Шон Хатсон - Язычник

— Вы следили за нами, вы изучали наши обычаи. Вы знаете, что каждый из Сыновей Полуночи вписывал свое имя в Гримуар. Ваш муж тоже вписал свое имя. Посмотрите.

Он показал на книгу.

Убей его.

— Посмотрите на книгу, — настаивал он.

Убей его и уничтожь книгу.

И все же надо проверить.

Донна подошла к Гримуар и открыла книгу.

Там были сотни имен, некоторые из них уже выцвели от времени.

— Последнее имя, — сказал Дэшвуд.

Она перевернула пару страниц и посмотрела на список.

— О Боже! — шепнула она.

Холодное одеяло еще теснее облегло ее тело.

На похожей на пергамент бумаге она увидела имя своего мужа и узнала его руку.

Донна схватила эту страницу и выдрала ее.

Дэшвуд вскрикнул от боли, его зубы скрипнули, он не отрывал глаз от вырванной страницы.

Донна свернула ее и спрятала в боковой карман джинсов.

Затем она вырвала еще одну страницу.

— Нет! — закричал Дэшвуд. Глубокая рана, словно нанесенная невидимым лезвием, появилась над его левой бровью.

Он набросился на Донну, пытаясь завладеть книгой.

— Оставь ее, сука! — проревел он.

Она отбросила древний фолиант и всадила в него две пули.

К ее удивлению и ужасу, из книги брызнула кровь.

Дэшвуд вскрикнул и прижал руки к груди.

На груди были две раны, оттуда била кровь.

Донна еще несколько раз выстрелила в книгу.

В воздух взлетели куски бумаги, подгоняемые струйками темной крови.

Дэшвуд упал на колени; раны появились на его ноге и в животе.

Из его рта также лилась алая жидкость. Он повернулся к Донне.

— Теперь ты знаешь правду, — кривясь, процедил он сквозь окровавленные сжатые губы. — Осмотри подвал своего дома. — Его глаза горели гневным огнем. — Он был одним из нас, — проревел он.

Он стоял перед ней на коленях, и Донна выстрелила ему в лицо.

Он протянул к ней руки, и она увидела, что кожа на кончиках его пальцев пожелтела и стала отдираться лохмотьями. Один из ногтей выпал, из-под него хлынули кровь и гной. Большие лоскуты кожи стали отваливаться с его щек, обнажая переплетения мышц. Один его глаз вывалился. Из обеих ноздрей полилась темная жидкость, наполняя комнату запахом гниения и тлена; от этого тошнотворного запаха у обеих женщин кружилась голова, путались мысли.

Дэшвуд прижал обе руки к лицу, и, когда отнял их, они уже распадались. Его плоть превращалась в жидкое месиво, кости мелко крошились.

В углу комнаты Гримуар превращалась в кучу расплывающейся жижи, в какую-то зыбкую массу, похожую на содержимое огромного, только что лопнувшего волдыря.

Дэшвуд упал ничком; и его тело сплюснулось в нечто неузнаваемое; грудь ушла внутрь, легкие превратились в мешочки, изливавшие черную жидкость в грудную полость. Ноги в брюках сильно съежились, брюки пропитались кровью.

Оторвавшись от этого жуткого зрелища, Донна наконец двинулась прочь. Джули последовала за ней.

Они вышли из той же двери, через которую попали внутрь, переступили через тело Фаррелла и вдруг осознали, что дыхание, которое они слышали с тех пор, как вошли в дом, прекратилось.

Из стен сочилась кровь.

Все время, пока они спускались по лестнице и шли по коридору, по штукатурке и по камню текли потоки темной жидкости.

Наконец они вышли в холл, в следующую комнату и вылезли из того же окна, через которое проникли в дом.

Дул прохладный ночной ветер, но даже и он не мог перебить запах разложения, все еще осаждавший их ноздри.

Джули уже бежала по дорожке вдоль дома. Донна оглянулась на дом и пустилась бежать вслед за сестрой.

Со всех сторон доносился приближающийся вой сирен.

Через несколько минут первый полицейский автомобиль уже прибудет на место.

Идя к машине, они наблюдали, как полицейские окружают дом на Кондуит-стрит. Выпрыгивая из своих машин, одни бежали к парадной двери, другие скапливались на дорожке.

Донна наблюдала за происходящим безучастными, лишенными всякого выражения глазами. В душе у нее было пусто. Из нее как будто высосали все ее чувства, вплоть до последней капли Она была в полном изнеможении, не могла даже двигаться, не то что разумно рассуждать.

И все же в ее ушах отдавались слова Дэшвуда:

— Он был одним из нас.

Она быстро опустила голову и закрыла глаза.

— Полицейские будут искать...

Голос Джули, казалось, звучал за многие миллионы миль. Донна подняла голову и поглядела на сестру.

— Полицейские будут искать тех, кто убил этих людей, — продолжала младшая сестра.

— Но они не будут искать нас, — сказала Донна.

Джули пристально на нее посмотрела.

— Ну, теперь-то ты наконец удовлетворена? — спросила она. Донна ничего не сказала.

— Они все мертвы. Как ты и хотела. Что ты при этом испытываешь?

— Мы должны вернуться в коттедж, — спокойно произнесла Донна. — Дэшвуд сказал, что я узнаю правду в подвале. А подвал есть только в коттедже. Поэтому мы вернемся туда.

— Не мы, Донна. Только ты. Я полностью вымоталась. И уезжаю. Ты можешь остановить меня, только если убьешь. — В глазах Джули мерцали слезы.

Донна устало взглянула на свою младшую сестру.

— Я должна бы тебя ненавидеть, — мягко сказала она. — За все, что ты сделала. За то, что ты отняла у меня Криса.

— Я не отняла его у тебя, — возразила Джули.

— Да, он продолжал жить со мной, но, как я уже тебе говорила, ты вошла в его жизнь. А его жизнь должна была принадлежать только мне и ему. Поэтому я ненавижу тебя. — Ее щеки оросили теплые слезы. Горькая усмешка сморщила лицо.

— Обещаю тебе, ты никогда больше не увидишь меня, Донна, — сказала Джули, вытирая глаза. Она открыла дверь машины.

— Ты думаешь, я отпущу тебя? Так просто?

— А что еще тебе остается? Поверь, по крайней мере, что я сожалею о случившемся. Я в самом деле сожалею о том, что сделала.

Джули оглянулась на сестру и стала выходить из машины.

— Я не могу отпустить тебя, Джули, — говорила Донна почти извиняющимся тоном.

— Ты не можешь меня остановить, — возразила младшая сестра и вылезла из машины.

Донна сунула руку под мышку, вытащила «беретту» и прицелилась в живот Джули.

Затем она покачала головой, вся в слезах.

Глаза Джули потемнели от страха.

— Ты права, — хриплым голосом сказала Донна, — все кончено.

Донна нагнула голову, открыла рот, сунула в него дуло пистолета и нажала на спусковой крючок.

Джули хотела было вскрикнуть, но была так поражена, что ни звука не вырвалось из ее рта.

Отчаянным движением она попыталась вырвать «беретту» из рук Донны, но опоздала. Раздался металлический щелчок. Только тогда Джули удалось отобрать у сестры пистолет, и она, тяжело дыша, осталась стоять рядом с ней.

Донна посмотрела на младшую сестру, затем перегнулась и закрыла дверь со своей стороны.