Марина Серова - Похищение по расписанию

— Постараюсь… До свидания, Женя.

Она впервые назвала меня по имени. А я-то думала, что в таком состоянии она его даже не запомнила.

Маленькая и худенькая Аня и такой же худой, но очень высокий Анатолий оказались дома. Впустили меня в квартиру, как только узнали о том, что случилось. Проводили в комнату, усадили в кресло, настойчиво предлагали выпить кофе. Я же упорно отказывалась. После разговора с Юлией надо было прийти в себя. Какой уж тут кофе.

— Или я, или муж, или оба сразу шли за дочкой Юлии Олеговны до самой автобусной остановки, — сообщила мне Аня. — Несколько раз такое было, все без происшествий. Девчонку иногда сопровождала компашка таких же подростков. Пару раз заруливали по пути в кафе, нам приходилось тоже изыскивать возможность там зависнуть на это время. Как-то раз муж заметил, что какой-то мужик словно ходит теми же дорогами. Куда мы, туда и он. Предположила, что это совпадение, но стала присматриваться — точно, прется колея в колею за нами! Понимаете? Мы за Ксенией, а тот мужик — за нами. Вполне может быть, что не только он один нам на пятки наступал. Самое интересное, что мы так и не поняли, к кому было приковано его внимание. К дочке Юлии Олеговны или к нам? В общем, мы соседке все рассказали, она вскоре поблагодарила за помощь, сказала, что необходимость следить за Ксенией отпала.

Я достала из сумки фотографии, которые мне дал Сапсанов на собеседовании. Протянула их Ане и Анатолию.

— Узнаете?

Аня охнула: на одном фото были запечатлены она и ее муж, на другом — только Анатолий.

На третьем было изображение Ани со спины в полный рост. Все фотографии были сделаны с расстояния нескольких метров.

— Это ж мы… — напрягся Анатолий. — Вот так дела. Это тот мужик, который за нами шастал, фотографировал?

— И теперь нас грохнут, — припечатала Аня. — А я как раз за продуктами выйти хотела.

Пришлось коротко объяснить ребятам ситуацию, а потом сильно потрудиться над тем, чтобы эти сведения не предались огласке.

— Частное дело, — объяснила я им. — Вам лично ничего не грозит, я это могу утверждать с абсолютной уверенностью. Потому что я как раз тот самый человек, который и должен был выяснить, кто изображен на этих фото. Я выяснила. Теперь доложу начальству, что вы не имели никаких тайных или плохих намерений навредить Ксении.

— Вот спасибо, — отозвался Анатолий. — Ань, давай пиццу закажем, не против? На улицу не тянет, если честно.

— Буду очень благодарна, — напомнила я им, — если вы сохраните мой визит и наш разговор в тайне. Дела-то семейные, ситуация сложная. В жизни всякое бывает. Для вас никакой угрозы не существует.

— Ань, и с детьми подождем, — решил Анатолий.

Аня в ответ потупила взор.

— Что, поздно?! — растерялся Анатолий. — Каким ветром надуло? Когда?

— Толик, ну че ты завелся-то? Когда мы были на даче у твоей мамы, тогда и надуло, — спокойно отреагировала Аня и обратилась ко мне: — Извините, что так вышло. Он не знал. Мы просто немного сбиты с толку.

— Немного?! — взревел Толик.

— Не повышай голос, пожалуйста, — устало произнесла Аня. — Тебе все только что объяснили. Чего разорался-то? Снова в своей игре зависал? Опять уровень не прошел? Слабак.

— Уровень-то как раз, если можно так сказать, я прошел, — ответил Анатолий. — И, главное, как прошел! Не промахнулся! Пицца. Мне срочно нужна пицца.

С этими словами он покинул комнату. Аня улыбнулась.

— Толик — псих. Днем работает, а ночью в игры режется. Он двинулся на них. Мы оба, если честно… но у него вообще отвал башки. Я как раз не знала, как ему сказать, что беременна, а вон оно все как устроилось…

— Он не хочет ребенка?

— Хочет он все, — махнула рукой Аня. — Мы уже разговаривали об этом. Папаша из него выйдет славный. Он детей любит. Сейчас натрескается своей пиццы, станет совсем добрым. Будет на руках носить до самых родов.

— Удачи вам, — сказала я. — Фото, думаю, можете оставить себе. После будете ребенку рассказывать интересную историю о том, как за вами следил какой-то мужик, пока вы следили за дочкой богатого бизнесмена.

— Можно эту историю протолкнуть в Голливуд, — серьезно произнесла Аня. — Срубим бабло, заведем там знакомства, выкупим пару вилл, каждый выходной — ночные клубы, тусовки, яхты…

Я поняла, что с этой семейкой не заскучаешь.

— Очень правдоподобно звучит, — призналась я. — Вот только с делами разгребусь и приеду к вам в бассейне поплескаться.

— Вся эта мишура не для нас, — продолжала рассуждать девушка. — Да и не тянет. А теперь еще и Юлия Олеговна попала. Кошмар.

— Аня, мне надо идти. Но я очень вас попрошу навестить вашу соседку, — попросила я. — Она сильно переживает. Ей нужна поддержка от тех, кто в курсе ее ситуации. Но о вашей беременности, наверное, пока лучше ей не сообщать. Понимаете, о чем я?

— Конечно, — кивнула Аня и крикнула в глубину квартиры: — Толик, закажи три пиццы, ладно?

— Зачем нам три? Чтобы красиво засохли? — донеслось из коридора.

— Буду есть за троих, мне нужно, — ответила Анатолию Аня. — И наведаемся к Юле. Ты меня понял?

— Понял я.

Я покидала их квартиру со спокойной душой. Ребята оказались очень душевными и отзывчивыми. Такое окружение и было необходимо в данный момент Юлии Олеговне.

Итак, ни бывшая жена Сапсанова, ни им же обманутые коллеги не имели никакого отношения к похищению его дочери. Пока что зацепиться было не за что. Даже принимая во внимание тот факт, что я все же не следователь и работаю одна, а не с помощью и даже не по поручению опытных сыщиков, я понимала — то, что мне известно, Ксении никак не поможет.

Решение поделиться с Сапсановым тем, что я встречалась с Юлией, далось мне с трудом. Ей я обещала не передавать ему наш разговор, и обещание я непременно должна была сдержать. Но о том, что не надо упоминать о нашей с ней встрече, договоренности не было. Значит, Сапсанов узнает только то, что ему нужно: Юлия еле на ногах стоит после того, как узнала о беде с ее ребенком. Все. Кто ей об этом рассказал? Умолчала. Я не расспрашивала. В душу не лезла. Поэтому Юлия не имеет никакого отношения к похищению своей дочери.

Я подумала, что такой ответ его удовлетворит.

Взгляд наткнулся на вывеску «КофЕйка». Я не заметила ее сразу, когда выходила из дома Юлии, а потом садилась в машину. Решив прихватить навынос стаканчик с тем, чего душа пожелает, я снова покинула «Фольксваген» и направилась к двери, за которой еще издалека увидела прилавок и стоящие на нем башенки из бумажных стаканчиков.

В кафе можно было разжиться не только безалкогольной выпивкой, но и всякими легкими закусонами типа салатов или пирожных. Люди в помещении ворковали о чем-то своем, гудела кофемашина, переговаривались друг с другом молодые бариста — жизнь шла своим чередом. Совсем рядом со мной вспенивалось молоко для капучино, опустошались маленькие коробочки с соусами, гудели кофемашины, добавлялась корица в уже готовый кофе, вскрывались упаковки с едой. Жизнь подкидывала нехилые контрасты, и я, еще не успев отойти от эмоций после встречи с Юлией Олеговной, почувствовала голод и вину одновременно. Но тут, как говорится, одно с другим вроде бы не связано. И самое время дать мозгу немного отдохнуть. Кстати, и для пользы дела тоже, потому что за едой я собиралась решить, куда мне двигаться дальше. С Сапсановым надо было связаться обязательно, а еще хотелось проведать тетю Милу, и не посредством созвона, а так, чтобы увидеть своими глазами, что с ней все в порядке.