Мартин Смит - Полярная звезда

Он и третий помощник стояли напротив стола.

Слава уже начал свой рапорт. У его ног притулился холщовый мешок.

— Когда я вернулся с «Орла», я решил посоветоваться с первым помощником Воловым. Мы пришли к выводу, что с помощью партактива к добровольных помощников мы сумеем опросить экипаж «Полярной звезды» и выяснить, где находился каждый из них в ночь исчезновения Зины Патиашвили. Эта, прямо скажем, нелегкая задача была выполнена нами в течение двух часов. Мы установили, что никто из экипажа не видел матроса Патиашвили после танцев, также никто не видел, как она упала за борт. С напарницами Патиашвили мы побеседовали отдельно, предупредив их о недопустимости распространения слухов. Всегда ведь найдутся такие, которые раздуют обыкновенный несчастный случай бог знает во что.

— К тому же, — добавил Воловой — нельзя не принимать во внимание нашу экстремальную ситуацию — мы работаем бок о бок с иностранцами в их водах. Не явилось ли общение с ними в рамках дружеских контактов одной из причин трагической гибели советской гражданки? Мы должны смотреть в лицо фактам и ответить на все трудные вопросы.

Недурно, подумал Аркадий. Оказывается, пока он бегал по судну, Слава с Инвалидом уже отшлифовали свой рапорт.

— Хочу снова заметить, — продолжал Слава, — что любым нездоровым слухам должен быть положен конец. Товарищи, для советского суда нет более весомого доказательства, чем свидетельство тружеников, работавших вместе с покойной. На камбузе я слышал ото всех: «Патиашвили была прекрасным работником», «Патиашвили не имела прогулов» и, наконец, — Слава интимно понизил голос, — «Зина была хорошей девушкой». То же самое я слышал от ее соседок по каюте, цитирую дословно: «Она была честной советской труженицей, которой будет очень не хватать в коллективе». Это слова Наташи Чайковской, члена КПСС отмеченной правительственной наградой за доблестный труд.

— Все эти люди достойны похвалы за их откровенные показания, — присовокупил Воловой.

На Аркадия пока никто не обратил внимания. Может быть, он стал невидимым или превратился в предмет мебели? Что же, еще один стул здесь не помешает.

— Я снова хочу отметить неоценимую помощь товарища Волового, — обратился Слава к капитану. — Когда я спросил Федора Федоровича: «Что за девушка была Зина Патиашвили?», он ответил: «Молодая, полная жизни, и при этом политически грамотная».

— Что характерно для советской молодежи в целом, — прибавил Воловой. По случаю совещания он облачился в скромный поношенный китель — такие любили носить все политработника. Когда первый помощник поднял руку и провел пятерней по рыжим волосам, напоминавшим поросячью щетину, Аркадий увидел, что рукав его кителя весь залоснился.

— Первым тело заметил бригадир траловиков, — сказал Слава. — Он был сильно потрясен.

— Речь идет о Коробце, — пояснил Воловой остальным присутствующим. — Его бригада регулярно побеждает в социалистическом соревновании.

— Я говорил с ним и с членами его бригады. Он сказал, что, хотя видел Зину только мельком на камбузе, у него сложилось впечатление, что она беззаветно предана своему делу.

«Как можно беззаветно тереть картошку в пюре?» — удивился про себя Аркадий.

Словно перехватив его мысли, Инвалид кинул на Аркадия короткий неодобрительный взгляд и снова включился в дуэт со Славой.

— Итак, мы должны высветить все темные места в том, что случилось с Зиной той ночью. И сделать это мы должны не только в память о ней, но и для товарищей, чтобы они смогли скорее пережить несчастье и вновь отдать все свои силы на доблестный труд.

— Именно так, — согласился Слава. — И я считаю, что эту задачу мы сегодня выполнили. Мы установили, что Зина Патиашвили была в тот вечер на танцах. Я сам был там, играл в ансамбле и могу сказать, что духота в помещении была страшная. Я опросил женщин — членов экипажа и узнал, что многие из них почувствовали себя неважно из-за духоты и выходили на палубу подышать свежим воздухом. Затем я спросил у судового врача, не жаловалась ли Зина Патиашвили на головокружения или головную боль. Он сказал, что жаловалась. Ранее доктор Вайну проводил вскрытие погибшей. Я спросил, не обнаружены ли на теле повреждения, которые не могли быть получены в результате несчастного случая, а указывали бы на насильственную смерть. Он ответил, что таких повреждений не имеется. Были ли на теле следы, происхождение которых он затруднялся бы объяснить? К их числу он отнес синяки на туловище и конечностях, небольшие кровоподтеки на предплечьях и бедрах, а также маленький порез на животе.

Однако, товарищи, в этом нет ничего загадочного. Я лично проследил путь Зины Патиашвили до места ее гибели. Ее не видели ни в коридоре, ведущем в каюты, ни на траловой палубе. Значит, она могла пройти только на корму. И если бы она упала оттуда прямо в воду, тогда следы на ее теле было бы трудно объяснить. Однако дело было не совсем так. Оступившись в темноте, Зина Патиашвили упала через ограждение на кормовую аппарель и при падении разбила себе затылок о железный выступ. Эти же выступы оставили и синяки на теле.

Неплохое объяснение, подумал Аркадий.

Марчук добросовестно изучал протокол вскрытия. Аркадий ему мысленно посочувствовал. Марчук не стал бы капитаном, не имея партбилета, и ему никто не доверил бы ловлю рыбы совместно с американцами, не будь он активным коммунистом. Марчук был честолюбив, но все считали, что он звезд с неба не хватает.

Незнакомец подпер голову рукой. В его глазах было снисходительное выражение знатока, отмечающего фальшивые ноты в игре неопытного пианиста.

— На аппарели есть площадка, — сказал Марчук.

— Совершенно верно, — подтвердил Слава. — Именно там и лежало тело Зины Патиашвили. Ее отбросило к перилам — кстати, отсюда кровоподтеки на предплечьях и бедрах. Когда же танцы закончились и судно снова двинулось, тело сползло в воду. Как вам известно, советские инженеры прилагают все усилия, чтобы обеспечить наши корабли совершенными системами безопасности. Однако наперед всего не предугадаешь. Перила на площадке аппарели есть только с одной стороны, и, если бы Зина упала на аппарель с траловой палубы, они задержали бы падение. Но Зина упала с кормы, потеряла сознание и не могла позвать на помощь. Потом ее тело соскользнуло в воду.

Слава вещал, как артист по радио. Аркадий мысленно представил себе картину: грузинка с крашеными волосами в джинсах выходит из душного зала… у нее кружится голова… она всматривается в муть тумана… делает неосторожный шаг назад… опрокидывается через перила… Да нет же, нет. Все это могло случиться с кем угодно, только не с Зиной, не с девушкой, носившей в кармане даму червей. Она бы пошла куда угодно, но не на корму, с кем угодно, но не одна.