Том Клэнси - Зеркальное отражение

– В Китае? – удивился Коффи. – А в России никого нет?

– После падения "железного занавеса" наши люди во Владивостоке вернулись домой, – объяснил Роджерс. – Завербовать новых мы не смогли ввиду нехватки средств.

– А как насчет того, чтобы затаиться и переждать? – предложил Фил Катцен. – Местность там не слишком суровая, богатая дичью...

– Черт побери, русским известно о том, что "Бомбардир" находится на их территории! – взорвался Роджерс. – У них тоже есть спутники, и они найдут наших ребят! – Он посмотрел на Худа: – Поль, лучший выход – идти до конца, а потом забрать их "Москитом", как и было запланировано.

– Идти до конца, – сказала Марта, – до боевого столкновения с российскими солдатами. Сейчас, когда Россия представляет собой пороховую бочку, к которой достаточно только поднести спичку.

– Единственный способ сохранить все в тайне, – предостерег Коффи, – заключается в том, чтобы перебить всех находящихся в поезде.

– По-моему, это все-таки лучше, чем развязать полномасштабную войну, – возразил Роджерс, – в которую окажется втянута вся Европа, а может быть, и Китай, вы не согласны? Почему-то мне кажется, что я вернулся в 1945 год и выслушиваю все возражения против того, чтобы сбросить на Японию атомную бомбу и тем самым спасти жизнь американским солдатам.

– Майк, в данном случае речь тоже идет о жизни американских солдат, – напомнил Худ. – О жизни "бомбардиров"...

– Поль, не надо читать мне лекции о жизни "бомбардиров", – стиснув зубы, процедил Роджерс. – Пожалуйста.

Худ помолчал.

– Ты прав, – наконец промолвил он.

Сплетенные руки Роджерса лежали на столе. Стиснутые большие пальцы покраснели.

– Майк, с вами все в порядке? – встревожилась Лиз Гордон.

Кивнув, Роджерс повернулся к Худу:

– Извини, Поль, кажется, я позволил себе лишнее.

– Ничего страшного, – ответил Худ. – Нам с тобой не помешает сходить в кино, похрустеть жареной кукурузой.

– Ого! – встрепенулся Коффи. – Кто тут у нас человек семейный?

Худ и Роджерс улыбнулись.

– Ну хорошо, – сдался Худ. – На фильм "детям до семнадцати".

– Эй, этот человек сорвался с цепи! – воскликнул Коффи. – Немедленно вызовите полицию!

Все, кроме Анны Фаррис, прыснули, и Худу пришлось постучать пальцем по столу, призывая к вниманию.

– Вернемся к тому, о чем я хотел сказать, – продолжал он. – Дипломаты не потеряли надежду решить эту проблему, и никто не знает, как поступит президент Жанин. Имеет ли смысл рисковать, продолжая операцию и тем самым, возможно, еще больше ухудшая ситуацию?

– В любом случае, – ровным голосом произнес Роджерс, – эти ящики в поезде представляют собой мощные рычаги власти, которыми могут воспользоваться нечистые люди. Даже если войны не будет, такой груз резко усилит влияние российских гангстеров. Разве наша обязанность не заключается в том, чтобы постараться любыми силами вырвать его у них из рук?

– Наша первоочередная задача – это "Бомбардир" и законы, в соответствии с которыми мы должны жить, – напомнил Коффи.

– Законы, принятые твоими дружками на Капитолийском холме, – возразил Роджерс, – а не законы человеческой морали. Ты занимаешься тем, что необходимо в Конгрессе, но, как сказал Бенджамин Франклин: "Необходимость никогда не бывает хорошим советчиком". – Роджерс посмотрел на Худа: – Поль, ты меня знаешь. Для меня "Бомбардир" дороже собственной жизни, однако еще важнее делать правое дело. А остановить поезд – это правое дело.

Худ внимательно слушал оппонентов. Роджерс и Коффи подходили к проблеме с разных сторон, и оба они были по-своему правы. Однако окончательное решение предстояло принять ему, и директор Опцентра страшно мучился от сознания того, что он сейчас, сидя в уюте и безопасности, должен решать судьбу шестерых людей на обледеневшей скале, сопоставляя ее с судьбой мира.

Поль Худ ввел в компьютер код связи с Жучком Беннетом, и на экране монитора появилось лицо его помощника.

– Да, Поль?

– Свяжись с "Бомбардиром" через спутник, узнай, может ли подполковник Скуайрс сейчас говорить. Если не может, пусть сообщит, когда ему будет удобно.

– Будет исполнено, – ответил Жучок, и его изображение, моргнув, погасло.

Роджерс, похоже, был чем-то недоволен.

– Поль, что ты собираешься делать?

– Командир у нас Чарли, он находится на месте, – ответил Худ. – Я хочу выслушать его мнение.

– Он профессиональный солдат, – напомнил Роджерс. – Как ты думаешь, что он ответит?

– Если он может выйти на связь, сейчас мы это услышим.

– С солдатами так обращаться нельзя, – сказал Роджерс. – Так поступает не командир, а управляющий компанией. Мы можем задавать себе только один вопрос: мы за "Бомбардир" или против? Неужели нельзя определиться с этим и идти до конца?

– Можно, – холодно ответил Худ. – Однако после нашей операции в Корее я порылся в архивах и перечитал твои замечания, написанные в бытность работы в составе специальной объединенной группы, которая занималась освобождением наших заложников, захваченных революционными гвардейцами аятоллы Хомейни. Ты был прав относительно того, что наши бойцы готовы только на бумаге. И ты был прав, выражая особое беспокойство по поводу эвакуации передового отряда специальных сил, которым предстояло проникнуть в Тегеран за несколько дней до проведения операции "Орлиный коготь". Если бы не ты, у наших ребят не было бы запасного плана, который позволил им после провала операции вылететь из международного аэропорта "Мехрабад" на борту самолета авиакомпании "Суисс-эр". Как ты додумался до такого?

– Если бы им пришлось покидать конспиративный дом по одному, у иранцев было бы значительно больше времени, чтобы выйти на их след, – сказал Роджерс. – Гораздо разумнее было купить билеты на обычный рейс и поскорее вылететь из страны ко всем чертям.

– С кем ты разрабатывал этот план? – спросил Худ.

– Вместе с Ари Моро; он подготовил для наших ребят конспиративный дом.

– С нашим человеком на месте, – задумчиво произнес Худ. Компьютер пискнул, и на экране появилось лицо Жучка Беннета. – Да, Стив?

– Я отправил нашу просьбу Хонде в наушники. Теперь остается только ждать.

– Спасибо, – сказал Худ. Он снова повернулся к Роджерсу: – Сейчас у нас не Вьетнам, Майк. Мы не собираемся лишать наших людей на месте моральной и тактической поддержки. Если Скуайрс согласится идти до конца, я его поддержу, и пусть потом Конгресс сдирает с меня шкуру.

– Отвечаешь не ты, – тихо напомнил Роджерс.

– Да, "Бомбардир" подчиняется тебе, – согласился Худ. – Однако я отвечаю за то, чтобы его действия не выходили за границы, установленные комиссией Конгресса.

На связь снова вышел Жучок Беннет.

– Подполковник Скуайрс надевает наушники, Поль. Сейчас я переключу его на вас.