Дерек Тремейн - Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании

Нарезание органов — легких, почек, печени или костного мозга — увеличивает площадь инфильтрации, иначе говоря, область затекания кислоты. Это позволяло значительно сэкономить время, затрачиваемое на тестирование. Для растворения органов я пользовался самыми агрессивными и токсичными кислотами, обращаться с которыми нужно было с большой осторожностью. От них поднимались плотные испарения, и эти вещества могли прожечь дырку в любом органическом материале, к которому относились и мои руки. Существовали строгие правила техники безопасности при выполнении исследования образцов после утопления, которые необходимо было дополнять отточенными навыками. Я должен был сохранять бдительность и концентрацию, потому что исследования такого типа не прощают ошибок.

Вся работа проводилась в специальном вытяжном шкафу. Это закрытое пространство внутри шкафа, от которого меня отделяло защитное стекло. Я выполнял различные манипуляции внутри шкафа, предварительно надев толстые перчатки, защитные очки, защитный белый халат и тяжелый фартук. Вытяжка, как можно судить по ее названию, вытягивала испарения. Все действия мне приходилось выполнять очень медленно и педантично. Даже без резких движений добавление кислот сопровождается появлением обильной пены и разбуханием тканей, что несет в себе потенциальную опасность.

На горелке Бунзена я кипятил органические материалы в азотной кислоте, чтобы начать процесс разрушения тканей. На это уходит от двух до трех часов, иногда больше. Кипящая азотная кислота растворяет ткани настолько сильно, что они перестают быть видны невооруженному глазу.

Когда ткани исчезали, я добавлял в азотную кислоту следующий токсичный химикат — серную кислоту. Смешивание двух кислот снова вызывает облако токсичных испарений.

Обе кислоты работают очень эффективно, особенно хорошо они удаляют углерод. Когда я растворяю легочную ткань, в какой-то момент по краю мензурки с кислотой и быстро исчезающим материалом собирается черное колечко углерода. Колечко указывает на наличие углерода в образце. Легкие курильщиков, промышленных рабочих и жителей больших городов растворяются медленнее, потому что в их тканях содержится феноменальное количество углерода. Он попадает в организм из сигарет, выхлопных газов, выбросов предприятий и загрязненного воздуха.

Выполняя анализ материала после утопления своим любимым способом, я наблюдал удивительное явление. Вне зависимости от того, какой орган обрабатывался кислотой, на этапе полного растворения тканей жидкость получалась всегда соломенного цвета. По цвету образцы могли быть бледно-розовыми (легкие) или фиолетово-коричневыми (печень и почки), но финальный цвет раствора всегда получался одинаковым. На данном этапе оставалось от 100 до 200 мл жидкости, которую я оставлял отстаиваться на ночь. На следующее утро я собирал с поверхности жидкости весь затвердевший жир и тяжелые вещества, выпавшие в осадок на дно мензурки. Затем я сцеживал оставшуюся жидкость и разливал в несколько тестовых пробирок. Я помещал их в центрифугу, где они вращались на высокой скорости и избавлялись от оставшихся твердых частиц. Оба токсичных вещества по консистенции плотнее воды, и я периодически останавливал процесс, чтобы промыть образец в дистиллированной воде и удалить остатки азотной и соляной кислоты. Очень важно использовать именно дистиллированную, а не водопроводную воду, так как содержащиеся в ней диатомеи могут испортить результат. Такая опасность особенно реальна, если, вопреки стандартному требованию к фильтрации воды, ее подают из пригородных водоемов.

Все смытые после каждого полоскания химикаты я переливал в специальные бутылки для переработки, которые не попадали в обычную систему удаления отходов. Теперь в оставшемся образце (приблизительно 10 мл), предположительно, содержались диатомеи и частицы ила. Растворенные твердые частицы я исследовал на заключительной стадии анализа.

В конце при помощи шприца я процеживал 10 мл образца через очень мелкую сетку ультратонкой фильтровальной бумаги из ацетата. Сетка прекрасно подходит из-за мельчайших клеточек. По ним я мог примерно подсчитать количество оставшихся диатомей. Их количество может варьировать от сотни до нескольких тысяч.

После я убирал фильтровальную бумагу и помещал ее на предметное стекло, которое затем высушивал на плите. Таким образом выпаривается вся оставшаяся в фильтре вода. Сухой образец я заливал несколькими каплями фиксирующей среды. У нее такой же рефракционный индекс, как и у ацетатного фильтра, другими словами, фильтровальная бумага становится полностью прозрачной и на стекле остаются только твердые частицы. Под микроскопом я мог изучить свойства полученного образца и посмотреть, какие частицы пережили процесс кипячения. Более того, при использовании моего метода все живые диатомеи также погибали, и от них оставался только панцирь. На завершающей стадии процесса я обнаруживал пустые экзоскелеты диатомей, если они присутствовали в органах. С помощью мельчайшей сеточки фильтра я мог сказать наверняка, содержатся ли в образце (и в каком количестве) кремниевые экзоскелеты диатомей, подтверждающие или отрицающие факт «мокрого» утопления.

Наличие диатомей при «мокром» утоплении, которое произошло на открытом воздухе, само по себе является доказательством того, что человек был жив и его сердце перекачивало кровь к органам, когда он тонул. Однако если инцидент с утоплением произошел в помещении, например в ванне, вероятность обнаружения диатомей гораздо меньше. Процесс фильтрации городской водопроводной воды, как правило, очищает ее от этого типа водорослей. Исключение из этого правила — вода, полученная из колодца, или если утопление произошло в глухой сельской местности.

Однажды меня попросили провести анализ тела, найденного в озере. Я ожидал найти диатомеи, однако вода в озере сильно застоялась. В органах трупа, извлеченного из воды без присутствия кислорода, диатомей не оказалось.

Независимо от ситуации, отсутствие диатомовых водорослей обычно доказывает, что жертва погибла не от вдыхания воды. Но я не могу доказать сценарий «сухого» утопления, используя только анализ диатомей. Поскольку диатомеи не были проглочены, результаты будут точно такими же, как если бы жертва вообще не утонула. К счастью, есть несколько других явных признаков утопления, которые будут выступать достаточно надежными индикаторами для патологоанатома. Например, при исследовании места, где был найден труп, обязательно будет взята проба воды в этом районе. Анализ пробы докажет наличие диатомовых водорослей в воде, в которой было обнаружено тело. Будут учтены и показания свидетелей, если, например, покойного видели вблизи водоема в тот отрезок времени, который патологоанатом обозначил как время смерти.