Марина Серова - Невеста-вдова

– У меня к вам очень важное дело, – быстро проговорила Светлана Борисовна.

– Конечно, – растерялась я. – Но…

– Мне нужна ваша помощь, – нетерпеливо объяснила женщина. – Пусть Алла поживет вместе с вами, если вы не против. Анна Тимофеевна согласна взять еще одного жильца. Я успела выяснить, место в доме есть.

– Ничего не понимаю.

Светлана Борисовна подвинулась ко мне вместе со стулом.

– Происходит что-то странное. Вчера, когда вы ушли, я решилась оставить Аллу одну. Мне нужно было на воздух. Мне было плохо, понимаете?

– Конечно, понимаю. Не волнуйтесь так, – попросила я. – Давайте все по порядку.

– Я спустилась во двор, но пробыла там недолго. В номерах есть балконы, вы знали об этом?

– Знала.

– Я была на балконе, когда все произошло.

Она прижала руку к горлу и закрыла глаза.

– Я осознала все до самого конца. Увидела весь ужас. До того момента, видимо, психика еще держалась, а потом силы кончились. И если бы я была одна там, где меня никто не слышит, то я бы завыла страшным голосом. Но там я не могла себе этого позволить.

Светлана Борисовна так подробно описывала свое состояния, что я словно видела своими глазами. На миг я представила ту силу, с которой на нее обрушилась безысходность. Ужас какой-то.

– Я стояла в углу балкона, за стеной. Это важно. И не сразу услышала какой-то шум в комнате. Обернулась и поняла, что в спальне кто-то есть.

– Алла?

– Нет, она в этот момент спала. В спальне горел ночник. Он отражался в балконной двери, и поэтому меня, вероятно, не было видно из комнаты. Но все равно тот человек сразу же ушел.

– Вы его разглядели?

Светлана Борисовна покачала головой.

– В том-то и дело, что нет. Только часть спины в темном коридоре.

– И вы уверены, что вам не показалось, – полуутвердительно сказала я.

– Думаете, что я была в состоянии аффекта? Нет, милая девушка. Я могу поклясться, что в комнате кто-то был. Я его спугнула.

Я задумалась. Действительно, непонятная история. Светлане Борисовне могло привидеться все, что угодно. Полумрак, занавески и трагедия, которую она переживала, могли сыграть с ее сознанием злую шутку.

Но если все, что она рассказала, принять за чистую монету, то кто бы это мог быть? Да кто угодно. Подвыпивший гость? Кто-то из полицейских или работников отеля? Но Светлана Борисовна наверняка рассмотрела все варианты, иначе бы предполагала, а не утверждала.

– И что же вы думаете по этому поводу? – спросила я. – Какие мысли?

Светлана Борисовна села прямо и сложила руки на груди.

– Дверь была закрыта изнутри, – сказала она. – Я вас проводила и сразу же заперлась. У того человека был ключ от номера.

– А вот это уже интереснее. Откуда у него ключ от вашего номера, как думаете?

– Понятия не имею. И не знаю, зачем он приходил. Я испугалась, но не за себя, как вы догадываетесь. Я боюсь за Аллу.

– Но с чего вы взяли, что незваный гость хотел ей навредить?

– Ну не меня же искали. Я-то никакой опасности не представляю. А вот Алла теперь богатая вдова. Я почему-то сразу подумала на Ивана. Он человек неуравновешенный. Отношения с Ильей были крайне сложными, а Аллу он не слишком любил. Кажется, я уже повторяюсь.

– Думаете, Иван может отомстить Алле за то, что она теперь получит все, что должно принадлежать ему? Поэтому он пришел в номер, чтобы что-то с ней сделать?

– Не навредить, Таня. Но устроить разборки мог бы. Он способен на это. Только по этой причине я бы не стала исключать этот момент. У меня нет желания подставлять внука, я люблю его! Но иногда необходимо очнуться, Таня. Я не уверена, что видела Ивана, а если это все-таки был он? Вопрос в том, как он открыл запертую изнутри дверь. Но я не узнала того, кто приходил. Не узнала.

– Может быть, незнакомец искал вас?

Она вскинула на меня удивленный взгляд.

– Меня? Это мне не пришло в голову. Все может быть.

Это уже было похоже на паранойю. Да мало ли кто ошибся номером, а потом понял свою ошибку и тут же смотался от греха подальше? Почему Светлана Борисовна отметает подобный вариант? А теперь и родного внука подозревает. Так и до нервного срыва недалеко, а в таком состоянии легко забыть закрыть дверь, но быть уверенным в том, что ты ее все-таки закрыл на самый крепкий замок.

Но мать покойного Ильи Георгиевича Шейнина была воистину удивительной женщиной. Она быстро просекла, что я сомневаюсь в правдивости ее рассказа, и взяла быка за рога.

– Думаете, у меня мания преследования? – угадала она мои мысли. – Ни черта подобного. Я точно знаю, что закрыла дверь, но у кого-то был ключ. Вы что-нибудь понимаете? Мне кажется, что нет.

Я совершенно запуталась. Еще полчаса назад, возвращаясь с моря, я с облегчением подставляла лицо свежему ветру, стараясь не думать о проблемах. Но не тут-то было. Они снова появились.

– Послушайте, Светлана Борисовна, – попросила я. – Я искренне вам сочувствую. Блин, да я даже на словах не могу передать, что я испытываю. Но лучше полиции никто в этом непонятном сюжете не разберется. Тем более что это случилось вскоре после…

Я вовремя захлопнула рот. Светлана Борисовна не сводила с меня глаз.

– Полиция уверена, что Илья оступился и разбил голову, – сказала она. – Они так и сказали: «Ведется следствие». Как на хер послали, ей-богу! Это как, по-вашему? Послушайте меня. У сына были враги. Подумайте сами: бизнес, долги, суды. Он был предпринимателем, а у них совсем не сладкая жизнь. Он выпивал по жизни, но никогда – слышите? – не перебирал с этим делом. И вчера он не был настолько пьян, чтобы не видеть, куда идет и на что наступает. Я видела его всяким, знаю его, насмотрелась – нет, все было не так, как это хотят представить полицейские. Его убили, и я, поверьте, из последних сил держусь. Надо научиться с этим жить хотя бы ради его жены, которую я теперь от себя ни на шаг не отпускаю. И ради внука… он хотел с ним наладить… Здесь есть вода? Очень душно.

Я поспешила на кухню. Налила в стакан газировку, нашла в холодильнике лед.

Но Светлана Борисовна пить не стала. Прислонила стакан к груди и так замерла.

Пока она отходила, я переосмысливала услышанное. Вот такого я точно не ожидала. И да, я была с ней согласна.

Сегодняшний визит следователя подтвердил мои догадки. Илья вряд ли оступился, у меня были причины так думать. Когда человек внезапно теряет равновесие, то инстинктивно ищет опору. В ее роли может выступить все, что попадется под руку: занавески или кровать, стул или чье-то плечо – все, что угодно. Все, за что можно ухватиться. При этом опора может не выдержать. Она либо сломается, либо выдержит напор, но в любом случае человек, не удержавшись, будет падать по ломаной траектории.

Если все так и произошло, то Илья вполне мог бы удариться затылком об острый выступ и нанести себе смертельную рану. Но тогда бы рядом с телом должны были найтись следы падения, однако их не было. Ни одного сдвинутого с места или упавшего предмета, ни одной капли крови.