Том Клэнси - Зеркальное отражение

Погодин покачал головой.

– Вижу, мне придется доложить своему начальству в Федеральной службе безопасности, что вы не раскаиваетесь в содеянном и готовы снова продать Родину.

– Я хотел не этого, – возразил Волков. – Этот вопрос не стоял так раньше и не стоит он так и сейчас.

– Да, – произнес Погодин, делая глубокую затяжку, – потому что все ваши друзья погибли и вам самому грозит смерть. – Склонившись к бывшему официанту, он выпустил дым носом: – Ну а теперь, Андрей Волков, я покажу тебе, что все может идти по-другому. Итак, зачем ты направлялся в Санкт-Петербург?

– Чтобы встретиться с одним человеком. Я не знал, что его уже нет в живых.

Погодин ударил бывшего официанта наотмашь по лицу.

– Ты собирался встретиться не с англичанином и не с русским. Последнего ты все равно не знал, и, кроме того, оба они к этому времени уже были мертвы, и Д-16 это было известно. Когда сотрудник спецназа попытался воспользоваться их тайными телефонами, связь тотчас же отключилась. Он оказался слишком нетерпеливым и все испортил. Сначала ведь необходимо ввести пароль, правильно?

Волков молчал.

– Ну разумеется, правильно, – продолжал Погодин. – Итак, ты направлялся в Петербург, чтобы встретиться с кем-то еще. С кем именно?

Волков продолжал смотреть прямо перед собой. На смену страху пришел стыд. Андрей догадывался о том, что будет дальше, что задумал Погодин, и понимал, что ему предстоит сделать жуткий выбор.

– Не знаю, – наконец едва слышно произнес Волков. – Я должен был...

– Продолжай.

Волков шумно вздохнул.

– Я должен был приехать в Петербург, связаться с Лондоном и ожидать дальнейших инструкций.

– Тебя должны были переправить в Финляндию? – спросил Погодин.

– Мне... мне так показалось, – подтвердил Волков.

Некоторое время Погодин задумчиво курил, затем, соскочив со стола, снова приблизился к бывшему официанту и посмотрел на него сверху вниз.

– Андрей, буду с тобой откровенен. Единственный способ спасти свою жизнь заключается для тебя в том, чтобы помочь нам выяснить как можно больше о действиях английской разведки. Хочешь ли ты по доброй воле отправиться в Санкт-Петербург, как предполагалось, но работать на нас, а не на наших врагов?

– По доброй воле? – грустно усмехнулся Волков. – Имеет ли смысл говорить о доброй воле, если наши отношения начались с пистолета, приставленного мне к затылку?

Погодин холодно произнес:

– Этим же они и завершатся, если ты откажешься сотрудничать с нами.

Волков перевел взгляд на облачко табачного дыма, повисшее под мигающей лампой. Ему хотелось убедить себя, что им движет патриотизм, но он понимал, что это не так. Просто ему было страшно.

– Да, – угрюмо промолвил Волков. – Я поеду в Петербург... – Он впервые посмотрел Погодину в глаза: – По доброй воле.

Погодин взглянул на часы.

– Для нас уже забронировано купе. Не придется даже задерживать отправление поезда. – Посмотрев на Волкова, он улыбнулся. – Естественно, я поеду с вами. И хотя пистолета у меня с собой нет, надеюсь, вы по-прежнему горите желанием нам помочь.

В его голосе прозвучала угроза, но Волков еще не успел оправиться от потрясения и ничего не ответил. Ему не хотелось, чтобы по его вине погибали другие, но он знал, что всем игрокам известен риск... и ему самому в том числе.

Пока молодой следователь вел его из камеры обратно к машине, Волков твердил себе, что у него два пути. Один заключается в том, чтобы принять условия Погодина и заслужить быструю и легкую смерть. Второй – сражаться до конца и вернуть потерянную честь.

Понедельник, 20.05, Берлин

Жирный, могучий российский транспортный реактивный гигант "Ил-76Т" конструкции Ильюшина имеет в длину чуть больше 165 футов при размахе крыльев более 165 футов. Опытный образец впервые поднялся в воздух в 1971 году, а в 1974 году самолет поступил на вооружение советских Военно-воздушных сил. Способный взлетать с коротких грунтовых взлетно-посадочных полос, он оказался идеальным для необъятных просторов Сибири. Впоследствии появилась модификация самолета-дозаправщика для советских сверхзвуковых стратегических бомбардировщиков. "Ил-76Т" продавался в Ирак, в Чехословакию и Польшу. Оснащенный четырьмя мощными турбовентиляторными двигателями Д-ЗОКП конструкции Соловьева, самолет при крейсерской скорости чуть меньше пятисот миль в час обладает дальностью полета свыше четырех тысяч миль. "Ил-76Т" способен взять на борт сорок тонн груза. С минимальной загрузкой и относительно легкими дополнительными резиновыми топливными баками, размещенными в грузовом отсеке, дальность полета возрастает более чем на семьдесят процентов.

После того как Боб Герберт связался с Пентагоном и объяснил, что "Бомбардиру" нужно проникнуть в самое сердце России, его вывели на связь с Берлином, с генералом Дэвидом Перелом, по прозвищу "Пикирующий бомбардировщик", у которого в загашнике как раз был припрятан огромный советский транспортный самолет. На базе американских ВВС в Западной Германии гигант-"Ильюшин" находился с 1976 года, когда его тайно перепродал Соединенным Штатам шах Ирана. Пристально ознакомившись с самолетом, американцы нашпиговали его новым оборудованием и превратили в воздушный разведчик. Однако за все эти годы "Ил-76Т" использовался лишь считанное число раз, в основном для точного измерения расстояний между ориентирами на местности, чтобы настраивать аппаратуру разведывательных спутников, а также для изучения радиолокационных и тепловых сигнатур запрятанных под землю стратегических объектов с целью получения представления об их расположении. Во всех этих полетах американцам удавалось обманывать российские системы ПВО, представляя фальшивые полетные планы через агента в руководстве. И вот сейчас этот агент получил по радио приказ сделать так снова.

На этот раз "Ил-76Т" впервые должен был взять на борт американских солдат, и впервые ему предстояло пробыть в воздушном пространстве России так долго – восемь часов. Самолет должен был вылететь из Хельсинки, доставить "Бомбардира" к месту десантирования и улететь дальше в Японию. В прошлом он еще ни разу не находился в воздухе настолько долго, чтобы можно было успеть его засечь, выяснить, что он нигде не зарегистрирован, и присмотреться к нему более внимательно.

И Боб Герберт, и генерал Перед прекрасно сознавали, с каким риском придется столкнуться экипажу самолета и "Бомбардиру", о чем оба прямо высказались Майку Роджерсу во время селекторного совещания.

Роджерс, разделяя их беспокойство, спросил, есть ли альтернативные варианты. Перед был согласен с Гербертом, что, хотя техническая сторона операции находится в ведении Опцентра, политические вопросы должны решать Государственный департамент и Белый дом. Роджерс напомнил Герберту и указал генералу, что, до тех пор пока не будет достоверно установлен характер груза, перевозимого тем загадочным поездом, операция имеет исключительно разведывательный характер. И пока ситуация не изменится, у него нет выбора, кроме как продолжать действовать в таком ключе – невзирая на риск. Роджерс напомнил, что разведка на месте неизбежно сопряжена с риском... но бывают моменты, как, например, сейчас, когда обойтись без нее нельзя.