Марина Серова - Танец отважной валькирии

— Замри, стрелять буду! Медленно выходи из машины с поднятыми над головой руками. Или влеплю пулю, не раздумывая!

Он послушался, вышел из машины, поднял руки вверх и замер. А я не сразу, но сообразила, что автоматически произнесла эти слова по-русски. И он прекрасно меня понял, судя по всему!

— Ты кто вообще такой? А ну-ка, повернись!

Мужчина снова понял мою команду и начал медленно, словно неохотно, разворачиваться. И через несколько мгновений я его узнала.

— Жук?! — вырвался у меня возглас изумления. — как? Этого просто быть не может!

Но, разумеется, я не ошибалась. Передо мной с поднятыми руками стоял Ромка Жуков по прозвищу Жук. Смелый, сильный и неглупый парень, в общем-то. Сто лет назад, так давно, что, кажется, это было в другой жизни, мы с ним вместе учились в Ворошиловке. На одном курсе. Не больно дружили, но и не враждовали никогда. И вот оказались по разные стороны баррикад. Впрочем, по некоторым сведениям, Жук, как и я, давно ушел на «вольные хлеба», и это совсем даже неудивительно, когда двух наемников нанимают враждующие или конкурирующие организации.

— Жук! Вот так встреча!

— Привет, Охотникова, — выдавив жалкую улыбочку, пробормотал он.

— Ты как здесь, Ромка? — прищурила я глаза.

Со стороны холма раздался дружный топот. Это мои соратники не выдержали затянувшейся тишины. И рванули проверить, все ли со мной в порядке, или враги давно выбросили мой остывающий труп в канаву.

— Женя, с тобой все нормально? — словно в подтверждение моих мыслей пробился голос Алекса сквозь густую дымовую завесу.

— Порядок! — крикнула я, не сводя глаз с Ромки. — идите на мой голос!

— Как же «в порядке»?! — завопил Марек, как только увидел меня. — ты же ранена! Ты же вся в крови! Боже, какой ужас! Алекс, что ты стоишь? Рану нужно промыть и перевязать! Немедленно! Это все чревато последствиями! Кровопотеря, сепсис, заражение!

— Марек, не разводи панику, — спокойно возразила, — ранение пустяковое, — я дернула плечом и невольно поморщилась, — пуля прошла навылет. Ты не кричи, а лучше поищи аптечку. В фургоне должна быть. Долго не копайся, хватай первую попавшуюся. Наложишь ватную подушечку прямо на место ранения с двух сторон и забинтуешь, пока поверх одежды.

— А как же промыть, осмотреть? Может статься, и зашивать надо? Пуля точно прошла навылет? — Марек послушно полез в машину, но продолжал сыпать вопросами уже оттуда. — ты уверена, что рана не опасна? Может быть, задета крупная артерия!

— Потом промоем, на привале. Сейчас нет времени, нужно убираться отсюда. Как можно скорее.

— Женя, я тоже помочь хочу. Что мне делать? — уточнил Алекс. Молодой человек не кричал, как Марек, и не паниковал. Но по бледности, разлившейся по его лицу, было заметно, как он шокирован. Вид дороги, усыпанной трупами, и молодой женщины с перекошенным бледным лицом, в одежде, полностью залитой кровью, выведут из равновесия кого угодно.

— Найди крепкую веревку. Этому типу, — я ткнула дулом автомата в Ромку, — нужно связать руки. Потом собери кое-что из оружия на всякий случай. И будем двигать отсюда.

— На чем? Наша машина превратилась в руины.

— Возьмем их фургон. За неимением лучшего он сгодится, на время.

— А наручники подойдут? Для пленного? — наклонившись, парень перебирал вещи на поясе погибшего противника.

— Нет, к сожалению, — буркнула я, — снимет! Веревку ищи, я покажу, как завязывать. Чтобы надежно было.

— Слушай, Жень, а зачем нам его с собой брать? Возиться с ним еще! Может, просто пристрелим? — после того как прозвучало это «милое предложение», Жук невольно вздрогнул. — или свяжем и тут бросим?

— Заманчиво, — усмехаясь, протянула я, — но нет! Заберем с собой. Нужно этого типа немного поспрашивать. А сейчас у нас времени нет. Вот и сделаем это в дороге.

— Ладно, как скажешь.

Алекс с Мареком деловито занялись выполнением поручений. А я держала старого приятеля на мушке, силясь не закрывать слипающиеся веки.

— Но на один вопрос ты ответишь мне прямо сейчас, — через некоторое время заявила я.

— Что ты желаешь знать, Евгения? — ухмыльнулся Жук.

— Какая система контролирует ваш транспорт?

— Спутниковая, разумеется. Обновление координат происходит каждые пять секунд. Так что найдут нас очень быстро.

— А датчики где находятся?

— Один в топливном баке, а второй, бесконтактный, расположен в шине. Он посылает данные о давлении и отчет о передвижении транспорта. Так что далеко вы все равно не уедете.

— Не «вы», а мы, — слегка заплетающимся языком поправила я его, — и мы уедем, не беспокойся. Так далеко, как нам нужно будет. Марек, что ты возишься, раздобыл аптечку? Сил терпеть нет уже!

— Я уже бегу, Женечка, потерпи секундочку. Боже, какой кошмар эта твоя рана! Прямо глянуть страшно, и столько крови, а тебе, правда, не больно? — причитал бледный парнишка. Видимо, у него так проявлялся шок — чрезмерной болтовней.

— Терпимо, — поморщилась я, когда он слишком сильно надавил на место ранения.

— Прости, прости, прости, — пробормотал Марек.

Через несколько минут мы покинули место сражения. Возможно, среди солдат противника остались раненые. Но мы не стали осматривать всех, а только поспешно убрались подальше. Предварительно приняв меры, чтобы нас невозможно было преследовать на грузовике. Если место проведения операции контролируется спутником, скоро сюда прибудут свежие силы противника и медицинская помощь. Вот пусть они и разбираются со своими ранеными коллегами, если на то пошло.

Мои глаза слипались от усталости, на все тело навалилась слабость. Теперь, когда не нужно было держать на мушке Ромку, уснуть мне не давала лишь только нарастающая боль в плече. Алекс устроился на водительском сиденье, Марек рядом с ним. А мы с пленным, в салоне, уселись друг напротив друга.

— Найдите мне что-то сладкое, — слабым голосом пробормотала я своим ребятам.

— У меня есть шоколадка в кармане. Подойдет?

— Конечно, давай скорее.

— Я часто таскаю с собой что-то сладкое, — торопливо рассказывал Марек, — несмотря на то что физически мне работать не приходится, умственная деятельность порою тоже отнимает много сил. И когда я устаю, мне нужно что-то сладкое съесть, чтобы восстановиться. Шоколад для этого идеально подходит.

— Хватит болтать, — прервал его Алекс, — разверни батончик и дай Евгении. Не видишь, она балансирует на грани потери сознания?

— Ой! Конечно, прости, пожалуйста!

Шоколад разлился горечью во рту. Но ожидаемо взбодрил, нервная система встряхнулась, меня перестало неудержимо клонить в сон, похожий на обморок.

— Что ты собираешься со мной делать? — Жук, наконец, перестал усмехаться и задал этот вопрос, пытливо вглядываясь в мои глаза.