Стивен Фрей - Афера

— Это еще что за...

— Еще кое-что подписать надо, — холодно проговорила она.

«Уж не подслушивала ли по отводной трубке», — подумал Фэлкон.

— Подпишу, когда вернусь. Видишь ли, забыл одну штуку дома. Не уверен, что сразу найду, так что могу задержаться. — Он пристально посмотрел на Дженни. — Будь другом, прикрой меня, ладно? — И Фэлкон быстро пошел по коридору, ведущему к лифтам.

Дженни посмотрела ему вслед. Она отлично знала, что именно Фэлкон забыл дома. И ненавидела его за это. «Надо уволиться, — говорила она себе. — С какой стати каждый день подвергать себя такому испытанию?» Дженни вздохнула. Но как найти другую работу, где платили бы столько же, сколько сейчас? Никак. Вот и весь сказ.

Прикрепленный к потолку вентилятор медленно шевелил лопастями прямо над кроватью. Фэлкон следил за его вращением, потом перевел взгляд на часы. Без четверти одиннадцать. Пора идти.

— Слушай, Фэлкон, ты хоть когда-нибудь снимаешь часы? — В дверях ванны, совершенно обнаженная, появилась Алексис.

Фэлкон заложил руки за голову и пристально вгляделся в ее темные соски, слегка прикрытые густыми волосами, падающими с шеи и плеч.

— Только когда занимаюсь сексом.

— А чем мы только что занимались? — Алексис подозрительно посмотрела на него.

— Ах вот как ты это называешь, — сказал он так, будто для него это было открытие.

— Слушай, дай мне небольшой тайм-аут. — Алексис закатила глаза. — Наверное, в постели я не так хороша, как иные из прежних твоих подружек. Что ж, извини, коли так. Может, со временем усовершенствуюсь.

— Да брось ты, я же просто пошутил.

Но на самом деле это было не так.

Соблазнительно покачивая бедрами, Алексис двинулась к постели, откинула простыню, стала на колени и прижалась губами как раз к тому месту, где обрывается темная полоска лобковых волос. Затем язычок ее пополз кверху, добрался до пупка, и, прижавшись головой к груди Фэлкона, Алексис посмотрела ему в глаза и улыбнулась — при этом четко обозначились ее высокие скулы.

— Вот видишь, я стараюсь быть сексуальной.

Фэлкон посмотрел на нее. Взгляд у Алексис был нежный и женственный, как у Дженни, но вместе с тем в нем угадывался холод. Взгляд Дженни, казалось, говорил: «Я твоя». А вот о взгляде Алексис ничего подобного не скажешь.

— Вижу, — отозвался наконец Фэлкон. Ему хотелось бы знать о ней побольше, но пока Алексис только туманно намекнула на нищее детство в Милане. А если нажать на нее, то и она начнет интересоваться подробностями его прошлого, а Фэлкону вовсе не хотелось ими делиться.

— Ну и как тебе? — осведомилась Алексис.

— Вполне. Как насчет еще одного круга? — На работу, пожалуй, не стоит торопиться.

Алексис отстранилась и покачала головой.

— Пора на съемки в Центральный парк.

— Да брось ты, давай лучше придумаем что-нибудь.

Алексис встала с постели и подошла к окну, выходящему на Восемьдесят вторую улицу.

— Нет, — твердо ответила она.

Вот в этом все и дело, — подумал он. Алексис не нравится придумывать. Ей просто хочется, чтобы он залезал на нее и кончал. Во время прелюдии она нежна и изобретательна, хотя и не слишком хорошо понимает, где у мужчины самые чувствительные места. Но стоит дойти до дела, как Алексис становится безразличной, чуть ли не фригидной. Даже странно.

— А когда тебе надо там быть?

— В час. Съемки начинаются в два, но прийти надо заранее. — Алексис пригладила волосы и встряхнула головой. Черные пряди рассыпались по плечам. — Слушай, Фэлкон, когда ты наконец избавишься от своей секретарши? Мне не нравится, как она говорит со мной по телефону.

Фэлкон насторожился.

— Как это следует понимать?

Алексис отвернулась от окна и, пройдя в ванную, со стуком захлопнула за собой дверь.

Фэлкон застыл с открытым ртом. Что это на нее нашло?

— Ну что там Фэлкон?

— Пока не клюнул.

— А анкеты все еще рассылает?

— Конечно, но все равно никто его не возьмет.

— Понятное дело, не возьмет, Грэнвилл об этом позаботился. Только, боюсь, Фэлкон что-то заподозрил.

— Едва ли. Иначе мы знали бы об этом.

— Как он там трудится — от души или просто проводит время?

— Трудится прилежно. Используя старые связи, налаженные еще со времен «Уинтроп», заключил от имени Южного Национального несколько очень привлекательных сделок. Если не ошибаюсь, ему удалось перехватить у «Кемикл бэнк» роль банка-агента для предоставления револьверного кредита «Блэк энд Декерт корпорейшн». Но, в общем-то, он ненавидит свою работу. Ему там скучно, да и денег мало платят.

— Стало быть, Билл, для участия в проекте он созрел?

— Более чем, Тернер. Он сразу же все к чертовой матери бросит, с благословения Южного Национального, разумеется. И Фэлкон так рвется к чему-нибудь настоящему, что даже не удивится несколько странной заинтересованности своих боссов в этой сделке. Но нам надо подстраховаться, то есть сделать так, чтобы он не задавал лишних вопросов.

— И все-таки не нравится мне все это. Мы втягиваем в это дело Фэлкона только потому, что он чем-то досадил Грэнвиллу, а ведь это слишком большой риск. И еще — нам следовало бы предвидеть, что его приятель, этот молодой человек, как его там...

— Бернстайн.

— Да, Бернстайн. Так вот, нам следовало предусмотреть, что он может покончить с собой после того, как наши люди влезут в его программу. Ведь она была для него всем.

— Ну как это можно было предвидеть? Просто несчастный случай. Нежелательный побочный эффект, так сказать.

— Побочный эффект? Господь с вами, Резерфорд, что вы такое говорите? Неужели полагаете, что его семья тоже сочтет это нежелательным побочным эффектом? Сначала Уэст, затем Джереми Кейс, теперь вот Бернстайн. На это мы не подписывались. И когда же, по-вашему, закончится вся эта вакханалия? Вам не кажется, что ситуация выходит из-под контроля?

— Ни в коей мере. Иногда приходится делать работу, кажущуюся грязной. Порой приходится жертвовать людьми. Это часть сделки. Все под контролем.

— А что, если бы Бернстайн убил Фэлкона в ходе этого маленького сражения?

— Мы нашли бы ему замену. Если верить Борману, у нас есть в запасе и другие люди, готовые придать нашему проекту законную форму.

— Ну так и надо было с самого начала использовать вместо Фэлкона кого-нибудь другого. А уж там мы нашли бы способ ублажить Грэнвилла. И вообще никогда не стоит соединять бизнес с личными переживаниями. Что-то неспокойно мне. Слишком много поставлено на карту. И слишком много шансов промахнуться.

— Все будет в порядке.

— Что там с этой дамой — любовницей Фэлкона? Она может стать помехой?

— Нет. Это просто интрижка. Поверьте, он вполне готов к делу.

— Насколько я понимаю, Картер Филипелли весьма нервно реагировал на замечания Уэнделла.