Марина Серова - Танец отважной валькирии

— Возможно, именно этот факт спас тебе жизнь впоследствии, — уверенным тоном заявила я. — Так что не жалей сейчас, что так случилось.

— Ты думаешь? — поразился Алекс. — полагаешь, они могли убить маленького, ни в чем не повинного ребенка?

— Понимаю, это не просто. Но решимость нужна и для убийства родного брата, и думаю, ничуть не меньшая. А теперь представь, будто Марек начинает на каждом углу кричать, что дядя с тетей собственноручно убили родителей. Что будет тогда?

— Подумают, ребенок, стресс, то да се, и спустят на тормозах. Особенно, если родственнички предоставят внятное алиби.

— Снова согласна. Но рано или поздно найдется кто-то, кто прислушается к словам мальчика. И решит проверить алиби на прочность. А поскольку дядя с тетей в момент аварии были в конкретном месте, на той же трассе, об алиби они соврали. А любую ложь, даже самую искусную, можно разоблачить, если постараться. Так что они не стали бы рисковать. И Марек, по их плану, должен был погибнуть вскоре после принятия наследства. Когда все юридические вопросы будут улажены. Например, от несчастного случая, тоски по родителям, странного пищевого отравления. Выбирай все, что нравится. Амнезия стала неожиданным подарком для супругов, и они просто на ходу подкорректировали уже имеющийся план.

— Зачем вообще было все это делать, неужели только ради денег? — вскрикнул Марек.

— В основном да. И еще, возможно, из зависти. Но жадность, полагаю, основной мотив.

— Любопытно, почему ты так считаешь? — поинтересовался Алекс.

— Потому что проще и, по многим пунктам, безопасней было киллера нанять. И сделать это довольно легко практически в любой стране, достаточно проявить терпение и обрасти нужными связями. Не думаю, что у практикующего адвоката с этим были проблемы. Значит, попросту пожадничали, решили деньги сэкономить.

— О, экономия, это любимый конек Ядвиги! — иронично воскликнул молодой человек. — это доходит порою просто до абсурда. И теперь я понимаю, что она не просто забрала себе мамины шубы и драгоценности. Она донашивала ее костюмы, вечерние платья, туфли и даже не стала выбрасывать мамины любимые духи. Представляете, она преспокойно ими пользовалась. А я никак не мог понять, что меня мучает, когда я слышал этот запах, в памяти всплывали какие-то смутные образы. Только вспомнить все никак не получалось. Спасибо вам огромное! Ведь я разрубил этот узел только потому, что встретил тебя, о, моя прекрасная валькирия!

— Сыплешь метафорами? Замечательно, значит, понемногу приходишь в себя, — прокомментировала я, — и вообще, это далеко не все. Мы доберемся до Лондона, проведем освидетельствование. Докажем твою психическую нормальность и отберем твое законное имущество у алчной родни. А затем проведем тщательное расследование, раздобудем доказательства и посадим их в тюрьму на долгие годы.

— Зачем же доказательства, если живой свидетель тех событий имеется? — изумился Алекс.

— Дядя Марека адвокат, а значит, ушлый тип по природе своей. Если мы попрем на них вот так, нахрапом, и без подготовки, они смогут выкрутиться. Посеять сомнения в словах такого свидетеля, как Марек, ему не составит труда, уж поверьте. Длительная амнезия, восьмилетний возраст на момент аварии, шок от потери родителей.

— Но я не сдамся и буду бороться!

— Это правильно. А я, если ты не против, помогу тебе в этом.

— Я только «за»!

— Вот и отлично, но сначала нам нужно добраться до Лондона.

Англичанин Генри Смит был доктором наук и светилом в области психиатрии. И имел безупречную репутацию в профессиональных кругах Великобритании. Да и всей Европы, пожалуй. Несколько лет назад мне понадобилась его помощь в расследовании одного запутанного дела. Тогда, будучи в Англии, я не знала, к кому обратиться. И попросила у нескольких знакомых рекомендаций. И все они, не сговариваясь, назвали одно имя. И не ошиблись. Генри Смит оказался не только грамотным специалистом, но и хорошим, отзывчивым человеком.

И пусть мне в тот раз из-за стечения обстоятельств пришлось срочно покинуть Англию, расстались мы добрыми друзьями. Поддерживали отношения и иногда обменивались письмами, по крайней мере регулярно поздравляли друг друга с праздниками.

В тот день, когда Марек вспомнил обстоятельства гибели родителей, мы двинулись в путь. Откладывать отправление, чтобы отдохнуть и набраться сил, мы, посовещавшись, все же не рискнули.

Но вражеские агенты совершенно потеряли наш след. Возможно, они действительно искали гораздо восточнее или севернее от того места, где мы находились сейчас. Или накануне нам удалось полностью оторваться от преследования. Так что, миновав с десяток километров и обойдя фарватер, по которому курсировали пограничные катера, мы вышли в нейтральные воды. А потом без особых происшествий добрались до Франции. Там взяли в аренду неприметный автомобиль, добрались до крупного города. И купили билеты на ближайший рейс до Лондона.

После недолгих размышлений я решила, что будет лучше предупредить мистера Смита о предстоящем визите. И воспользовалась телефоном-автоматом в аэропорту, чтобы свести возможный риск от звонка к минимуму. Мистер Смит был настолько рад меня слышать и так проникся нашим незавидным положением, что предложил лично встретить нас в аэропорту и доставить в свою клинику.

Генри Смит, как всегда, выглядел импозантно и внушительно. Был одет в изысканный светлый костюм, туфли на тон темнее. И, судя по всему, недавно посетил дорогого стилиста. Его отполированные ногти говорили о свежем маникюре, и прическа была уложена — просто волосок к волоску. Только седых волос значительно прибавилось за те годы, что мы не встречались лично.

— Эжени, этот твой доктор, он точно будет нам рад?

— Женька, он случайно нас не сдаст? — каждый о своем, волновались мои спутники.

— Все будет в порядке, — сквозь стиснутые зубы пробормотала я.

Говоря откровенно, ночное путешествие среди воды, покрытой сырым холодным туманом, а потом перелет совершенно истощили мои силы. И теперь я находилась на пределе возможностей. И держалась буквально на остатках самообладания.

— Эжени, вы, как всегда, замечательно выглядите, — после взаимных приветствий и знакомств сказал мистер Смит, — только сегодня вы что-то бледноваты. — потом внимательней вгляделся в мое лицо и добавил: — Вы себя хорошо чувствуете?

Я храбрилась, но держалась изо всех оставшихся сил. Выдала вымученную улыбку и собралась было бодрым голосом заверить, что со мной все в порядке. Но вместо слов из моего рта раздался тихий, едва различимый скрежет зубов.

— Защищая нас, Эжени получила ранение, — задушевным тоном на ломаном английском поведал доктору Марек. — и сейчас ей очень плохо, потому что при взлете и посадке самолета происходят большие перегрузки. А это неполезно, когда организм ослаблен.