Сергей Милушкин - Майнеры

Но к концу урока все стало на места. Пока класс изнывал, досиживая последние минуты урока, Скоков достал из полотняной сумки большого сизого голубя, чуть подержал упирающуюся в ужасе птицу в руках и выпустил ее прямо над головами остолбеневших одноклассников. Такого он еще не делал. Естественно, урок пришлось закончить: сизокрылый метался по классу в поисках выхода, девчонки орали, когда он задевал их прически жесткими крыльями, парни отворачивались, пряча глаза и отмахиваясь от летучего демона учебниками по алгебре.

– Аха-ха, на Марьина бомба прилетела, – закричал кто-то. Витя Марьин стал озираться, отыскивая, куда могла напакостить птица.

– На голову, дурень! На башку твою!

Ларин открыл окна, свежий весенний ветер пахнул внутрь. Голубь, метнувшись к стене, чуть не опрокинул горшок с вьющимся цветком, в следующий же момент, почуяв свободу, он ринулся в сторону окна и через мгновение взмыл высоко в голубое небо без единого облачка. Класс сгрудился возле окон, все щурились, руки тянулись ввысь, указывая на трепещущую точку.

– Вон он, вон, смотрите!

И Ларин вдруг понял – это мгновение больше никогда не повторится, мгновение, когда они стоят вместе, в едином порыве, почти дружные, почти дети, но уж не дети и, забыв обо всем, смотрят в голубую бесконечность.

Скоков сидел за дальней партой и улыбался. Ларин подмигнул ему. В этот момент прозвенел звонок, мгновенно разрушив хрупкую идиллию. Расталкивая друг друга, класс ринулся вон. Последний урок, тут не до приличий.

Ларин подошел к двери, запер ее на ключ, посмотрел на Дениса.

– Да, голубь – это круто. Спасибо, что не аист.

– Пожалуйста, Дмитрий Сергеевич. Я же знаю, как вас взбодрить.

– Это точно, ты знаешь.

– Как все прошло? Когда вы позвонили ночью, я чуть не обосрался от страха.

– Как планировал, так и прошло. Думаю, обойдемся без деталей, если ты не настаиваешь.

Скоков не настаивал.

Ларин не боялся говорить, хотя в каждом классе присутствовало обязательное видеонаблюдение, он легко научился его отключать, используя собственный телефон – просто блокировал соединение с веб-камерой, когда ему было нужно. Ничего сложного, каждый может это сделать, если найдет в Интернете название модели и список ее ай-пи-адресов. В школе стояла самая дешевая система, взломать ее не представляло труда даже пятиклассникам.

– Как ваша жена? – спросил Денис.

Ларин поперхнулся. Скоков спрашивает про его жену? Это что-то новенькое. С другой стороны, он дал Ларину в пользование (пока не получит права) «вольво» покойной тети.

– Спасибо. Все прошло отлично.

– Поздравляю! Как назвали?

Скоков говорил не вставая, с задней парты, и шум улицы почти полностью заглушал его голос.

Ларин задумался. Как назвали? Он понятия не имел.

– Радой хотели. Не знаю, как Светлана скажет…

– Нужно отметить такое событие…

– Нет. Сам не буду и тебе не рекомендую.

– Ладно… как скажете. Так что будем делать? Вы говорили про какую-то идею в гараже, насколько я помню.

– Да. – Ларин помедлил. – И она очень простая. Пару дней назад меня вызывал директор по вопросу, который, помнится, интересовал и тебя в том числе.

Скоков вопросительно посмотрел на учителя.

– Ты спрашивал, почему я терплю Вадика Успенского и не прибью его или, в конце концов, не возьму у него деньги. Именно поэтому – терпеть не могу заглатывать крючок. Если ты на крючке, знай – только от рыбака зависит твоя жизнь. От его ловкости, проворности или… глупости. Я пошел к директору и сказал, что готов исправить Успенскому оценки. Но только при одном условии.

– Дайте предположить… Что его выгонят из школы и расстреляют на Ходынском поле?

– Нет. Хуже. Я устроюсь сторожем в нашу школу.

Скоков, раскачивающийся на задних ножках стула, чуть не свалился на пол, но вовремя ухватился за краешек парты.

– Что?! Каким еще сторожем, Дмитрий Сергеевич? Зачем?

Он вытаращил глаза, словно увидел перед собой не учителя математики, а воскресшего Поляка, порывающегося вырваться из геенны огненной, чтобы по ночам шествовать под сводчатым потолком старой школы.

– Потому что нам нужно заработать первоначальный капитал.

Скоков закатил глаза.

– Вы сейчас серьезно? Или просто не выспались? Заработать начальный капитал сторожем? Боюсь, покойный Джон Рокфеллер сейчас выскочит из могилы от смеха и ради такого случая встанет в очередь за попкорном.

Ларин взял тряпку и принялся вытирать доску.

– Джон Рокфеллер в твоем возрасте копал огороды соседям, если ты не знал, а еще откармливал индюшек на продажу. Так что я не слишком оригинален.

– Вы не оригинальны, полстраны сторожа и охранники, так что Рокфеллеру нужно брать побольше попкорна, – сказал Скоков.

– Чем Успенский хорош, так это тем, что признает только самое лучше, самое новое, самое дорогое.

– Вы к нему неравнодушны. При чем тут он?

– Ты же знаешь наш компьютерный класс?

– Два раза в неделю информатика.

Ларин кивнул.

– А что вы делаете на информатике?

Скоков задумался.

– Ну… фигней страдаем в основном. «Ворд», электронные таблицы, браузер, поиск в Интернете…

– …словом, все то, что умеют пятиклассники, а сейчас уже и первоклассники, – оборвал его Ларин.

– Теперь это умеют грудные дети, – сказал Скоков. – Как только его отрывают от груди, он пишет маме электронное письмо или лайкает ее в инстаграме, мол, давай быстрей, есть хочу.

– Похоже на правду. Скоро так и будет. Короче, вы выполняете простейшие задачи.

– Да. Вчера тема урока была «Право и Интернет».

– А игры?

– Римма Аркадьевна карает за игры лютым образом, она заставляет перепечатывать школьные предметные планы. Не перепечатаешь – кол. Поэтому никто не играет. Проще до дома дотерпеть, чем из-за такой ерунды ухудшить аттестат.

– Это точно. Римма Аркадьевна – человек старой закалки. Она считает, что компьютер – это большой калькулятор для суммирования столбиком. Кактусы видел возле мониторов? Это от радиации.

– Вы прикалываетесь? Какой радиации?

– Раньше, когда мониторы работали на лучевых трубках, как телевизоры, считалось, что они излучают вредную бета- или гамма-радиацию. Это, конечно, фантазии, но на всякий случай особо впечатлительные личности ставили рядом кактус, который ее поглощал.

– Понятно… только мониторы сейчас в полсантиметра… На жидких кристаллах.

– Знаешь, почему у нас такие мониторы?

– Нет.

– Потому что их купил спонсор, папа Успенского. Он приобрел самые мощные компьютеры, какие только есть на рынке. Геймерские конфигурации. Двадцать четыре мощнейшие станции с самыми современными процессорами и графическими картами, объединенные в единую сеть под управлением еще более мощного сервера. Насколько я знаю, компьютерный класс устанавливали специалисты IBM, если тебе что-то говорят эти три буквы.