Виталий Гладкий - Невеста из USA

Закончив разговор, Курамшин приказал Максу:

- Собирайся, мы едем. Выезд через пять минут. - Он бросил взгляд на свои наручные часы, которые были гораздо дороже мобильника.

Думаю, они стоили не дешевле котлов Рыжего.

- Может, выедем немного позже? - сказал Макс. - Шашлыки уже готовы…

- Да пес с ними. Некогда. Срочный вопрос.

- А что с этим?… - спросил Макс, кивком головы указав в мою сторону.

- В подвал. Мы с ним еще не закончили. Не так ли, Георгий Иванович?

- Да-да, конечно, конечно…

- Ну вы чё, в натуре! - возопил я со страдальческой миной на лице. - Я ж ни в чем не виноват! Зачем так? Я не хочу в подвал!

Но Курамшин уже не слушал меня. Он поднялся и пошел к вилле. За ним мелко посеменил и Григорий Иванович.

Таких клиентов, как Курамшин, держали и римские патриции. Они ничего не делали, только служили богатым господам в качестве развлечения за пиршественным столом. А назывались эти людишки параситами. Отсюда и пошло слово паразит.

Меня на сей счет как-то просветил Марк, когда у него было хорошее настроение. На него иногда находит такой стих, и он начинает преподавать мне высокие материи.

- Заткнись! - грубо сказал мне один из моих конвоиров - тот, что со шрамом на щеке. - И топай.

Он бросил вожделенный взгляд на мангал, откуда доносился совсем уж потрясный запах, и громко сглотнул голодную слюну.

Я лишь вздохнул тяжело - похоже, обед с шашлыками мне точно не светит - и пошел в свою темницу, сопровождаемый теми же двумя быками, что и раньше. Будущее вырисовывалось довольно смутно, и мне необходимо было хорошо подумать. А также немного подождать. Я почему-то был уверен, что долго в подвале не задержусь.

Сокамерник встретил меня радостным возгласом:

- Вы вернулись!

- Естественно. Похоже, меня тут прописали. Как я уже понял, отсюда дороги нам не будет. Да ты и сам это говорил.

- Да уж…

- Не грусти. Надейся. Зло рано или поздно все равно будет наказано.

- Это все софистика. В жизни чаще всего бывает наоборот. Добрыми честными людьми помыкает все, кому не лень, а злобные твари, которым вообще не должно быть места на земле, живут и процветают.

Я смутно представлял, что такое софистика, но на всякий случай согласился:

- Что да, то да… Кое кого и впрямь неплохо бы вывести в расход. Остальным дышать станет легче.

- Ну зачем сразу в расход… Отстранить их от власти, забрать то, что они награбили, наконец посадить в тюрьму. Но чтобы все было по закону!

- Да ты, я вижу, непротивленец… - Я саркастически хмыкнул. - У нас закон, как дышло, куда повернул, туда и вышло. Только не говори мне, что за рубежом все иначе! Ежели сильно захотят верхи, то упрячут тебя так далеко, что туда не дойти и не доехать. Все, что они рассказывают нам, сирым, о «честных и благородных» судьях, - это всего лишь лакировка, коварный обман. Во все времена были правы только толстосумы. И те, кто имеет власть. Всякие прочие личности и беднота сидят в таком подвале, как мы с тобой. С одной существенной разницей - иногда их выводят погулять: устраивают праздники, карнавалы, чемпионаты мира по футболу, конкурсы красоты, ввели в практику сезонные распродажи, раздают дешевые подарки, - скорее, подачки. Чтобы не бунтовали.

- Не знаю… может, вы и правы…

- Не сомневайся. Сегодня на меня снизошло вдохновение. Поэтому я и говорю тебе - надейся!

Мы оба, как по команде, умолкли. Я присел рядом с сокамерником на подстилку - кажется, это была перепрелая солома - и по устоявшейся солдатской привычке мгновенно задремал.

Проснулся я от того, что чей-то очень знакомый голос называл мое прозвище:

- Сильвер! Сильвер, ты здесь?

- А где же еще?

- Уф… Наконец-то… Выходи!

Это был Плат! Как я рад был его слышать! Но я постарался не выдать своей радости и с деланным недовольством проворчал:

- Ты бы лучше нам посветил.

- Нам?…

- Ну да. Я здесь не один.

- Момент… Дай фонарик, - попросил он кого-то.

Поддерживая сокамерника под руку - он сильно ослабел и едва передвигался - я одолел все двенадцать ступеней и очутился в объятиях Сереги.

- Живой? - спросил он, ощупывая меня с таким рвением, словно я был дорогой вещью, а он хотел меня купить и боялся прогадать.

- Живой. Но злой, как собака. Кое-кому придется заплатить за мои страдания.

- Это все потом… Уходим! - скомандовал Плат своей команде.

Это были не наши парни. Одетые в камуфляж и в масках, они производили сильное впечатление. Парни были вооружены помповыми ружьями, пистолетами, а в руках одного из них я заметил автомат «узи».

- Бойцы Рыжего? - высказал я предположение.

- Да. Подоспели вовремя…

- Еще как вовремя. Трупы есть?

- Нет. Слава Богу, все прошло чисто, без сучка и задоринки. Тут всего трое охранников. Мы их повязали, как младенцев. Они как раз шашлыки жрали, и им все было по фигу. Знай, где тебя держат, мы могли бы вскрыть подвал так, что они этого и не заметили бы.

При упоминании шашлыков у меня засосало под ложечкой. Сокрушенно вздохнув - эх, ну почему Плат прибыл так поздно!? гляди, и мне перепал бы шампур-другой свежатинки - я спросил:

- А кроме охранников, здесь был еще кто-нибудь?

- Конечно. Садовник - мужик в годах, и экономка, его жена. Мы заперли их в павильоне.

- Между прочим, здесь находилась и Дженнифер. Разве вы не нашли ее?

- Что!? Не может быть!

- Еще как может. Вы все хорошо обыскали? Или пробежались галопом по Европам?

- Обижаешь… Бойцы опытные. Им не улыбалась перспектива получить пулю из-за угла. Дом обшарили весь, от чердака до подвалов. Между прочим, нам пришлось слегка попотеть, пока мы не выбили у одного из захваченных нами быков координаты твоей темницы.

- А гараж вы смотрели?

- Естественно.

- «Мерс» там стоит?

- Нет. Только «джип». Но он в ремонте. Передок разобран. А так гараж практически пуст.

- Значит, она уехала вместе с папиком…

- Каким папиком?

- Хозяин этой виллы - Курамшин, босс городского отделения «Альянса». Дженнифер называет его папочкой.

- Ни фига… - У Плата глаза полезли на лоб.

- Мало того, невеста нашего жениха-страдальца почему-то превратилась в Жаннет. Как тебе такой пердомонокль?

- Обалдеть… Это правда или ты шутишь?

- Какие там шутки… Мне повезло, что этого Курамшина куда-то срочно вызвали. Иначе вы застали бы меня в виде отбивной.

- Все равно я ничего не понимаю…

- Думаешь, я въехал в ситуацию? Бред какой-то. По-моему, Плат, нас дурят, как младенцев. Интрига закручена еще та. И мы до сих пор не можем понять, во что влипли…

Наш разговор шел в машине. Позади пылили две тачки с бойцами Крапивина. За рулем нашей многострадальной «девятки» сидел Михеич, который время от времени оборачивался и счастливо улыбался.

Я тоже отвечал ему благодарной улыбкой.

Это была его заслуга, что меня так быстро выдернули из лап Курамшина. Он не стал вмешиваться в ситуацию (да и что один Михеич мог бы сделать против целого отделения лбов со стволами?), а проследил, куда меня определили. Затем он связался с нашей базой, куда как раз прирулили парни Рыжего, и Плат помчался мне на выручку.