь вы, наверное, вряд ли хотите опоздать на свидание с мсье Зееманом?

Что-то вы страшно по этому поводу цивилизованно себя ведете.

Завтрашний вечер будет мой, ma petite. И было бы... неспортивно, да? – скупиться на сегодняшний вечер для Ричарда.

А вы очень неспортивны.

Ну, ma petite, это несправедливо. Ведь Ричард жив, не правда ли?

Только потому что вы знаете: если вы убьете его, я постараюсь убить вас. – Я подняла руку, пока он не успел произнести: «Я попытаюсь убить вас, вы попытаетесь убить меня и т.д.». Это был старый спор.

Итак, Ричард жив, вы встречаетесь с нами обоими, а я проявляю терпение. Такое терпение, какого не проявлял ни когда и ни с кем.

Я стала разглядывать его лицо. Он из тех мужчин, которые скорее смазливы, чем красивы, но все равно лицо у него мужественное: за женщину его никогда не примешь – не смотря даже на длинные волосы. В Жан-Клоде всегда есть что-то чертовски мужественное, сколько бы кружев он на себя ни надел.

Он мог бы быть моим с потрохами и клыками. Я только не была уверена, что хочу этого.

Мне пора идти, – сказала я.

Он оттолкнулся от стола и вдруг оказался на расстоянии вытянутой руки.

Тогда идите, ma petite.

Его тело ощущалось в дюймах от меня, как переливающаяся энергия. Чтобы заговорить, мне пришлось проглотить застрявший в горле ком.

Это мой кабинет. Вы должны уйти.