Эндрю Гросс - Третья степень

Я молча слушала ее, не спуская глаз с мертвого лица Джилл.

– Слабые ожоги вокруг раны и на шее, – продолжала как ни в чем не бывало Клэр, – свидетельствуют о том, что при убийстве использовалось оружие малого калибра, стреляли с очень близкого расстояния. Она слегка повернула тело, и на экране монитора появилось изображение задней части головы Джилл с огромной зияющей раной. Я не могла больше выносить это жуткое зрелище и отвернулась.

– А сейчас я попытаюсь извлечь из левой части черепной кости фрагмент предмета, отдаленно напоминающего пулю малого калибра, – продолжала Клэр. – Отчетливо видны признаки поражения костной ткани, характерные для подобного рода ранений, но по-прежнему очень мало крови...

Я с ужасом смотрела, как она взяла длинным пинцетом какой-то черный предмет и бросила его на металлический поднос. Меня чуть не стошнило от вида расплющенной пули примерно 22-го калибра, на которой отчетливо виднелись следы запекшейся крови.

– Что-то здесь не так, – удрученно сказала Клэр, уставившись на рану. Через мгновение она повернулась ко мне. – В этой части раны должны присутствовать частицы спинномозговой жидкости, но ее здесь нет, как нет и значительных кровоизлияний в мозговой ткани. – Клэр немного подумала, а потом решительно щелкнула кнопкой на микрофоне. – Сейчас я хочу вскрыть грудную клетку, – произнесла она и посмотрела на меня. – Линдси, отвернись, пожалуйста.

– В чем дело, Клэр? – всполошилась я. – Что происходит?

– Что-то здесь не то, – снова повторила она и, перевернув тело на спину, взяла с подноса длинный скальпель. Я не успела отвернуться и краем глаза увидела, как она вонзила его в тело Джилл у основания шеи, а потом разрезала ей грудную клетку до самого живота. После этого я какое-то время тупо смотрела в стену, выкрашенную в темно-зеленый цвет.

– Сейчас я делаю стандартную стернотомию, – произнесла Клэр в микрофон. – Грудная клетка почти полностью вскрыта, легочные мембраны мягкие, сами легкие не повреждены... А сейчас я хочу вскрыть брюшную полость...

Я слышала, как Клэр глубоко вздохнула, а потом растерянно пробормотала:

– Черт возьми.

Я не могла больше смотреть в стену и повернулась к монитору.

– Что случилось, Клэр? Что ты там увидела?

– Погоди, – остановила она меня движением руки, продолжая пристально вглядываться в обезображенное разрезом тело Джилл.

Я уже не сомневалась в том, что она увидела что-то ужасное, нечто такое, что не укладывалось в ее голове. Но что?

– Линдси, Боже мой, – с испугом прошептала Клэр, медленно повернувшись ко мне. – Джилл не была застрелена.

– Что?!

– А я все голову ломала, почему здесь так мало крови. Конечно, откуда же ей здесь взяться. – Она замолчала и сокрушенно покачала головой. – Выстрел был сделан уже после того, как она умерла.

– Что ты хочешь этим сказать? – выпалила я, не веря своим ушам.

– Я не уверена, – сказала она, посмотрев на меня, – но мне кажется, что это рицин.

В облике Чарлза Дэнко было что-то такое, что смущало всех, кто встречался с ним лично. Даже в таком спокойном и уютном месте, как отель "Хантингтон" в Сан-Франциско. Дэнко же всегда и везде чувствовал себя как дома. Сегодня на нем был твидовый пиджак, полосатая рубашка и шелковый галстук.

Его сопровождала красивая девушка с копной ярко-рыжих волос. Он всегда любил озадачивать людей, с которыми приходилось иметь дело. Теперь они будут гадать, кто она такая?

Мэла попросили надеть приличный костюм и даже повязать галстук, если, конечно, он сможет его найти. И он нашел, хотя ярко-красный галстук казался ему несколько странным.

Дэнко встретил его сдержанно и обменялся с ним рукопожатием. Непринужденно обведя рукой просторный обеденный зал ресторана, он заметил:

– Разве можно найти более безопасное и спокойное место для нашей встречи? Это же "Хантингтон", а не какая-то забегаловка.

Он посмотрел на девушку, и они рассмеялись, но он ее не представил.

– Рицин, – сказал Малколм, – чудесная вещь. У нас был грандиозный день – мы наконец-то рассчитались с Бенгозианом. Мы можем устроить настоящую заварушку. Черт возьми, благодаря этому зелью мы можем в считанные минуты расправиться с жирными капиталистическими свиньями. Достаточно зайти в "Марк", и сотня богатых негодяев будет корчиться в предсмертных судорогах. Или войти в троллейбус и покончить с любым, кто окажется рядом.

– Да, в особенности после того, как я разработал технологию его производства в виде концентрата.

Малколм кивнул и снова посмотрел на девушку. Было заметно, что он немного нервничал.

– Насколько я понимаю, речь пойдет о предстоящей встрече "большой восьмерки"?

Дэнко повернулся к своей спутнице, и они обменялись понимающими улыбками. Кто же она такая, черт возьми, и как много знает о них?

– Ты слишком узко мыслишь, Мэл, – сказал Дэнко после небольшой паузы. – Эту проблему мы уже обсудили, а сейчас речь идет о том, чтобы посеять панику и напугать людей. И мы сделаем это, поверь мне. Рицин способен творить чудеса. По сравнению с ним антракс покажется витаминной добавкой для домашнего скота. – Он пристально посмотрел на Малколма. – Ты подготовил для меня систему доставки? Я имею в виду рицина?

Малколм с трудом оторвал от него взгляд.

– Да.

– И ты готов к новым взрывам?

– Мы готовы стереть с лица земли "Хантингтон". А заодно и "Марк". – Малколм наконец позволил себе робко улыбнуться. – Ну ладно, а это кто такая?

Дэнко запрокинул голову и весело рассмеялся.

– Это выдающаяся личность, чем-то похожая на тебя. Это наше секретное оружие, Мэл, и давай не будем больше об этом. Она просто еще один наш преданный боец. – Он замолчал и посмотрел девушке в глаза. – У нас всегда находятся верные и преданные бойцы, Мэл, разве не так? Именно это обстоятельство должно сейчас приводить всех в ужас.

Мишелл услышала чьи-то голоса в прихожей. Значит, Мэл уже вернулся со встречи и успел рассказать о ней Джулии, которая просто визжала от восторга, словно выиграла в лотерею миллион долларов. У Мишелл же на душе было скверно, как никогда.

Она знала, что они делали страшные вещи, но в особенности ей не давало покоя последнее убийство, когда они расправились с симпатичной и ни в чем не повинной помощницей окружного прокурора. Она старалась не думать о взрыве дома Лайтауэра. Хорошо хоть детей удалось спасти. Но этот тип заслужил суровое наказание, как, впрочем, и Бенгозиан. Они были жадными, алчными хищниками и отъявленными мерзавцами.

А эта бедная женщина была абсолютно безвредной. Почему они ее убили? Только потому, что она работала в государственном аппарате? Мэл как-то сказал ей, что они должны убить ее, потому что "это может напугать остальных, а заодно докажет всем, что они могут сделать все, что захотят". Однако Мишелл не поверила ему. У Мэла всегда на уме было что-то свое, какой-то страшный и непонятный ей план.