Джефф Пови - Клуб серийных убийц

— Нравится, но… понимаешь… Все равно ему уже недолго остается быть клубом, разве нет?

— Ты разочаровываешь меня. Дуги. Я пытаюсь успокоить его.

— Мы и так можем убить их:

— Мы?

— Ну… я могу.

— А может, я хочу, чтобы ты ходил в клуб. Никогда об этом не думал? Может, это часть стратегии.

— Там, знаешь, с каждым днем горячее становится, и я совсем не хочу сболтнуть что-нибудь лишнее.

— Мне нужно, чтобы ты был там, Дуги.

— Зачем?

— Потому что я люблю, когда интересно.

Я молчу, замечая блеск в глазах агента Вэйда.

— Обсуждение закончено.

Несколько часов я сижу в угрюмом молчании и смотрю телевизор. Потом вижу, что агент Вэйд заснул, подложив себе под голову вместо подушки свой толстенный отчет. Мне приходит в голову, что, если я хочу смыться, надо попытаться найти мою фотографию, но я ее так и не нахожу, хотя и обыскал весь дом.

Даже в машине не обнаруживается ровным счетом ничего. Если не считать сильного запаха лимона, с которым не смог справиться даже вентилятор.

Мы долго и горячо спорим с агентом Вэйдом, поскольку я считал, что нам следует двигаться по алфавиту, но он в конце концов все же убедил меня, что это с его стороны была просто уловка. Если кто-нибудь поймет, что происходит, а потом увидит, что я действую по алфавиту, самое время разочаровать его и выбросить джокера. Несмотря на растущее раздражение, я продолжаю испытывать глубочайшее восхищение к тем навыкам, которые агент Вэйд приобрел в ФБР. Я был в восторге от того, что наша «алфавитная уловка», как он это называл, должна помочь мне как можно дольше пробыть живым и здоровым. Это так обнадеживающе…

На следующем спешно созванном заседании клуба мы с Бетти притворились, что никогда не беседовали по душам, лишь формально покивав вместо приветствия. Оглядев бар, я увидел, что в команде ботаников осталось всего двое участников. Они выглядели грустными и потерянными, и я уже подумал, не послать ли тайное послание двум уцелевшим с советом обедать где-нибудь в другом месте. Рука у меня была в повязке, и врач строго предписал мне не делать ею резких движений — на мой взгляд, это и к убийствам относится.

Немного раньше этим же вечером дело чуть не дошло до драки, когда владельцы бара попросили клуб занять столик поменьше. Это означало бы, что мы не сможем смотреть телевизор, а всего через час должно было начаться выступление телевизионного психиатра. Пока я смотрел, как менеджер и метрдотель спорят с Тони и Шер, я чувствовал, как во всех моих товарищах закипает кровожадность и убийственная ярость. Хищники, все до одного. Не считая Бетти, конечно, которая в это время как раз ушла в дамскую комнату.

Тони наконец выиграл сражение, помахав перед носом у менеджера своим полицейским жетоном и пообещав наводнить заведение копами, если «ты не сунешь нос в задницу и не заткнешься, на хрен». Думаю, это свидетельствует о том, в каком напряжении находился клуб — сам председатель практически пригласил всю полицию Чикаго в бар, занимаемый самыми известными в стране серийными убийцами.

Берт смотрит на часы и наконец озвучивает очевидное:

— А Ричарда нет, что ли?

— Это констатация факта? — ворчит Тони, тайком обменявшись озабоченными взглядами с Бетти.

— По-моему, это всем ясно.

— Куда он, к чертовой матери, задевался? Кто-нибудь что-нибудь знает? — Чак чрезвычайно нервничает, и меня это очень удивляет — обычно он является образцом невозмутимости.

— Что именно? — Шер отрывается от своей бараньей отбивной, которая, как я заметил, уже залила кровью все ее грибное пюре.

— Какой-нибудь подходящий предлог, из-за которого Ричард сегодня не явился… — Чак зажигает сигарету, глубоко затягивается, и проходит довольно много времени, прежде чем он наконец выдыхает дым.

Потом Чак переводит взгляд на меня и задерживается на моей повязке. Несколько секунд он изучает ее, потом поднимает глаза.

— Ты обычно находишь какие-то объяснения, Винус…

— Я? — Винус?

— Да-а.

— Правда? — Что еще за Винус [4]?

— Практически каждый раз.

Глаза Берта сужаются, когда он смотрит на меня.

— Давай, однорукий, мы тебя слушаем.

— Да, какой предлог вы придумаете на этот раз, мистер Фэрбенкс?-Теперь и Шер смотрит на меня, и мне начинает казаться, что я сижу в стае голодных животных.

— Мы бы очень хотели послушать… — Когда раздается спокойный голос Джеймса, я понимаю, что только что прикусил язык.

— Может быть… Может, это Ричард подал объявление с приглашением Киллера из Кентукки и теперь ему стыдно тут появляться. — Я смотрю на Бетти. Спасительница моя! Она еле заметно улыбается мне, а я готов от всей души поцеловать ее прямо в тонкие губы.

Все остальные немедленно поворачиваются к ней. Она опять элегантно пожимает плечами.

— По-моему, такое вполне возможно, разве нет?

— Ричард и читать-то не умел, не говоря уже о том, чтобы подать объявление. —Тут, конечно, влезает Берт, и я опять смотрю на Бетти. Она растерянно замолкает.

— Не нужно уметь читать, чтобы продиктовать что-то по телефону. — Неплохо, Чак. Очень неплохо.

— Вот, значит, как ты его подал? — встревает Шер.

Чак парирует удар.

— Ты что это хочешь сказать?

— Как-то ты слишком хорошо разбираешься в объявлениях, Чак. — Это говорю я, причем слова вылетают у меня раньше, чем я успеваю сообразить, что нападаю на члена клуба, который с самого начала был мне наиболее симпатичен.

— Разбираюсь? Ты о чем, коротышка? Все знают, как подать объявление, — Чак вопросительно смотрит на остальных членов группы. — Разве нет?

Я скорбно качаю головой. Потом очень неуклюже пожимаю плечами.

— Как насчет тебя, Джеймс? Джеймс этого не ждет.

— Ну… я всегда могу спросить мамочку. Тони рыгает.

— Да забудьте про это хреново объявление. И вообще всю эту дрянь.

— Так что же с Ричардом? — Берт отставляет тарелку с жареной рыбой и тянется к чашке по виду очень крепкого кофе. — Мы что, просто спишем его со счетов? Как и остальных?

Тони надолго задумывается, трет лицо и зевает, обнажая устрашающие зубы.

— Я займусь этим, ясно?

— Боюсь, этого недостаточно, мистер Кертис. У нас есть право знать, что здесь происходит.

— И когда я что-то узнаю, я тебе сразу скажу, блин. Ясно?

Я вопросительно смотрю на Бетти. Я не понимаю, почему Тони не рассказал им все.

Бетти пытается что-то объяснить мне знаками, но я уже и сам все понял.

Тони задумал подстроить ловушку.

У него есть какой-то план, и, как только ему подвернется случай, он приведет этот план в исполнение.

И приговор Киллеру, думаю, тоже.

Я поворачиваюсь к Тони, который задумчиво сморкается в уголок скатерти. Он заканчивает, выпускает из рук скатерть и смотрит на взволнованные лица членов клуба. Он ведет себя очень спокойно, никому не показывает, какой хитрый план у него в голове.