Томас Харрис - Ганибалл

Мы слышим тонкий, пронзительный вопль, обрывающийся так же неожиданно, как и музыка. Ганнибал Лектер долго сидит, склонив над клавишами голову. Потом бесшумно поднимается и выходит из комнаты. Невозможно определить, где он теперь находится – в доме темно. Ветер с Чесапикского залива набирает силу, колеблет пламя свечей, они гаснут, а ветер, в полной тьме, поет в струнах клавесина, то наигрывая неожиданную мелодию, то извлекая пронзительный вопль, вопль из далекого прошлого.

Среднеатлантическая межрегиональная выставка огнестрельного и холодного оружия в зале Военного мемориального комплекса. Многие акры столов и стендов, целые поля стрелкового оружия, в основном пистолеты и охотничьи ружья типа боевых. Красные лучики лазерных прицелов танцуют на потолке.

Очень немногие из тех, кто и в самом деле работает не в четырех стенах, посещают такие выставки, это ведь дело вкуса. Стрелковое оружие теперь исключительно черного цвета, и выставки эти мрачны, лишены ярких тонов, и столь же безрадостны, как и внутренний мир тех, кто сюда приходит.

Только посмотрите на эту толпу – неопрятные, со злым прищуром, облысевшие, сердитые люди, с поистине засохшими сердцами. Они-то и представляют собой наибольшую опасность для частных лиц, желающих сохранить право на владение огнестрельным оружием.

Больше всего таким нравится боевое оружие, предназначенное для массового производства, дешевое, штампованное, обеспечивающее высокую убойную силу в руках невежественных и плохо обученных солдат.

Посреди этих пивных животов, рыхлых и бледных, как сырое тесто лиц, стрелков, вечно пребывающих в четырех стенах, движется доктор Лектер, аристократически худощавый и стройный. Стрелковое оружие его не интересует, он сразу же проходит к стендам ведущего поставщика ножей на этой выставке. Фамилия поставщика – Бак, и он весит, должно быть, фунтов триста двадцать пять. На стендах у Бака множество поражающих воображение мечей и кинжалов – в основном имитации средневековых и варварских предметов вооружения, но у него имеются и самые лучшие современные ножи, и даже дубинки, так что доктор Лектер сразу же замечает обозначенные в его списке предметы – те, что ему пришлось оставить в Италии.

– Что вас интересует? Помочь? – У Бака дружелюбные щеки, дружелюбная улыбка и недружелюбный взгляд.

– Да, будьте любезны. Мне нужна вон та «гарпия» и прямой зубчатый нож фирмы «Спайдерко», с четырехдюймовым лезвием, а еще вон тот, что сзади, скорняжный – «скинер» с опущенным острием.

Бак достал со стенда все, о чем его просили.

– Мне нужна хорошая пила для разделки дичи. Нет, не эта – хорошая. И дайте-ка мне пощупать вон тот плоский кожаный сап, черный… – Доктор Лектер задумчиво осмотрел пружину в ручке. – Его я тоже возьму.

– Что-нибудь еще?

– Да. Мне хотелось бы взять еще нож «Спайдерко сивилиан», но я его здесь не вижу.

– Не так уж много народу про него знают. Никогда не привожу сюда больше одного.

– А мне и нужен один.

– Его нормальная цена – двести двадцать долларов. Могу уступить за сто девяносто, с ножнами.

– Прекрасно. А ножи из углеродистой стали у вас есть?

Бак покачал массивной головой.

– Да вы найдете таких сколько угодно на блошином рынке, только старые. Я сам их там покупаю. Можно наточить о донышко блюдца.

– Упакуйте все, я вернусь за пакетом через несколько минут.

Бака не очень часто просили упаковать его товар. Он выполнил просьбу, но брови его при этом были высоко подняты.

Весьма характерно – выставка эта вовсе не выставка, а настоящий базар. Тут было несколько столов с пропылившимися памятными предметами Второй мировой войны, они теперь выглядели очень древними. Здесь можно было купить винтовку «М-1», противогазы с растрескавшимися стеклами очков, солдатские котелки. Были здесь и киоски с предметами нацистского вооружения. Можно было приобрести настоящий баллон из-под газа «Циклон Б», если он пришелся вам по вкусу.

Но почти ничего не было здесь такого, что говорило бы о войне в Корее или во Вьетнаме, и уж вовсе ничего о «Буре в пустыне».

Многие покупатели явились сюда в камуфляжной форме, будто лишь ненадолго вернулись с линии фронта – посетить выставку оружия, но еще больше самых разнообразных камуфляжных костюмов предлагалось на продажу, включая гилли – комплект камуфляжа, предназначенный полностью скрыть снайпера или стрелка из лука: один из главных отделов выставки был посвящен охоте с луком.

Доктор Лектер как раз рассматривал снайперское облачение, когда скорее почувствовал, чем увидел рядом с собой двух людей в полицейской форме. Он взял со стола перчатку для стрельбы из лука и, подняв ее к свету, чтобы рассмотреть клеймо мастера, смог разглядеть, что эти двое были егеря из Отдела охоты и рыбной ловли во внутренних водах штата Вирджиния. Отдел тоже имел на выставке свой стенд, посвященный охране природы.

– Донни Барбер, – сказал старший из инспекторов, указав на кого-то подбородком, – если когда притащишь его в суд, дай мне знать. Ох, как хочется попереть из леса этого сукиного сына – надолго, до конца его жизни.

Они наблюдали за человеком лет тридцати в противоположном конце отдела лучной охоты. Донни Барбер стоял лицом к ним, поглощенный сюжетом на видео. Парень был в камуфляже, рукава блузы он завязал вокруг пояса, чтобы майка цвета хаки могла ярче подчеркнуть его обильную татуировку; костюм довершала бейсбольная шапочка козырьком назад.

Доктор Лектер медленно отошел от егерей, по дороге разглядывая экспонаты выставки. Остановился у стола с лазерными прицелами для пистолетов и сквозь решетчатый стенд, увешанный кобурами, пригляделся к мелькающим на видео изображениям, так захватившим Донни Барбера.

Это был видеофильм об охоте с луком и стрелами на безрогого оленя.

Очевидно, кто-то за камерой гнал оленя вдоль ограды лесного участка, пока охотник натягивал тетиву. На охотнике было подслушивающее устройство – чтобы озвучить фильм. Дыхание его участилось. Он прошептал в микрофон: «Щас он у меня получит!»

Олень как-то сгорбился, когда его ударила стрела, и дважды налетел на ограду, прежде чем смог перепрыгнуть сетку и помчаться прочь.

Поглощенный происходящим на экране, Донни Барбер дернулся и простонал, когда стрела вонзилась в оленя.

Теперь видеоохотник собирался свежевать оленя. Он начал с того, что назвал «АНН-ус».

Донни Барбер остановил видео и прокрутил назад, туда, где стрела попала в оленя; она все попадала в него – снова и снова и снова, пока к Барберу не подошел продавец-стендист.

– А пошел ты, козел, – сказал ему Донни Барбер. – На хрен мне такое дерьмо у тебя покупать.