Мартин Смит - Красная площадь

Позади станции кооперативы открыли палатки-развалюхи. Он постоял в очереди у одной из них, которая торговала сигаретами «Голуаз», лезвиями, пепси, консервированными ананасами, и купил бутылку минеральной воды и дезодорант «Романтика». Потом пошел в магазин подержанных вещей, где продавались часы без стрелок и вилки без зубьев, и купил две проволочные связки разных ключей. Выбросил ключи, оставив проволочные кольца, которые вместе с водой и дезодорантом положил в холщовую сумку.

Вернувшись в машину, Аркадий выехал на шоссе и кружил до тех пор, пока у стадиона «Динамо» снова не обнаружил мотоцикл. Движение стало плотнее. Когда Садовое кольцо забила колонна бронетранспортеров, он повернул налево и последовал за ней, а потом проскочил по улице Фадеева. Сначала он почувствовал запах, а потом увидел черные выхлопы танков, стоявших с заведенными моторами на Манежной площади вдоль западной стены Кремля. Пересекая Тверскую, он мельком глянул на Красную площадь, где шпалерами выстроились подразделения внутренних войск.

Из «Детского мира» выходили покупатели с игрушками. На тротуаре женщины подтягивали чулки, примеряя туфли. Путч? Может быть, он происходил в Бирме, в глубине черной Африки, на Луне? Большинство народа слишком устало. Даже если бы на улицах стреляли, они все равно стояли бы в очередях. Они были словно лунатики, и в этот вечер Москва была центром сонного царства.

Стоящая слева от «Детского мира» громада — здание КГБ — казалась такой же сонной. Однако с обратной стороны здания, со двора, отправилась куда-то колонна крытых грузовиков.

Аркадий въехал к себе во двор, втиснул «Жигули» между сложенными у церкви ящиками из-под бутылок и открыл ворота в кончавшийся отвесным берегом канала переулок, откуда подвозили дрова. С сумкой Риты в руках он через черный ход вошел в дом и поднялся по лестнице на четвертый этаж, откуда хорошо был виден притаившийся во дворе за автофургоном голубой мотоцикл.

Аркадию было жалко Минина. Что он помнил о своем помощнике? Нетерпелив, тороплив, необщителен. Минин слез с мотоцикла, на лице гримаса сомнения. За ним шел водитель. Водитель стянул с головы шлем, и по плечам рассыпались длинные черные волосы. Это был Ким. На этот раз он разыскивал Аркадия.

Аркадий вышел через черный ход и прошел через заросший двор к проложенной позади мастерских узенькой тропинке, которая вывела его на улицу. Отсюда мотоцикл был виден с другой стороны. Обернувшись на свой дом, он увидел, как Минин нажимает кнопки кодового замка.

«Судзуки» покоился на подставке, переднее колесо было повернуто в сторону. Голубой пластмассовый корпус мотоцикла от козырька до выхлопной трубы имел стремительные формы, словно обтекатель реактивного двигателя. К выхлопным трубам вела очень узкая щель, но уж если туда сунуть что-нибудь… Аркадий лег плашмя на землю и почувствовал, как лопнула корка пореза на спине. Выхлопная система «Судзуки» устроена по схеме «четыре-две-одна» и заканчивается глушителем. Он встряхнул бутылку с водой и побрызгал на глушитель. Трубы зашипели. Хотя он вылил на них всю воду, они все еще жгли пальцы, когда ему удалось наконец затянуть проволоку достаточно крепко. Яак был бы доволен его работой.

Когда Аркадий поднялся на ноги, Минин с Кимом исчезли. Он вытер руки о пиджак, вскинул холщовую сумку на плечо и двинулся вслед за ними к дому. Он увидел, как зашевелились занавески на его окне.

Минин ухмыльнулся. Он дал возможность Аркадию войти в квартиру и закрыть за собой дверь, потом уже выскочил из спальни с огромным пистолетом-пулеметом Стечкина, которым когда-то размахивал у квартиры Руди. «Стечкин» был похож на «скорпион», но был не таким уродливым. По существу, это была самая приятная на вид часть самого Минина.

За спиной Аркадия открылась дверца стенного шкафа, и оттуда вышел Ким. Лицо круглое, как у пикового валета, в руках «малыш», тот самый, которым когда-то, уже так давно, он охранял Руди. Должно быть, он прятал его под кожаной курткой. На Аркадия все это произвело впечатление. Все равно, что противостоять артиллерии.

Минин сказал:

— Давай сумку.

— Нет уж.

Минин повторил:

— Давай сюда или убью.

Аркадий прижал сумку к груди.

— Картина в сумке стоит миллионы долларов. Ты не станешь делать в ней дырки: вещь нежная. Если даже я на нее упаду, от нее останется тряпье. Как будешь объясняться с прокурором города? К тому же, Минин, мне не хочется подрывать твой авторитет, но я не могу представить ничего более глупого, чем поставить мишень между двумя автоматами. А ты можешь? — спросил он Кима.

Ким отошел в сторону.

— Последний раз предупреждаю, — сказал Минин.

Прижимая сумку к груди, Аркадий открыл холодильник. Бутылка с кефиром заросла чем-то похожим на мох. Из нее дурно пахло. Он захлопнул дверцу.

— Интересно, Минин, каким образом овладение этой картиной будет служить гарантией выполнения почетного задания партии?

— Картина принадлежит партии.

— В какой-то мере да. Так будете нажимать на спусковой крючок или нет?

Пистолет-пулемет повис на груди Минина.

— Неважно, убью я тебя или нет. Сегодня ты уже мертвец.

— Работаешь вместе с Кимом? Не смущает, что приходится разъезжать вместе с убийцей-маньяком? — Минин не ответил, и Аркадий обернулся к Киму: — А тебя не смущает, что катаешься вместе со следователем? Одному из вас должно быть неудобно, — Ким улыбнулся, а Минин даже вспотел от злости. — Я всегда спрашивал себя, Минин, что ты против меня имеешь? Что тебе не нравится?

— Твой цинизм.

— Цинизм?

— В отношении партии.

— Ну и ну, — оказывается, у Минина была своя точка зрения.

— Я думал: «Старший следователь Ренко — сын генерала Ренко». Думал, ты станешь героем. Считал честью работать плечом к плечу с тобой, пока у меня не открылись глаза и пока я не увидел, какая ты продажная тварь.

— Каким же образом?

— От нас требовалось расследовать дела преступников, а ты всегда направлял расследование против партии.

— Так получалось.

— Я следил, не получал ли ты денег от мафии.

— Не получал.

— Верно, не получал. Но раз тебе наплевать на деньги, от этого ты еще продажнее.

Аркадий сказал:

— Я теперь другой, и мне нужны деньги. Зови Альбова.

— Кто такой Альбов?

— Или я уйду с картиной и плакали ваши пять миллионов долларов.

Минин промолчал. Аркадий пожал плечами и направился к двери.

— Погоди, — сказал Минин. Он подошел к висевшему в прихожей телефону, набрал номер и вошел с трубой в комнату. Аркадий обследовал книжную полку и снял с нее «Макбета». Пистолет, который должен был находиться позади Шекспира, исчез.

Наконец-то Минин испытал удовлетворение.