Марина Серова - Танец отважной валькирии

По местным меркам, деревянный домик был довольно скромный, я бы даже сказала, миниатюрный. В последние годы такие проекты плотно вошли в моду и появлялись в Европе все чаще и чаще. И даже неподалеку от фешенебельных курортов или апартаментов с огромной площадью, теннисными кортами и бассейнами можно было встретить такие домики. Экологичные, автономные в плане энергетики, сделанные из дерева, и с деревянной же отделкой внутри, они отличались уютом в сочетании с компактностью. И были начисто лишены излишеств.

В домике, что арендовал Марек, была гостиная с камином, столом и мягкой мебелью. А также огромным панорамным окном с видом на озеро. Примыкавшие к гостиной кухонька и душ с туалетом, как и все в доме, были весьма компактны. На втором этаже располагалась спальня с маленькой гардеробной. В общем, здесь было все, что нужно небольшой семье среднего достатка для комфортного отдыха на природе.

Нас это жилье полностью устраивало. Тем более что задерживаться здесь мы совсем не собирались. Собственно, ребята сразу после приезда уговорили меня отдохнуть на диване. А сами заправили и проверили лодку. Приготовили и упаковали в дорогу все необходимые припасы. Раздобыли канистру, в которую налили запас топлива. И отправились немного подремать. Выехать мы планировали сегодняшней ночью. Вернее, ранним утром, около двух часов.

Мы с Алексом привычно расположились рядом, в гостиной на мягкой мебели, чтобы в случае чего быть поблизости от главного входа и панорамного окна. Разумеется, мы сложили наготове оружие и спали вполглаза. Безопасное убежище это, конечно, замечательно, но в нашей ситуации бдительность терять не стоило ни на минуту.

Мареку отвели спальню наверху. Он порывался тоже лечь в гостиной, чтобы в случае чего «прикрывать тылы», но мне удалось переубедить парня, что полноценный отдых необходим его организму. Особенно в условиях постоянного стресса, в котором он пребывает в последнее время.

И была права, что касается стресса. Примерно за сорок минут до запланированного подъема нас с Алексом разбудил жуткий вопль, доносящийся сверху. Вооружившись, мы вбежали в спальню парнишки. Он сидел бледный, испуганный, с испариной, выступившей на лбу, среди разметавшихся, смятых простыней. И дрожал мелкой дрожью.

— Вот ты даешь! — с облегчением выдохнул Алекс. — напугал до жути. Я уже, когда бежал, успел невесть что вообразить. Группа боевиков, бесшумно взбирающаяся по стене на крышу. Алмазным резцом разрезает оконное стекло, внедряется в комнату и окружает мирно спящего молодого человека! «Сдавайтесь, вы повержены!» — грозно заявляют они.

— Ты книжки писать не пробовал? — хмыкнула я и внимательно посмотрела на Марека.

Парень продолжал дрожать и обводил комнату невидящим взглядом.

— Эй, приятель, с тобой все в порядке? — наклонилась я к нему. Мальчишка уставился так, словно видел нас впервые.

— Марек, ты снова начинаешь пугать! — теперь уже не валяя дурака, а совершенно серьезно заявил Алекс. — что случилось-то? Ты можешь объяснить толком?!

Он молча помотал головой.

— Тебе кошмар приснился? — догадалась я.

Все еще не в силах говорить, Марек подавленно кивнул и отбросил назад слипшиеся от испарины волосы.

— Так, набрось что-нибудь, и давайте все спустимся вниз. Я там видела какао на кухне. Все равно уже проснулись. Сейчас сварю для всех. Вот, пойдем. Выпьешь горячего напитка, успокоишься и расскажешь нам, какой сон тебя так сильно испугал.

Через несколько минут мы расселись в гостиной на диванах и креслах, сжимая в руках кружки с дымящимся напитком. Все молчали. Марек еще дрожал и поворачивал кружку, сжимал ее в руках так, словно хотел согреться, но не мог. Он осторожно сделал несколько маленьких глотков.

— Сладкий, — пробормотал со слабой улыбкой, — и пахнет корицей, здорово.

— Горячий сладкий напиток со специями лучшее лекарство при сильном стрессе.

— Мама готовила точно такое же какао, — улыбнулся и снова отпил он.

— Погоди! Ты же забыл все свое детство, все, что было до аварии, унесшей жизнь родителей. Значит, и самих родителей тоже помнить не можешь?

— Боюсь, я все вспомнил, — сказал парень и вздохнул так, будто на его хрупких плечах внезапно оказалась вся тяжесть мира.

— Боишься? Но почему? — подскочил Алекс. — это же здорово! Ты ведь только недавно рассказывал, как об этом мечтал! Как мучительно совершенно не помнить себя и других! Любимых, дорогих людей!

— А теперь я помню их жуткую гибель. И эти события словно всплыли в сознании и приснились мне сегодня ночью. И я боюсь, что это теперь будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Погоди, — несколько секунд подумала я, — это просто шок. Когда-то твой организм закрыл эти воспоминания от тебя, спасая неокрепшую психику от шока. И то, что сейчас ты чувствуешь себя не в своей тарелке, нормально. Только ты уже вырос, ты взрослый и справишься со всем этим пережитым ужасом!

— Но почему он вообще все взял и вспомнил? Нежданно-негаданно? Разве так бывает?

— Думаю, во всем виновата авария, в которую мы все вчера попали. Ведь, по сути, сценарии двух событий были довольно схожие. Вчера нас, как и родителей Марека когда-то давно, тоже пытался сбить грузовик. И пусть мне удалось избежать лобового столкновения, машина сначала слетела в кювет, потом перевернулась. А потом я подожгла машину, выстрелив в бензобак.

— И тоже невольно повторила часть сценария? — уточнил Алекс.

— Наверное.

— Но почему он сразу не начал все вспоминать?

— Понятия не имею. Мозг — штука сложная. И, несмотря на прогресс медицины, до конца не изученная. Да и вообще, достаточно трудно сказать, как именно поведет себя тот или иной человек в похожей ситуации. Или как отреагирует на стресс. Что касаемо амнезии, ее до сих пор изучают. И, говоря откровенно, по моему мнению, лечат «методом научного тыка».

— Это как?

— Пробуют одно, не помогло, начинают пробовать другое. И так, пока что-то да сработает.

— Но у нас получилось? И даже без вмешательства врачей!

— Да, совершенно неожиданно происшествие на дороге подтолкнуло, словно оживило память Марека. Только воспринял парень все, что узнал, слишком болезненно, — даже сейчас, когда мы с Алексом негромко переговаривались, сидя поблизости, Марек, кажется, нас совсем не слушал. И пребывал в каком-то собственном мире.

— Боюсь, что шок может оказаться слишком сильным.

— А мы как же? Ведь сейчас он не один! Да, с творческими людьми, наверное, так бывает. Они чувствуют все гораздо острее. Значит, и реакция сложней и болезненней. И наша задача сейчас помочь ему осознать все и преодолеть боль.

— Даже не знаю, что здесь может помочь. Если бы нам сегодня не в рейс и будь Марек постарше, я посоветовал бы ему напиться. А так даже не знаю, что делать.