Джеффри Хаусхолд - Одинокий волк

Здороваясь, мой Сол был скорее озабочен нежели удивлен; он будто ждал, что я заскочу только на минуту и в наихудшем виде. Он затворил дверь и предупредил распорядителя своего офиса, чтобы нас не беспокоили.

Я уверил друга, что у меня все в порядке, что повязка на мне в четыре раза длиннее, чем это требуется. Спросил, что ему известно и спрашивал ли кто меня.

Он отвечал, что был подчеркнуто случайный звонок от Святого Георгия, а несколько дней спустя пришел человек за консультацией по немыслимо запутанному делу, подпадающему под закон об имущественных правах замужней женщины.

— Он выглядел таким прекрасным образчиком отставного военного с Запада Англии, что чувствовалось что-то ненатуральное, — рассказал Сол. — Говорил, что дружит с тобой по-соседски и постоянно поминал твое имя. Когда я его немного порасспросил, стало похоже, что свое дело он вычитал из юридической литературы, а пришел исключительно что-то разузнать о тебе. Назвался майором Куив-Смитом. Слышал о таком?

— Нет, никогда. Такого соседа у меня нет точно. Он англичанин?

— Похоже, да. Думаешь, он может быть не англичанином?

Я отказался отвечать на его невинные вопросы: он все-таки служитель Фемиды, и мне не хотелось бы впутывать его в мои дела.

— Скажи мне только, за границу ты ездил по поручению нашего правительства?

— Нет, по личным делам. Но мне надо исчезнуть.

— Не следует считать, что полиция лишена такта, — напомнил он осторожно. — Человек твоего положения, безусловно, находится под ее защитой. Ты так долго был за границей, что, мне кажется, уже не представляешь авторитета своего имени. Понимаешь, тебе доверяют автоматически.

Я сказал, что свой народ я знаю не хуже его, а может, даже получше, потому что, будучи довольно долго в дальних странах, наблюдал наших людей со стороны. Но так или иначе, мне надо исчезнуть. Есть опасность потерять честь.

Какое отвратительное выражение. Я не уронил ее и никогда утрачу.

— Так могу я сгинуть — в плане финансов? У тебя все права моего доверенного лица и адвоката, и ты знаешь состояние моих дел лучше меня. Ты можешь взять управление моим имуществом, если я никогда больше не появлюсь?

— Насколько я тебя знаю, ты еще жив.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Достаточно будет открытки через год в это же время.

— Крестик означает мое окно, а это — пальма?

— Вполне достаточно, если написано твоей рукой даже без подписи.

— A у тебя не могут просить подтверждений?

— Нет. Если я говорю, что ты жив, какие, к черту, еще могут быть вопросы. Только присылай мне время от времени открытки. Не поставь меня в положение утверждающего то, чего уже нет.

Я сказал, что если он получит одну открытку, то получит еще много других: мое правило — первым делом написать и разрешить, что может вызывать сомнения.

Он надулся и сказал, что я смешной дурак. Брань и любовь в нем совмещались, как у моего покойного отца, и больше ни у кого. Не думал, что мое исчезновение окажется для него таким тяжелым; он любит меня, как я его, и это объясняет все. Он снова стал упрашивать меня разрешить ему заявить в полицию. Я даже представления не имею, продолжал он настаивать, сколько струн и какой тонкости можно для этого задействовать.

Мне оставалось лишь выразить свое горькое сожаление, после чего, помолчав, я сказал, что мне нужно пять тысяч фунтов.

Он вынул папку с актами и счета. Мой банковский актив составлял три тысячи фунтов; на две тысячи он выписал собственный чек. В этом он весь: никакого вздора относительно ожидания продажи имущества и запроса на право превышения кредита.

— Не пойти ли нам перекусить, пока посыльный ходит в банк? — предложил Сол.

— Думаю, что выйти отсюда мне можно только один раз.

— За тобой могут следить? Ничего, это мы быстренько уладим.

Он позвал Пила, невысокого роста седовласого человека в костюмчике под цвет волос, которого я заметил, когда он вытряхивал из корзин бумаги и приносил чай.

— Никто нами не интересуется, Пил?

— В парке, что идет от нас к Ремнант-стрит, какой-то человек кормит птичек. Но это у него не очень хорошо получается, сэр, — Пил позволил себе коротки смешок, — хотя он там уже с прошлой недели проводит все рабочие часы. И в конторе Прусе и Фозергилл мне рассказали еще о двоих на Ньюменз-роу. Один поджидает даму у выхода из конторы, тут, я думаю, супружеские дела. Второго мы не знаем, сэр, его видели общающимся с человеком у голубей, подошел к нему сразу, как вышел из такси.

Сол поблагодарил седого человека и послал его принести нам холодной курятины и пива.

Я спросил, откуда Пил ведет наблюдение. Мне рисовалось, что в свободное время Пил осматривает улицу, перегнувшись через парапет на крыше.

— Бог с тобой! — изумился Сол, будто я сказал немыслимую глупость. — Он знает всех частных сыщиков, отирающихся вокруг Линкольнз-инн филдз, и, кажется, с ними на короткой ноге. Время от времени тем надо отлучиться выпить пива, и они просят Пила и его коллег смотреть в оба. Когда они замечают, так сказать, члена другого профсоюза, все бывают предупреждены.

Пил вернулся с ленчем и принес свежие сведения непосредственно с угла возле бара. Любитель голубей проявляет большой интерес к нашим окнам и дважды звонил по телефону. Малый на Ньюменз-роу остановил мое такси, когда машина отъезжала. Ему ничего не стоило проследить мой путь до Харлей-стрит и до магазина готового платья, где несколькими ловкими вопросами он может найти предлог, чтобы посмотреть костюм, который я там сбросил; моя личность будет точно установлена. Это уже практически ничего не меняло: наблюдатели и так имели серьезное подозрение, что я тот, кто им нужен.

Пил не мог сказать, поставлен ли еще один наблюдатель на Ньюменз-роу и ведется ли наблюдение за другими выходами из Линкольнз-инн филдз. Я был уверен, что там все уже под наблюдением, и упрекнул Сола, что любая из солидных адвокатских фирм (которые ведут более скабрезные дела, чем просто нечестные) должна иметь черный ход. Сол возразил, что они не такие дураки, как может показаться, и что Пил может провести меня в Линкольнз-инн или судебные палаты, и там меня никто не найдет.

Наверное, я должен был довериться им, но подумал, что их приемы могут годиться, чтоб оторваться от одного частного детектива, а от моих преследователей так просто мне не отделаться. Решил помешать охоте на меня своими средствами.

Когда во время еды я не снял перчатки, Сол отбросил свою солидность и стал обеспокоенным другом. Думаю, он уже подозревал, что со мной произошло, хотя не знал почему. Мне пришлось уговаривать его оставить эту тему.

После ленча, чтобы закончить незавершенные дела, я подписал несколько бумаг, и мы вчерне набросали давно нами обсуждавшийся план организации кооперативного общества арендаторов. Поскольку со своей земли я не получал ни гроша, я подумал, что арендаторы могут ренту получать сами, самостоятельно проводить ремонт, давать ссуды с правом выкупа используемой земли в рассрочку по устанавливаемой комитетом цене. Надеюсь, так дело пойдет. Во всяком случае, Сол и управляющий моим имением смогут удержать их от ссор между собой. Других иждивенцев у меня нет.