Марина Серова - Твоими молитвами

— Его не будет сегодня, — сказал Андрей.

Женщина повернулась ко мне:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответила я.

Показалось, что она едва заметно поклонилась во время приветствия.

— Что такое, Анна Григорьевна? — осведомился Андрей Максимович. — Я вместо него. Слушаю вас.

Женщина распрямилась и сложила руки на животе.

— Звонили из планового отдела. Снова просят отчет за прошлый месяц.

— Был такой, — прогудел Савостин. — Я его сам подписывал. А что такое-то? Мы же его им передали. Что, опять посеяли?

— Ужас, — подтвердила я.

— Да вот, — вздохнула Анна Григорьевна, — говорят, что не попал отчет к ним.

— Как это «не попал»? — сдвинул брови Андрюха. — А что у нас с завозом в пятый цех?

— Вы про ту партию? Там все хорошо, — ответила Анна Григорьевна. — Четырнадцать штук уходит к ним, остальное откатываем спонсорам. Я предупредила Гольдмана, он на складе все сделает. Вечером уже отправим. Скоро получат.

— Без задержек? — прищурился Андрей. — Все проверили? А то Гольдман в прошлый раз, кажется, что-то напутал со сроками.

— Я лично все проверила. Все готово. Не в первый раз, Андрей Максимович.

— Что ж, — побарабанил пальцами по столу Андрей Максимович, — тогда стартуйте, Анна Григорьевна. Но я не понял про плановый. Они что, действительно наш отчет потеряли? Что они говорят? Женя, ты не волнуйся, у нас все схвачено, но просто уже сил нет бороться с этими людьми.

Анна Григорьевна скорбно вздохнула.

Стало понятно, что плановики на этом предприятии те еще затейники. А Савостин в мгновение ока превратился в управленца. Передо мной стоял другой человек. Совсем не тот, с которым мы пять минут назад двигали тяжеленный сейф. Тогда Андрюха мне в рот смотрел и ловил каждое слово, а сейчас стал этаким ретивым руководителем, который бьет копытом, потому что, видите ли, отчет за прошлый месяц тут у него.

Однако ему определенно шла эта роль. Есть люди, которых не воспринимают всерьез из-за какого-либо несоответствия внешних и внутренних данных. Оратор с тихим голосом вряд ли будет услышан в толпе. Человек, теряющий сознание от вида крови, скорее всего, пойдет в фармацевтику, а не в хирургию.

Андрей Максимович Савостин же удачно совмещал умение перевоплощаться с должностными обязанностями. Говорил громко, выражался ясно. Судя по тому, что ни разу не потерялся в диалоге с коллегой, он реально серьезно относился к своей работе.

— Пусть ищут, — холодно сообщил сотруднице Савостин. — Или я сам к ним приду искать.

Я рискнула поднять голову и посмотреть на него, вот такого, еще раз. Выглядел он так, словно только еле-еле сдерживался. Еще немного — и начнет переигрывать.

— Я точно знаю, что отчета в плановом отделе все же нет, — осмелилась подать голос Анна Григорьевна. — Мы его им не передавали.

— Значит, у нас валяется! — рявкнул Савостин. — Ищите!

— Да чего его искать-то, — устало произнесла старушка и причмокнула губами, словно только сделала глоток чего-то очень вкусного. — Вон он, на столе лежит. Синяя папка.

Мы с Андреем одновременно обернулись. На краю стола действительно лежала синяя папка.

Андрей открыл ее, пробежался взглядом по документам.

— А что это он здесь делает? — сбросив с себя маску недовольства, осведомился он. — А? Анна Григорьевна? Какого фига?

«Позер, — мелькнула у меня мысль. — Ах, какой же ты еще пацан, Савостин».

Анна Григорьевна, видимо, думала так же. Но, наверное, уже привыкла к таким переменам в поведении заместителя своего начальника.

— Я сама его принесла в пятницу Михаилу Егоровичу, — просто сказала она. — Видела, что он отложил папку в сторону. Наверное, забыл про него.

Савостин молча протянул документы Анне Григорьевне.

— Отнесите в плановый отдел.

— Хорошо.

Она вышла из кабинета. Андрей посмотрел на меня и пожал плечами:

— Как в армии, сама видишь. Я отдаю приказы, мне отдают приказы…

— Вижу.

Я вдруг вспомнила, что Савостин, позвонив сегодня утром, заявил, что нанимает меня. Пока ехала, пока осматривала кабинет, пока слушала его сбивчивые объяснения, я как-то этот момент упустила.

Вовремя же я вспомнила об этом.

— Андрюш, — начала я, — ты, кажется, предлагал мне работу. Напомни, кого мне нужно будет охранять?

Савостин подошел к креслу, сел в него и сцепил пальцы на уровне груди.

— Напоминаю, — сказал он. — Меня.

— А если серьезно, то ты мне нужна не только для этого. Я сейчас все тебе объясню популярно.

Андрей усадил меня за стол, сам сел напротив и подвинул в мою сторону толстую папку.

— Все просто, Женя. Ты устраиваешься ко мне на работу. Кроме меня, никто не будет знать, что ты здесь фиктивно. Вместе мы пытаемся найти того, кто пытался сжить со света Мишку. В полицию я не пойду. На том пистолете и его, и мои отпечатки. Все это не шутки, согласись? Сдуру мы стали все рассматривать. Мишка даже тот мешок с порошком пытался открыть, еле успел отговорить его. Мне кажется, что ты сумеешь найти причину, по которой Малахов ударился в бега.

— Знаешь, Андрюш, — призналась я, — а ведь те данные, которые ты предоставил, очень походят на бред. Я не могу связать одно с другим. Нет, могу, но все же чувствую, что лучше бы тебе обратиться к профессионалу.

— Что же тебе объяснить? — с сожалением посмотрел на меня Андрей. — Что непонятно?

Я уселась удобнее.

— Твоего друга пытались подставить, — начала я.

— Не пытались, а подставили, — уточнил Савостин. — Не знаю, на что они надеялись. Или он.

— Или она, — сказала я. — Точить зуб на Михаила может и женщина.

Андрей откинулся на спинку стула с ошарашенным видом. Мысль о женской мести ему, кажется, в голову не приходила.

— Если только что-то, связанное с Мариной, — пробормотал он.

— Та самая Марина, которая сначала встречалась с Малаховым, а потом по неизвестной причине покончила с собой?

— Значит, он все рассказал, — пробормотал Андрей. — Молодец. Я думал, что он не решится. В общем, самые лютые неприятности начались у него после ее смерти. И у меня тоже, но меня хотя бы не так задевали. Просто мы же с ним друзья, это всем известно. Он меня перетащил в свой отдел, когда стал тут главным. Слухи поползли сразу. Мол, обнаглели мы с ним вконец.

— Так и говорили?

— А как же. Конечно. Ну примерно. Пару раз после корпоративных возлияний по объекту ходили слухи, что мы с Мишкой упивались в хлам, пытались на глазах у всех стянуть с главбуха лифчик и называли ее недостойными словами. Женя, главбуху Ольге Константиновне под семьдесят. Какой лифчик нам с нее стягивать, зачем?! Но нас якобы видели. И слышали. Чуть до увольнения не дошло. Главбух, главное, сама в ужасе была, но ее слова почему-то в расчет не брали. Долго трепали эту историю. Потом впаяли мне выговор за опоздание, которого тоже не было. Выговор впаяли, лишили премии. Только Мишка тогда и смог меня удержать, иначе я бы пересчитал носы всем, кто к этому причастен. Потом эта история с Маринкой. До сих пор в себя прихожу. Анна Григорьевна, которая ко мне приходила, — это ведь ее мать.