Дэвид Моррелл - Давно пропавший

Наступило неловкое молчание. Я понимающе кивнул, поощряя ее к продолжению рассказа.

– Из-за моего страстного желания помочь ему все и случилось. Как-то ночью, после очередного кошмара, когда я приобняла его, он коснулся моей... – Она бессознательно бросила взгляд на свою грудь. – Прикосновение казалось случайным, но я наконец-то поняла, что подобные случайности повторяются чаще, чем надлежит. Я сказала ему, что хочу, чтобы мы были близкими людьми, но есть разные виды близости. Юноша ответил, что не понимает, о чем я говорю, но если мне хочется, чтобы он держался на расстоянии, то так и будет. Следующей ночью...

Агнесса Гарнер смолкла на полуслове, словно задохнувшись. Глаза ее налились слезами, она готова была расплакаться.

– Можно мне еще раз взглянуть на фотографию ваших жены и сына?

Удивившись, я опять достал бумажник.

– Какая прекрасная семья... Как их зовут?

– Кейт и Джейсон.

– У вас счастливый брак?

Теперь горло сжалось у меня.

– Очень.

– Ваш сын хороший мальчик?

Голос у меня сел:

– Лучший в мире.

Глаза миссис Гарнер заблестели от слез.

– Каким образом это поможет вам найти их?

– Полагаю, если я смогу понять его, осознать мотивы его поступков, то сумею выследить...

– Выследить на пути, который начался девятнадцать лет назад?

– Я не знаю, что еще можно сделать.

– Он изнасиловал меня.

На веранде воцарилась мертвая тишина. Слышны были только сдавленные рыдания старой женщины.

Я потрясенно смотрел на нее.

– Простите. Мне не следовало просить вас рассказывать об этом...

– Не рассказывать? – Слезы ручьями бежали по ее лицу. – Да простит меня Бог, я держала все в себе долгие годы. Это такая мука!.. Мой муж был директором школы, в которой я работала. Ближе к ночи позвонил дворник и сообщил о прорыве водопровода. Муж умчатся в школу, чтобы выяснить, насколько серьезна авария. Я готовилась ко сну. Юноша... Ублюдок и сукин сын...

Эти слова, услышанные из уст миссис Гарнер, поразили меня сильнее, чем самые грязные ругательства.

– Он вошел в мою спальню, когда я раздевалась, бросил меня на пол и... Я даже не ожидала, что мальчик настолько силен. Внешне он был хрупким, но справился со мной легко, словно в него вселился дьявол. И постоянно называл меня Юникой, хотя прекрасно знал мое имя – Агнесса. Я старалась вырваться. Царапалась, лягалась. Потом увидела занесенный для удара кулак. Он ударил раз, второй, третий. Я чуть не захлебнулась кровью, лежа в полуобмороке, пока он...

Ее голос сорвался. Она достала платок и поднесла к лицу.

– Потом... – слезы капали с ее подбородка, – потом меня стошнило... Когда я собралась с силами и встала, то увидела выдвинутые ящики и поняла, что он забрал все ценное, что поместилось в карманы. Но об этом я думала меньше всего. Шатаясь, я подошла к телефону, чтобы вызвать полицию и скорую помощь, и сразу поняла, что не могу этого сделать. Я думала о прихожанах, о городе, о школе, в которой мы с мужем работали, и представляла, как все будут смотреть на меня. О, конечно, они проявили бы сострадание! Но это не помешало бы им рассказывать всякому встречному о несчастье, случившемся с Агнессой Гарнер. Сострадание не помешало бы им тыкать пальцами и глазеть, распространять слухи среди учеников, которые глазели бы с еще большим интересом. Ее изнасиловали. Ее изнасиловали!..

Я отвернулся, но женщина еще не закончила.

– Я стояла перед телефоном, качаясь, и говорила себе, что должна вызвать помощь, что сейчас потеряю сознание. Но вместо этого заставила себя пойти в ванную. Собравшись с силами, я залезла в ванну и смыла с тела все, что осталось после... – Она снова вытерла слезы. – Потом оделась и лишь после этого вызвала полицию. Доктор осмотрел только мои разбитые губы и лицо, покрытое синяками. Я сказала всем, что вошла в спальню и увидела, как он крадет деньги и ценности. Не то чтобы у меня было много драгоценностей. Всего он унес около трехсот долларов, но это можно было возместить. Однако простое ожерелье, подаренное мне бабушкой, ничем заменить нельзя.

Голос миссис Гарнер окреп.

– Муж вернулся домой сразу после того, как появились полицейские. Юношу искали, но так и не нашли. Возможно, он спрятался в лесу. Может быть, скрылся, используя попутные машины... На следующий день из Броктона приехал преподобный Бенедикт. Я узнала, что юношу звали Лестер Дент. Узнала про пожар, в котором погибли его родители. Но я никогда не рассказывала преподобному Бенедикту и преподобному Хэнли о том, что произошло в моей спальне. И мужу тоже не рассказывала. Не сказала никому. Когда поползли слухи, люди начали показывать на нас пальцами, но это можно было стерпеть. Мы привели в свой дом подростка. Он отплатил, избив меня и украв наши деньги. Я была такой жертвой, с которой горожане могли общаться.

– Не могу выразить, как мне жаль, – произнес я.

– Юника. – В ее голосе сквозила боль. – Ради всего святого, почему он называл меня Юникой?

Я молчал.

– Вы видели подземелье, в котором его держали родители. Что еще вам известно? Вы не знаете, почему он называл меня Юникой?

В ее голосе было столько мольбы, что я не выдержал:

– Знаю.

– Скажите, почему?

– Вы действительно хотите услышать ответ?

– Так же, как и вы хотели выслушать меня.

Я поколебался, но потом сказал:

– Юникой звали его мать.

Миссис Гарнер застонала.

– Значит, он насиловал...

– Свою мать.

– Насиловал свою мать... Господи, помоги мне.

Голос ее сорвался.

– Покарайте его. Помните ваше обещание. Когда найдете, покарайте его!

– Даю вам слово.

Прощаясь с миссис Гарнер, я старался не выдать своего разочарования. "Когда найдете его", – сказала она. А я больше не верил, что найду.

Так и не узнав о том, куда Лестер Дент направился после той ночи, я не имел представления, что делать дальше. Что хуже всего, даже не видел смысла в дальнейших усилиях. Лестер оказался гораздо худшим злодеем, чем полагали в ФБР. Я не мог рассчитывать на то, что он пощадил Кейт и Джейсона.

Мысленно оплакивая их, я уселся за руль автомобиля. Ненависть боролась с отчаянием. "Покарайте его", – умоляла миссис Гарнер. Покарать, думал я, гоня машину мимо ухоженных газонов и аккуратно подстриженных кустов.

Доехав до перекрестка, я свернул направо. Потом повернул налево. Просто так. Без всякой цели.

Так я петлял по уютному городку, пока не заметил, что проезжаю мимо одних и тех же домов и магазинчиков в пятый или шестой раз. Наконец усталость взяла верх, и я остановился на окраине города возле мотеля "Оазис путешественника".

Было около пяти часов вечера: занося багаж в номер, я чувствовал себя так, словно уже перевалило за полночь. Слишком утомленный, чтобы обращать внимание на спартанскую обстановку комнаты, я вернулся к машине и забрал принтер и ноутбук. Какого черта я их с собой таскаю? Только место занимают. Я ими так и не пользовался.