Марина Серова - Алый привкус крови

Но незнакомка молчала, и я продолжила свой монолог.

— Я люблю осенью гулять по заброшенным кладбищам, — нагло соврала я. — Обстановка самая подходящая, я потом стихи сочиняю и картины рисую.

Вот это я, пожалуй, зря. Еще заинтересуется и попросит продекламировать что-нибудь, а стихи я только в школе учила. И не припомню никаких связанных со смертью или с кладбищенской тематикой. Сейчас фантазии мне хватит только на рифмовку «любовь — кровь», но думаю, это не слишком оригинально…

— Я тебя раньше не видела, — заметила незнакомка. — Хотя последнее время часто здесь бываю.

— Ну, у нас в Тарасове не одно Покровское кладбище, — заметила я. — Есть и другие, тоже красивые и заброшенные.

— Мне больше всего тут нравится, — сказала девушка. — Покровское самое загадочное, здесь много привлекательных мест, кроме того, оно старое и наполнено особой атмосферой. И добираться до него недалеко.

— Ты рядом живешь? — уточнила я. — Все-таки, как мне к тебе обращаться?

— Можешь называть меня Мэри, — представилась девушка. — Можно сказать, я здесь живу. На кладбище больше провожу времени, чем дома. Мне здесь комфортнее, только тут я чувствую себя в своей тарелке. Не могу сейчас находиться в четырех стенах, это меня угнетает… Я как только захожу в дом, так сразу хочу бежать оттуда, вчера даже в дождь я до вечера здесь бродила. Мне это помогает…

Я искоса посмотрела на свою собеседницу. Говорила она не только странно, я не имею в виду содержание ее рассказа.

Девушка как-то растягивала слова, иногда запиналась, точно не могла подобрать нужное выражение. А потом начинала говорить слишком быстро, поспешно, как будто боялась упустить дельную мысль.

«Может, она не совсем психически здорова», — подумала я про себя.

Все-таки странно, когда человек не может находиться дома и находит спокойствие только на кладбище.

Я слышала о таком расстройстве под названием «дромомания», или, говоря по-русски, бродяжничество.

Речь идет не о бомжах и вынужденных переселенцах, а об обычных людях, у которых есть собственное жилье.

Обычно это подростки, которые сбегают из дома не по причине конфликта с родителями, как Лена, а просто так, потому что не могут находиться в своей квартире.

Они ночуют у друзей и едва знакомых людей, постоянно меняют место своего обитания. Если позволяет погода, и вовсе спят на улице.

При всем этом нельзя сказать, что такие подростки — неудачники по жизни. Некоторые неплохо учатся, у многих нормальные отношения с родными, вот только они не могут себя чувствовать хорошо в собственной квартире. Со временем тяга к смене мест пропадает, молодые люди «остепеняются», даже заводят семьи.

Психологи говорят, что в последнее время подобные расстройства перестали быть редкостью, для «лечения» подобного нужна помощь грамотного специалиста-психолога или психотерапевта. Вполне может статься, что у Мэри как раз все признаки дромомании. Вот только спасается она от нее в весьма странном месте вроде Покровского кладбища…

— Я, вообще, ищу свою подругу, — сказала я и вытащила телефон. — Вот ее фотография, может, ты ее видела?

Мэри взглянула на экран мобильника, где я нашла фото Лены в готичном образе. Оглядев фотографию, девушка вернула мне телефон.

— Да, я ее знаю, — пожала она плечами. — Это Анаис, мы с ней на форуме познакомились.

— Анаис? — переспросила я, но вовремя спохватилась, чтоб не выказать своего удивления. — Ну да, я ее и имею в виду. Мы с ней — давние подруги, так-то ее Лена зовут. Но на форуме да, она Анаис.

— Мы с ней вдвоем одну музыку слушаем и читаем похожие книги, — пояснила девушка. — Анаис тоже как-то тут гуляла, точнее, мы договорились с ней встретиться на Покровке, чтоб пообщаться в реале. Я не очень люблю встречаться с людьми, меня они напрягают. Предпочитаю общаться вот с ними, — она кивнула на могилы. — Только они меня понимают, я им могу что угодно рассказывать. И они не станут возражать, понимаешь? Я иногда так и делаю, подхожу к той могиле, которая мне понравится, и говорю с тем, кому она принадлежит. И как-то спокойно на душе становится… Некоторые люди за этим в церковь ходят, а я — сюда. Не люблю всяких псевдоготов, которые частенько здесь шляются. Надевают на себя черное и сидят на лавочке, вроде они такие правильные. Только знаешь, в этом ничего, кроме позерства, я не вижу. Настоящий гот не будет делать ничего напоказ. Если ему надо пойти на кладбище, он пойдет без всякой компании. А тусовки и распитие пива — это все ерунда… Но Анаис не такая, мне она сразу понравилась.

— Но и ты, и она ведь причисляете себя к готам? — осторожно заметила я. — А ты говоришь, что готы все делают напоказ…

— Я не про всех говорю, — возразила Мэри. — Я все это к тому, что настоящих готов мало. Больше тех, кто любит черное и украшения с соответствующей атрибутикой, ну, или послушали раз песню из готики, и решили, что являются готами. Идут на кладбище, потому что это модно, хотя сами предпочитают шумные вечеринки или тусовки. Осуждают других людей, что они не готы, а сами… Ладно, что про них говорить. Просто иногда расстраиваюсь, когда прихожу сюда побыть в одиночестве, а лавочки заняты пьяными компаниями. Они все портят, всю атмосферу. Хотя я и ухожу в самую глубь кладбища, чтобы их не видеть, но все испорчено, я долго не могу в себя прийти. И очень расстраиваюсь, когда не могу остаться одна. Пока эти компании не уйдут, кладбище не такое, как на самом деле, оно словно загораживается от них, и не пускает в свое сердце. А я только тут могу прийти в себя, почувствовать себя живой, настоящей! Понимаешь, как плохо, когда я тут не одна?

— Прости, что помешала… — растерянно произнесла я, даже не зная, как реагировать на подобные откровения.

Да, с Мэри точно что-то не то, ей бы в лечебнице полежать, провериться.

Я случайно разглядела, что за украшение у нее на руке — это было привязанное на блестящую нить лезвие, которое раньше использовали для бритвы.

Когда-то существовала мода носить лезвие в качестве кулона, видимо, и сейчас такое «украшение» у готов весьма распространено. Символизирует бренность жизни или готовность к самоубийству?..

— Не беспокойся, я не тебя имела в виду, — произнесла Мэри. — Ты же не пришла на кладбище в компании пьяных псевдоготов и не начала осквернять могилы распеванием всяких песен. По-моему, ты вполне адекватный человек, как и Анаис.

— Мне кажется, тут полно народу приходит, — заметила я, решив продолжить разговор со странной девушкой и узнать, при каких обстоятельствах та последний раз видела Лену. — Скажи, а с Анаис ты когда виделась? Я пытаюсь с ней безуспешно связаться, она трубку не берет, вот не знаю, где она…

— Да мы в основном на форуме с ней общались, — сказала та. — В реале один раз встречались, гуляли по кладбищу. Но сейчас я одна предпочитаю быть, когда у меня депрессия, я не люблю встречаться с людьми.