Сергей Милушкин - Майнеры

Его грудь вздымалась, язык вывалился из пасти, глаза горели.

– Гребаный кот, – сказал полицейский Гапону. – Сука, он унюхал там кота, представляешь?

– На хрена вам тут кот? – спросил Гапон у Ларина.

– Крыс гоняет, школа старая, полно крыс.

– Крыс? – полицейские посмотрели друг на друга.

В коридоре, откуда прибежал кот, что-то щелкнуло.

Ларин подумал, что вышел Скоков, но это сработало реле – над входом в школу загорелся свет.

«Посиди еще немного, потерпи», – думал Ларин.

– Ну вот, – сказал Ларин полицейским, – дали свет. Можно зайти в учительскую, там мой контракт и документы, если интересно.

Они вновь переглянулись.

– Когда нам будет интересно, мы тебя спросим, – сказал Гапон.

– Понятно, – сказал Ларин.

– Ты что-то сказал? – спросил первый полицейский.

– Нет.

– Вот и молчи.

Они вышли из школы и остановились у входа.

– Иди открой нам калитку, а то перелазить снова неохота.

Ларин кивнул, заметив полицейскую машину у ворот.

Он открыл им дверь. Они закурили, забрались в уазик и уехали, собака при этом крутила головой, пытаясь отыскать причину конфуза.

На дрожащих ногах Ларин вернулся в школу, высматривая Скокова, но того нигде не было видно.

– Денис, – позвал он, – выходи. Вроде уехали.

Никто не отвечал.

Ларин дошел до «технички», но и тут не нашел ученика. Он включил свет, крикнул в темноту спускающейся в подвал лестницы.

– Денис, ты там? Они уехали. Можно выходить.

Откуда-то снизу, издалека, послышались шаги. Они медленно приближались.

– Уехали? – наконец услышал он взволнованный голос Скокова. – Что-то я струхнул, когда он пошел прямо на меня.

– Так ты его видел?

– Я подглядывал через щелку.

– Ты и собаку видел, значит.

– Собаку почти не видел, но хорошо слышал, как она залаяла. Это значит капут, она меня учуяла. Я решил не ждать, пока она откусит мне задницу, и побежал вниз по лестнице – в подвал. Хорошо, что мобильник с фонариком. Там в проходе… вы там вообще были хоть раз?

– Нет. Что мне там делать? Я знаю, трудовик хранит там доски и всякое барахло.

– Этот подвал идет под всей школой. Кот спал возле входа на стуле. Когда я увидел собаку, схватил его за шкирку и выбросил за дверь, он, кажется, спросонья ни фига не понял. А сам побежал вниз, в другой конец подвала.

– Это школьный кот, Федор Михайлович, – сказал Ларин.

– Да, я видел, как его в столовке подкармливают. – Скоков потрогал себя за лоб. – Когда бежал, в темноте треснулся лбом о какую-то балку со всего размаха.

Ларин посветил на его лицо.

– Ого! Да ты чуть череп себе не проломил, судя по шишке.

Скоков поморщился.

– Очень боюсь собак. В детстве три раза кусали, я на автопилоте бежал, ничего не видел толком.

– Молодец, что не вышел. Я все время думал, что ты вот-вот выскочишь, и тогда…

– Конец.

– Ага, конец. Не успев начаться… Ладно, пойдем снова запустим процесс.

В шесть утра, когда Скоков спал, скрючившись возле парты на куртках, а Ларин просматривал бесконечные куски отчетов системы безопасности конторы Виктора, в повисшей тишине учительский компьютер вдруг тонко пискнул.

– Есть! Есть! – закричал Ларин. Сон сковывал его, но он не смог сдержаться.

– Что?! – Скоков вскочил, протирая глаза, зацепил локтем край парты, отчего руку пронзил острый болезненный импульс. – Черт! Что там? Полиция?!

– Мы сделали первый блок! И получили вознаграждение!

– Не может быть. – Скоков уставился на экран, внизу мелькали ряды цифр, значений которых он не понимал.

«Balance: 50 BTC» – гласила самая нижняя строка.

– Адская машина! Работает, работает! – Скоков кинулся в пляс, с его лба стекали крупные капли пота, похожие в ночном свете на серебряные нити. – Сколько времени прошло?

– Шесть утра, – сказал Ларин. – Прошло семь часов.

– Сколько же это в рублях?

– Один к одному сегодня было, – ответил Ларин. – Полторы тысячи получается примерно.

– Сорок пять в месяц. По двадцать две с половиной на брата. Ничего не делая.

«Это в три раза больше моей ставки, – подумал Ларин. – Плюс зарплата сторожа».

– Я не смогу каждый день дежурить, тебе придется подменять меня, но так, чтобы никто ничего не пронюхал.

– Я справлюсь, вы же знаете.

– Да, но, если появятся полицейские, они не поверят, что ты сторож, слишком молодо выглядишь.

– Могу усы отпустить. – Скоков потянулся. – А вы не спали? Что вы там делаете?

Ларин свернул код с экрана компьютера.

– Копаюсь в старых расчетах. Давай сворачиваться, до прихода техничек остался час.

Скоков кивнул. Он обошел компьютеры, включая у каждого монитор, потом закрыл окна, подровнял парты.

– Готово.

Ларин вписал номер счета, на который зачислились заработанные деньги. Тут же в классе воцарилась тишина. Он нажал несколько клавиш. Все компьютеры одновременно отключились с протяжным вздохом.

Оглядев класс, Ларин закрыл дверь на ключ, потом подергал ручку.

– Все. Беги домой. Через час и я. А в восемь тридцать чтобы был как штык.

Скоков кивнул, но уже знал, что в школу не пойдет. После обеда предстоял важный футбольный матч, а он очень хотел выспаться и прийти в себя после бессонной ночи.

Выпустив Дениса, Ларин прилег на жесткий, бугрящийся диван в учительской. Его глаза закрылись сами собой. Явь, сдобренная бесконечным движением цифр на экранах мониторов, слилась со сном, он уже не понимал, где он, что делает и куда идет.

Проснулся он оттого, что его трясла чья-то костлявая рука. Открыв глаза, Ларин не сразу понял, где находится – высокий потолок, шкафы, незнакомая обстановка, на стенах флаги, вымпелы, грамоты…

– Просыпайтесь, просыпайтесь, – громким раздраженным голосом твердила старуха со шваброй в руках. – Скоро придут учителя, и им не понравится, что вы тут лежите на их диване.

– Как вы сюда попали?

Старуха замерла, бросив на него быстрый взгляд – пьян? Вроде не пахнет.

– Вы мне сами открыли час назад, сказали, что еще подремлете немного.

Ларин сел на диване, пытаясь открыть глаза. «К третьему уроку, – подумал он, – я должен быть как космонавт перед запуском на орбиту: выбрит, свеж и трезв».

Глава 22

Матч начался точно по расписанию. Отсутствие обычного мартовского снега в этом году позволило играть на школьном стадионе, представляющем собой коробку, окруженную металлическим сетчатым забором в два метра, по бокам которой под ржавыми покосившимися навесами стояли выкрашенные зеленой краской трибуны.

Обычно в часы, когда на стадионе не проводились занятия, здесь собирались компании, весьма далекие от здорового образа жизни, если не сказать больше. Порой с трибун веял характерный запах марихуаны, так что звону бутылок здесь никто не удивлялся, а на обычные сигареты и вовсе не обращали внимания. Связываться с маргинальными личностями учителя не решались, директор же закрывала глаза на безобразия: она знать не хотела, что происходит за стенами школы, считая стадион чем-то инородным, а Валерика – и вовсе самым ненужным учителем школы.